– Да вот, двадцать минут ждал официанта, полчаса жду заказ. Не несут… – А что заказывал? – Рибай классический с жареным картофелем. И свежевыжатый яблочный сок. – Рибай без специй? – Без. – Странно… Петя опять сделал серьёзное лицо. – Официант! Тот опять возник из ниоткуда, будто ожидая, когда его позовут. – Передайте шефу, чтобы тот поторопился приготовить классический рибай с жареной картошкой. Неприлично, знаете, когда человек долго ждёт. – Понял вас, пан Штилька. Что сами желаете? – Фланк-стейк со специями, овощным гарниром и «ирландский кофе», будьте добры. Официант немедленно исчез в направлении кухни, не обратив внимания на то, что бизнесмен ни разу не посмотрел в его сторону. Уже через десять минут на столе лежали оба заказа. Наконец-то можно было поесть. И, естественно, под звуки столовых приборов разговор завести стало куда проще. – А ты по какому поводу сюда пришёл? – поинтересовался Петя. – Меня напечатали в англоязычном научном журнале. И мою работу высоко оценили. Я решил отпраздновать. – Поздравляю! А почему один? – Эх… Никто из друзей не смог. Кто-то в больнице с ковидом, кто-то на работе или учёбе… Никому нет дела, у всех забот полон рот. – А, ну да. У вас же не та работа, что у нас… Вот у меня после того, как фирма разрослась, рабочий день – несколько часов. Посидел с директорами, покалякал с партнёрами, ещё, может быть, пара непредвиденных дел, а дальше – перемена. Вообще я мог бы и вовсе не работать, директора по нескольку месяцев, когда я устраиваю себе отпуск, отлично справляются, но я хочу иметь больше контроля над ситуацией. Дмитрий усмехнулся. – Мне бы такую работу… – А я тебе, кстати, говорил, что надо бизнесом заниматься! Но ты же хотел наукой заниматься. Кстати, как тебе? – Если честно, не очень хорошо. Папа на той же должности жил неплохо: машину имел, квартиру, уважение. А вот у меня всё хуже. Денег мало, квартиру всё равно пришлось в кредит приобретать, машину только недавно купил. Опять же, в кредит… А уважение… – Понимаю. Да уж, нынче к учёным похуже относятся, это да. Хотя, смотря к каким. Ты каких там наук кандидат? – Доктор уже. Философских. – Хе! Как-то ты совсем промахнулся! Кому нынче нужны философы? Сейчас каждый дурак философией занимается. – Неужели? – Конечно! Вот, например, познание – важная часть формирования своего взгляда, своей философии. Без познания никакой философии не будет, так? – Так, – Дмитрий был заинтригован. – А познанием, так или иначе, занимается каждый. И ведь у каждого свой взгляд на мир. Получается, и философия своя у каждого есть. Ну, и зачем тогда нужны эти ваши философские науки? Завкафедры философии на секунду задумался. – Чтобы собирать данные и делать выводы. – А зачем это сейчас надо? Кому, кроме вас? Доктор философских наук задумался уже серьёзно. Хороший вопрос задал Петя. Кому, кроме самих учёных это всё надо? – Сам подумай. Нам, бизнесменам, философия ваша не сильно нужна, мы чаще к социологам и политологам обращаемся. Простой люд вас не понимает, у него времени нет вашу эзопову феню учить. Физическая и напряжённая умственная работа заставляет отвлекаться от всякого расширения познаний, знаешь ли. Тебе это, кстати, самому должно быть знакомо. Так кому, кроме специалистов эта ваша деятельность нужна? Дмитрий никак не мог поспорить, хотя хотелось бы. Кому нужна напряжённая научная работа? Оценивают её всё те же учёные. Грантов на подобные исследования никто не выделяет. А простые люди… «Стоп, а когда я сам последний раз читал что-то, кроме литературы к статье?» – подумал вдруг учёный. Он вспомнил, что не читал за время работы завкафедрой новых книг по темам вне специальности. Никаких. А ещё, что не посетил ни театра, ни кинотеатра, ни музея, за то же время. На выходных он… писал статью. Как и в любое свободное время. Всё это время, получается, основная работа философа, то самое познание, ограничивалось для него поиском источников для очередной научной работы. Вот уж действительно, напряжённый умственный труд выбил Дмитрия из колеи. Теперь учёный ещё лучше понимал слова Пети. Действительно, где уж тут найдёшь время на философские