– Что случилось? Она у нее? – мой голос срывается на последнем слове. Петрик делает несколько быстрых вдохов, прежде чем выплюнуть: – Она убеждена, что Темра владеет магией. Они собираются убить ее ради Богинь. – Что? – говоря «у нее», я на самом деле имела в виду Кимору, но я рада, что Петрик меня не понял. – Воланне помогают твои дяди. Я видел, как они схватили Темру, а потом увели ее. Подозреваю, они идут в церковь. Я знал, что не смогу остановить их сам, так что пришел так быстро, как только мог, и принес в помощь оружие. – Пойдем. – Я бегу за Петриком, но через несколько шагов останавливаюсь. Наемник не идет за нами. – Что ты делаешь? – рявкаю я. – Я сказала Пойдем. – Келлин смотрит на меня с болезненным выражением на лице. – Мы не можем справиться с таким количеством людей в одиночку, – говорит он. – Это равносильно самоубийству. – Мы подумаем об этом, когда доберемся до церкви! – добавляю я. Он смотрит мне в глаза еще несколько секунд, прежде чем вздохнуть. – Обычно мне платят за такой идиотизм. Мне требуется мгновение, чтобы осознать его слова. Я так возмущена. Но затем лезу в карман, нахожу там кошелек с монетами и швыряю его в наемника. Прежде чем упасть на пол, кошелек попадает Келлину в голову. Я не смотрю, поднимет ли он его. Следую за Петриком по улицам, бегу так быстро, как только могу. Вскоре я слышу шаги за спиной и позволяю себе на мгновение вздохнуть с облегчением, понимая, что Келлин идет за мной. Петрик возится с оружием, поэтому я забираю у него узел. Неудобно, когда посох и копье торчат с обоих концов. – Петрик, возьми посох и копье. Он бежит, держа по одному в каждой руке. Я бросаю короткий меч Келлину, который ловит его и не задает никаких вопросов, пока я привязываю Клинок Тайн к талии. У меня нет намерения использовать это проклятое оружие, но я буду более полезной со свободными руками. Оружие тяжело тянет, но из-за лишнего веса я только сильнее отталкиваюсь ногами от земли. Затем я забираю у наемника короткий меч. Мы мчимся через весь город, не заботясь о том, на кого наступаем или кого толкаем на землю. Если они стоят у нас на пути, мы пройдемся по ним. Мне все равно. Ничто не имеет значения, кроме Темры. Она не может пострадать. Она не может… Она должна быть в порядке. Я посылаю молитву Эбанарре, Тасминье, всем, кто может услышать. Спасите мою сестру, и я сделаю все что угодно. Хоть что-нибудь. Крутые склоны хуже. Приходится взбираться вверх, когда мы убегаем от фьордов к восточной части города. Но я радуюсь боли в ногах. Приму любое наказание, если это означает, что я спасу свою сестру. – Какой у нас план? – спрашивает Келлин. – Спасти ее. – Знаю, но мы в меньшинстве, а вы с Петриком не можете сражаться. Значит, остаюсь только я против скольких? Не хочу слышать, насколько они превосходят нас. Почему он не может просто… – Вряд ли кто-то из них умеет обращаться с оружием, – говорит Петрик. – Они фермеры. А Воланна – пожилая женщина. Речь идет всего лишь о трех ее сыновьях. – Они что, малыши? – Э-э, нет, – говорит Петрик. – Отлично. Если умру, кузнец, я найду способ вернуться в мир живых и буду преследовать тебя вечно. – Если при этом ты спасешь мою сестру, я не возражаю. Мы не утруждаем себя проверкой поместья. Петрик сказал, что они ушли в сторону церкви. Туда мы и направляемся. Церковь расположена в дальнем конце города, на окраине. Когда мы подходим ближе, то замечаем небольшую толпу, собравшуюся у дверей. Люди сбиваются в кучу, пытаясь что-то рассмотреть через головы друг друга. Мы пробираемся, расталкивая людей с дороги. Когда один здоровяк не шевелится, я тыкну его коротким мечом в ножнах. Келлин, толкаясь своими огромными плечами, раздвигает толпу, а Петрик бежит за ним по тропинке, которую тот прокладывает. Когда мы наконец входим в часовню, все скамьи заняты. Люди стоят даже между ними. Все смотрят на трибуну. Там Темра – связанная и с кляпом во рту. Боль разрывает мою грудь при виде этого. Это все