— Погружайтесь, дорогой мой. Этот дом полон сюрпризов. 3. Карты каким-то невероятным образом оказались в Надиных руках. Они были холодными и твёрдыми. Надя не собиралась их брать. Господи, да она вообще не умела и не хотела гадать. Но тем не менее, взяла, провела пальцами по гладкой поверхности. — Если хотите, я могу вам всё рассказать, — произнесла Оксана, пытливо заглядывая в глаза. — Это настолько старая традиция, что без нее просто никуда. Буду чувствовать себя некомфортно, если уйду из Зоиного дома без хорошего гадания! — Не знаю, получится ли у меня. Пахло яблочным пирогом, разрезанные квадратики которого лежали на подносе. Надо бы отправить Наташу включить чайник. — Вы попробуйте! Карты в хороших руках сами подскажут, что делать. —Настаивала Оксана. Она взяла Надины руки в свои. Надя вежливо, но поспешно отстранилась. По пальцам пробежала дрожь. — Я сама, хорошо?.. На мгновение показалось, что края у верхних карт взбухли от влаги. Белая поверхность пожелтела. Наощупь карты вдруг сделались шершавыми, словно старая бумага. Шлеп! Наташа вздрогнула и открыла глаза. Мгновение назад она плавала в сладких напевах Земфиры, почти позабыв, что находится в том доме, куда не хотела больше никогда приезжать. Она ушла из-за стола для того, чтобы поваляться на ковре перед печью и послушать музыку. Все равно чай еще никто не пьет. В воображаемом мире за закрытыми глазами Наташа рисовала картины музыки. Мне приснилось небо Лондона… Серое дрожащее небо. Деталь большого художественного полотна. Ей захотелось нырнуть туда, как она умела. Подальше отсюда. И зачем мама решила приехать в бабушкин дом? Чтобы что? Отвлечься? Глупая затея. Наташе было комфортнее в своей комнатке в квартире. Там тихо, спокойно и — безопасно. Шлеп! Знакомый звук выдернул из уютного мира музыки. Наташа открыла глаза. Потолок, по которому ползут тени. Она перевернулась со спины на живот, осмотрела комнату. Родители с гостями сидели за столом. Мама раскладывала карты. Папа пил вино и почему-то разглядывал некрасивую соседку, у которой косил один глаз. Откуда звук? Наташа прошла к полуоткрытой двери, осторожно заглянула. В коридоре горел свет — две лампочки из трех. В самом конце коридора, где был выход на задний двор, дрожал сгусток темноты. Дверь в ванную закрыта. Кладовка тоже. Дверь в бабушкину комнату… Наташа ни за что бы не подошла ближе. Никто не заставит ее подходить к этой двери. Но ведь в доме есть и другие двери, об этом ты не подумала? Страх вцепился острыми коготками в поясницу, пробежал по спине. Наташа увидела, как дверь в кладовку начинает приоткрываться будто сама собой. Щелкнул свет, расплывшийся яичным желтком по коридору. Возникло странное, но знакомое, ощущение, словно Наташа знала, куда следует идти. Словно в ее голове был крохотный компас. Моргнуть. Увидеть за закрытыми глазами в воображаемом, блин, мире место, где ей следовало бы находиться. А вокруг покрывало, сотканное из черноты, за пределами которого — невиданные силы. — Не надо, — прошептала Наташа, но не в силах была сопротивляться. Сделала шаг. Дверь за спиной закрылась, отрезая уют гостиной, запах горящих дров, смех гостей и родителей. Под ногами холодный кафель, который чувствовался даже сквозь толстые носки. Дверь в кладовку скрипнула, будто кому-то невидимому не терпелось пригласить Наташу внутрь. Скорее, девочка. Не останавливайся. Ты знаешь, зачем мы зовём тебя! Моргнуть. В темноте за веками Наташа увидела крохотный белый листик, летящий в пустоте. Почему-то она знала, что нарисовано на этом листике — прямоугольник с точкой. Вернее, вместо точки отверстие — будто прокололи иголкой. Примитивный рисунок двери. Надя мотнула головой. Показалось, будто кто-то хлопнул в ладоши. Наверное, дочка балуется. — Не отвлекайтесь, в таком деле нельзя, — произнесла Оксана. — Вы перемешайте. Аккуратно, вот так, да. Она странно, некрасиво улыбалась. Надя смотрела на эти потрескавшиеся губы с мимическими морщинками, и не могла оторвать от них взгляда. Руки действовали как будто сами собой — перебирали колоду, подцепляли тонкие крепкие карты, перемешивали. — Ты правда умеешь? — спросил Грибов с сомнением. — Почему мне никогда не гадала? — Может быть, в твоей судьбе нет ничего интересно, — ответила Надя. Карты под пальцами казались живыми. Надя быстро перетасовала их, положила колоду рубашкой вверх справа от себя. Показалось, что в гостиной вдруг стало очень тихо. Надя повернулась к Наташе, но обнаружила, что на коврике у камина никого нет. Валялся Наташин плеер и спутанные проводки наушников. — Вам не страшно? — прошептала Надя. — Мне немного. Представьте себе. Зимний вечер, загородный дом, огонь в камине, и вот сидят за столом четверо человек… — В печке, — пробормотал Грибов невпопад. — Хотелось бы здесь камин, конечно, но у нас только печка. — Неважно, — Надя всё ещё смотрела на Оксану. — Не боитесь ли вы узнать свою судьбу? Стать обладательницей сокровенных знаний? Ведь то, что скрыто в тумане будущего, не обязательно может быть хорошим, светлым, радостным… Слова вылетали сами собой. Надя сделала усилие, чтобы замолчать. Взметнулись и тут же осели испуганные мысли. Это всё алкоголь. Дешёвое вино ударило в голову, наполнив происходящее таинственным смыслом. — Я готова, — сказала Оксана. — Говорите же! Наташа открыла глаза и поняла, что коридор изменился. Из черноты под окном вдруг выплыли тени, обрели людские очертания. Задрожали листья фикуса. Воздух вокруг сделался вязким и тягучим. Картинки. Картинки. Картинки. Воспоминания из детства вспыхнули так ярко, будто кто-то подсёк их и вытащил на поверхность. Наташа сидела у бабушки на коленях, а бабушка говорила почему-то торопливо и шёпотом. Существуют двери, которые не всякий человек может открыть. Да и мало кто их вообще увидит. А что скрывается за дверьми? Хороший вопрос. Через двери проходят, чтобы попасть в другое место! Ты хочешь попасть в другое место? Наташа, тебе придётся, девочка моя. Когда-нибудь ты обо всем об этом вспомнишь! Тебе придётся. От бабушки пахло воском и коровьим молоком. И ещё яичницей. Сметаной. Самогоном. Бабушка говорила: Дослушай, глупышка. Молодость, молодость. Я так много хотела бы тебе рассказать.