изыскания, если рабочий день по закону может быть двенадцать часов в сутки. Не до чтения как-то становится даже на работе завкафедрой, а чего уж говорить о курьерах, фабричных рабочих и прочих простых людей. – Да уж… Может, тут ты и прав. – Хех, так у меня времени побольше за жизнью других наблюдать. Я так-то вообще считаю, что мы, крупные бизнесмены, – идеальные кандидаты в философы. Ну, и наши дети тоже. Мы вообще можем не работать и всю жизнь посвятить размышлениям о сущем. Даром, что вы тут профильное образование получали, а только вам работать надо. А мы, когда время свободное есть, и сами себя образовать можем. Даже в чём-то получше вашего. Тут Дмитрию стало обидно. Он столько сил потратил на то, чтобы добиться своего нынешнего положения, а бывший троечник без философского образования едва не в лоб говорит, что может его, учёного со стажем, заменить. – Что ж вы, уважаемые паны, не занимаетесь философией? – От лени, – нисколько не смутившись, сказал Петя – заниматься развлечениями и тратить нажитое на всякие увеселения куда интереснее философствований. Поэтому я и сижу тут. Ну, и, пожалуй, потому что мне приятно, что я могу бросить пальто в лицо официанту, а тот безропотно потащит его на вешалку. В этот момент бизнесмен широко улыбнулся. – А ты ведь даже не представляешь, как хорошо жить с деньгами! Ты сам себе компания, а, при надобности, любой за честь сочтёт тебе её составить. Все к твоим услугам, всегда готовы помочь. Не жизнь – малина. Бывший троечник зажмурился, не иначе вспоминая лучшие дни своей сладкой жизни, после чего продолжил разговор о философии, как ни в чём не бывало: – В любом случае, я тебе так скажу: хорошие философы часто были обеспечены настолько, что могли нигде не работать. И часто не работали. Это уже о чём-то да говорит. – Интересно, что будет, если люди будут меньше работать… Учёный не стал продолжать. Он заметил, что Петя несколько помрачнел. – Я прибыль потеряю, вот что будет. Поэтому дудки. Предлагаю переменить тему. Дмитрий был уже не против: лучше было не омрачать приятную атмосферу разговора. К тому же, у него поднялось настроение, ведь, как ему казалось, он надумал удачную тема для новой научной работы. Работы про взаимосвязь условий жизни и возможностей к расширению познаний. Учёный не помнил, чтобы кто-то в научной среде посвящал этому какой-либо из своих трудов. Возможно, эта работа будет его главным трудом. Так что можно было считать, что вечер прошёл удачно, несмотря ни на что. Атлант День начался, как и полагается: с головной боли. Первое слово за день было тоже обычным: матерное ругательство, сокращённый вариант названия проститутки. – Катя! – крикнул сдавленно проснувшийся рэпер Павел Доманка, aka Атлас. – Бегу, пан Доманка! – послышалось из-за двери. Рэпер уставился в потолок. Вчера, после удачно прошедшего баттла с приглашённым по такому случаю в Черноруссию российским рэпером Oxxxymiron-ом, Атлас уже не помнил, сколько он выпил. И что он выпил. Помнил только, что стоила эта помойка тысячу чернорусских рублей за бутылку. Гости из России даже перепугались, что пойло настолько дешёвое, но потом им объяснили, что тысяча чернорусских рублей – это тридцать тысяч российских. И лучше было бы эту тысячу потратить на что-то более знакомое. На недешёвый ром какой-нибудь, например. На дешёвый стало западло уже после первого миллиона подписчиков. – Доброе утро, уважаемый пан! – горничная Катя вошла и открыла шторы. – Хай, – простонал Атлас – воды дай! Катя не успела выбежать из комнаты как рэпер вспомнил кое-что важное: – И позвони ещё Пете… Про… Пруд… Прудуц… Как там его профессия-то называется… За последней фразой прозвучало площадное имя самки собак. – Продюсеру? – догадалась горничная. – Во-во, ему! Возьми мой телефон и попроси, чтобы приехал ко… Кстати, а сколько щас времени? – Полдень, уважаемый пан. Вы пропустили завтрак. Опять. – Ох… Да это-то понятно… Короче, пусть приедет к обеду. – А это во сколько? Вы позавчера обед устроили часов в пять вечера. – Хм… Давай к часам трём! Заодно потом сбегаешь на кухню и скажешь, ко скольки обед приготовить… – Хорошо, уважаемый пан!