из-за меня. Из-за моего дара. Я привела нас сюда. Я сделала это. Жрица что-то говорит, но я не могу разобрать слов из-за бешено колотящегося сердца. Уверена, она говорит какую-то ужасную чушь. Приводя в пример мою сестру и ужасы магии. Воланна и ее сыновья стоят рядом со жрицей. Мои дяди настроены решительно, но Воланна выглядит грустной от такого поворота событий. Как будто ей очень больно. Но, видимо, недостаточно, чтобы остановить это. Жрица держит в одной руке зловещий кинжал с изогнутым лезвием, идеально подходящий для того, чтобы распотрошить кого-то и наблюдать за его медленной смертью. Нет. Мы все еще бежим. Все еще протискиваемся через толпу, пытаясь добраться до вершины. Жрица сопровождает свою речь взмахами клинка. Каждый раз, когда она приближается к Темре, я думаю, что сойду с ума. Мы не успеем вовремя добраться до трибуны. – Стойте! – кричу я во всю глотку. Жрица и мои родственники смотрят вверх, пытаясь понять, кому принадлежит голос. – Это я обладаю магией. Вы ошиблись с выбором сестры. Это я должна быть принесена в жертву! Келлин поворачивается ко мне. – Что ты творишь? Замолчи немедленно. Ты пытаешься все усложнить? – Пропустите ее! – раздается голос. И толпа разделяется, открывая путь к трибуне. – Неважно, – поправляет сам себя Келлин. – Продолжай в том же духе, кузнец. Мы не можем сражаться со всеми в этой комнате. Я надеялась встретиться только с Воланной и ее сыновьями, но, конечно, жрица захотела устроить шоу из происходящего. У нас нет никакой надежды победить сотню или того больше горожан. – Я изготавливаю магическое оружие, – кричу я. – Вот оно, смотрите! – Я поднимаю короткий меч выше. Когда я освобождаю клинок из ножен, острие становится черным, как ночь. – Возьмите меня вместо нее. – Мы не можем быть уверены, что она говорит правду, – заявляет жрица, когда мы втроем наконец выходим вперед. – На всякий случай мы должны захватить обеих. Мы не можем рисковать тем, что порча магии снова заразит этот город. – В послании, которое мы получили, говорилось, что у одной из сестер было магическое оружие, – говорит Воланна. – Что, если мы просто заберем оружие и отпустим бедных девочек… – Об этом не может быть и речи, – отрезает жрица. Темра вырывается из пут, пытается кричать сквозь кляп, но ее слова неразборчивы. – Все будет хорошо, – говорю я, делая шаг вперед. – Ох, к черту все, – говорит Келлин позади меня. – Вот что сейчас произойдет. Ты, злая жрица, освободишь дерзкую малышку. Затем мы покинем город и никогда больше не вернемся. Никто сегодня не совершит убийства. Это запрещено законом. А теперь отпусти ее. Жрица крепче сжимает кинжал, костяшки ее пальцев белеют. – Нет. Богини требуют, чтобы мы очистили эту грязь. Мы не пойдем против их воли. – Закон сделал магию легальной. Ты грешишь против государства, – огрызается Петрик. – В королевстве процветает коррупция. Мы должны восстать и прекратить это. Келлин вздыхает и вытаскивает свой длинный меч. – Защита собственной жизни не считается убийством, так что я буду рад избавить от тебя этот город. – Келлин указывает на жрицу лезвием своего меча. – Сделай еще хоть шаг, и она умрет! – кричит жрица, прижимая клинок к горлу Темры. – Сотераны, хватайте вторую девчонку. – Нет! – говорит Воланна, но ее сыновья все равно направляются ко мне. Келлин встает передо мной, преграждая им путь. Я почти совершаю ошибку, чувствуя благодарность, прежде чем вспоминаю, что он не сразу согласился помочь мне спасти сестру. Рядом со мной Петрик спрашивает: – Мне бросить копье? – Нет, оно может попасть в Темру. Оно ранит любую плоть без разбора. Целых две секунды я размышляю о том, чтобы использовать Клинок Тайн, но и этот вариант не подходит. Темра легко может получить травму, если я начну размахивать палашом. И Петрик с Келлином тоже. Это оружие массового поражения. Совершенно бесполезное, когда вы пытаетесь защитить кого-то, кроме себя, если вы не знакомы с тонкостями его использования.