Но я едва ее слышу. Я смотрю на свои инструменты, потом на то место, где стоял Гарик. Пережитое испытание раз за разом проигрывается в моей голове, и я не могу это остановить. Он был здесь. В моей кузнице. Я была вынуждена говорить. Задавать себе же вопросы. Была вынуждена чувствовать, будто закипаю изнутри. Рассуждая логически, я знаю, что ни мне, ни моей сестре не грозила реальная опасность. Подобные столкновения не являются концом света, но это не значит, что мое тело со мной согласно. Я не могу дышать. Или, может быть, я дышу слишком часто. – Зива? Ах, милая. Все в порядке. Ничего не в порядке. Темра пытается приблизиться ко мне, но я, чуть не упав, делаю шаг назад. Мои руки дрожат, а температура тела меняется от неприятно горячей до невыносимой. – Зива, он ушел. Ты в безопасности. Оглянись вокруг. Здесь только мы. Вот, держи свой молот. – Она сует инструмент мне в руку. – А теперь прислушайся к моему дыханию и постарайся подстроиться под него. – Она начинает дышать громче, медленно втягивая воздух и выдыхая его. Я падаю на колени перед наковальней. Моя голова оказывается на одном уровне с незаконченной булавой, а молот свободно висит в руке. Тебе больше не рады. Не могу поверить, что сказала это. Я оскорбила его. Он расскажет об этом потенциальным клиентам. Все будут знать, что я сказала какую-то глупость. Они больше не захотят со мной сотрудничать. Я буду разорена. Унижена. Все будут знать, что со мной что-то не так. – Дыши. Ты в безопасности. Дыши, – говорит Темра, прорываясь сквозь мои спутанные мысли. – Что, если меч был неисправен, а я просто… Темра говорит: – Это был идеальный меч. Даже не думай иначе. Да ладно, Зива. Ты потрясающая. Только дыши. Время тянется, пока я пытаюсь избавиться от тяжести своей панической атаки. Я не представляю, сколько часов пройдет, прежде чем мой разум поймет, что есть что-то еще, кроме надвигающейся гибели. Но все проходит, вытекает из меня, как сок из выжатого фрукта. Я всегда была тревожным человеком, но рядом с людьми мне становится намного хуже. Иногда такие приступы случаются во время особенно неприятной встречи или когда я просто чувствую себя подавленной. Я устала и перенапряглась, но все равно рада объятиям сестры. Она позволяет мне самой решать, когда отстраниться. – Спасибо, – говорю я, кладя молоток обратно на один из многочисленных рабочих столов в кузнице. – Прости, Зива. Я действительно старалась не дать ему войти. – Поверь мне, я слышала. Но, надеюсь, ты знаешь, что, если кто-то ведет себя слишком дико, тебе лучше его впустить. Не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. Она усмехается. – Как человек, который ранит себя собственным мечом, может быть опасен? Мы смеемся вместе, и я поворачиваюсь к незаконченной булаве, пытаясь решить, продолжать ли работать или немного отдохнуть. Только… оружие уже заколдовано. Никаких физических изменений, доступных взгляду, но я чувствую легкую пульсацию тепла. Взяв булаву за металлическую рукоятку, я подношу ее к лицу для осмотра, стараясь при этом не задеть остывающий фланец[3]. – Что-то случилось, – говорю я. – Гарик испортил оружие? – Нет, оно уже пропитано магией. – Что ты сделала? – Ничего. Я приваривала первый фланец, и тут вошел Гарик. Я положила булаву на наковальню, а потом… – А потом? – подталкивает Темра. – А потом я не могла дышать. Я выхожу на улицу, Темра следует за мной. Наш город расположен посреди хвойного леса. Дождь идет через день, а солнце постоянно борется с облаками за господство в небе. Сегодня небесное светило согревает мою кожу легким ветерком. Когда я была маленькой, наши родители держали на заднем дворе кур и козу. Я помню, как каждое утро помогала маме собирать яйца. Но ни Темра, ни я сейчас не заинтересованы в подобном, поэтому земля в основном служит для демонстрации моего оружия. Решив, что нахожусь на безопасном расстоянии от дома, я крепко сжимаю булаву, прежде чем замахнуться в сторону старого кедра. Ничего волшебного не происходит. Несколько раз, хоть и редко, случалось, что я невольно колдовала над оружием и вынуждена была выяснять, как оно работает. Довольно неприятные моменты. Я пытаюсь опустить стержень на утоптанную землю, но и это ничего не дает. Повинуясь секундному влечению, я дышу на булаву, так как во время панической атаки мое лицо было довольно близко к ней. По-прежнему ничего. – Дай-ка я попробую, – говорит Темра. – Ну уж нет. Ты можешь пораниться. – Я уже имела дело с твоим оружием. – Но часто мое оружие предназначено для дальнего боя. Пока не буду уверена, на что оно способно, не позволю тебе… Темра падает на колени, ее руки тянутся к горлу, пока она судорожно ловит ртом воздух. Я, начав крутить булаву над головой, тут же останавливаюсь и бросаюсь к сестре. – Что случилось? – спрашиваю я. – Ты что-то проглотила? Порыв воздуха наполняет ее легкие, и она с удивлением смотрит на оружие. – Ничего я не глотала. Это булава. Попробуй еще раз. – Что? – Покрути ею над головой. Я делаю один полный оборот, но на этот раз Темра готова. – Я не могу дышать, когда ты это делаешь. Я в шоке смотрю на булаву, прежде чем передать ее сестре. – Теперь можешь попробовать. Она проделывает то же самое, и я мгновенно ощущаю эффект. Булава всасывает в себя окружающий меня воздух. Я отхожу все дальше и дальше. Только достигая расстояния примерно в десять футов[4], я снова могу дышать. Темра останавливает движение. – Невероятно! – Рада, что моя удушающая паника хоть на что-то годится. Темра печально смотрит на меня. – Все в порядке, Зива. Когда бы это ни случилось, я всегда буду рядом. Как старшая сестра, я должна быть рядом с ней, но чаще всего именно она спасает меня. Темра должна была получить магический дар нашей матери. Она намного сильнее и храбрее, чем я когда-либо смогу стать. Однако не думаю, что сестра понимает, насколько дар усложнил мое детство. Я рада, что в свои шестнадцать Темра может уделять внимание более тривиальным делам, таким как флирт с мальчиками и сосредоточенность на учебе. Но я? Я обеспечиваю нас с двенадцати лет. Я часто задаюсь вопросом, не заставили ли многие годы моего становления, проведенные в запертой кузнице, каким-то образом бояться всего остального. В восемнадцать лет я ненавижу выходить из дома и находиться среди людей. Или, может быть, это просто эффект самой магии. Мне некого спрашивать о ней. Мать убили, когда мне было пять, задолго до того, как проявился мой дар. – До местного турнира всего несколько месяцев, – говорит Темра. – Я уверена, что за это время через город пройдет еще много клиентов. Все они захотят получить клинок Зивы. Она пытается заставить меня чувствовать себя лучше. Я ценю ее усилия, но я все еще не оправилась от последствий панической атаки. – Все это временно, – говорит Темра, читая мои мысли. – Рано или поздно это пройдет. – Уверена, что ты права. Но я в это не верю. По крайней мере, сейчас.