Алена открыла мгновенно, будто бы стояла возле двери и ждала нашего прихода. Возможно, так оно и было. – Поля, ну что? – А ничего. Похоже, Филипп перепугался не на шутку, но не удивился твоей преждевременной гибели. – Так он, наверное, знает убийцу! – Знал бы, удивился бы хотя бы тому, что тебя убили намного раньше назначенного времени. А маньяк у нас, похоже, пунктуальный. Просто он о двух своих погибших любовницах слышал, поэтому и про тебя сразу поверил. В общем, сдается мне, что он невиновен. – Тогда кто? – истерически выкрикнула Алена. – Давай я завтра же поговорю с Гошей. И с родителями Тани и Иры. – Ты думаешь – родители могли? – Думаю, нет. Но может, они подозревают кого-то. А главное – мы узнаем, звонил ли девочкам неизвестный и уточнял ли дату их смерти, – несла я явный бред. Если родители кого и подозревают, это мало что значит, да и проверить мы уже никого не успеем. А уж насчет звонка и вовсе не интересно. Ну, положим, раньше маньяк жертвам не звонил. Но даже если он и подкорректировал маленько свои действия, это нам мало поможет. Ладно, поставим пока на Гошу. – Алена, где мне найти твоего бывшего ухажера? У нас в Белгороде нет, случайно, клуба по интересам… для жадин? Ну, где бы они опытом обменивались? – Не бывает он ни в каких клубах, – мой юмор Алена, похоже, не оценила. – И потом у него, я слышала, девчонка появилась. Вот тебе раз! – От кого ты слышала? – Не помню, по-моему, как раз во время скандала с деканшей мне об этом Таня Протченко сказала. Она эту девчонку знала. – Ну ладно, как нам с Гошей встретиться? – Понятия не имею. Он или на машине куда-то за город после работы мчится, либо, как паук, дома сидит. – Но у нас времени нет его около дома или работы подкарауливать. Значит, завтра с утречка поедем к нему домой. Вместе. Алена уставилась на меня как баран на новые ворота. – Да он меня на порог не пустит! Я же рассказала, как от него ушла? – Рассказала. А теперь мы приедем и скажем, что ты забыла у него дома какую-то дорогую вещь… ну, золотое колечко или кулончик. И будем искать, пока не узнаем все, что нужно. Пашу с собой берем? Алена с сомнением поглядела на братца: – На хрена он нам сдался, вот его Гоша точно сразу с лестницы спустит. – Да я сам кого угодно спущу… – завелся Павел, но мы его не слушали. Ночевать я осталась у Алены, разумеется, Паша на ночь глядя тоже никуда не пошел. Полночи мы сидели в спальне хозяйки и строили версии, одна другой фантастичнее. Затем Алена уложила меня на тахту, сбегала на кухню за раскладушкой для себя, а для Паши притащила старое одеяло из верблюжьей шерсти. Одеяло она небрежно бросила на пол и, грозно сдвинув брови, скомандовала: – Паша, ложись сюда! – На пол? – Изумлению парня не было предела. – Но там жестко! И холодно! – Ах, тебе холодно? Тогда дуй домой! – Нет, что ты, я лягу… – промямлил парень, сел на одеяло и, к нашему с Аленой изумлению, начал… раздеваться. Он медленно расстегнул толстую мохеровую кофту, затем плавным движением попытался скинуть серую полинявшую майку, но та каким-то образом застряла, похоже зацепившись за оттопыренное ухо. Паша обиженно запыхтел и начал с силой драть майку, пытаясь стянуть ее с головы. Мы с Аленой в шоке переглянулись, затем хозяйка квартиры подскочила к парню и рывком стянула с него майку. Увы, несчастная застиранная тряпочка не выдержала подобных издевательств и треснула по швам. А Паша, потеряв равновесие, опрокинулся на пол. – Ты чего? – обиженно заныл он. – Ты мою майку зачем порвала? Я же для тебя стараюсь, а ты! – Какого хрена ты устроил для нас стриптиз? – закричала выведенная из терпения Алена. – Ты же сама велела ложиться спать! – Похоже, Паша искренне удивился. – Неприлично ложиться в постель одетым! – Особенно при дамах! – с пафосом воскликнула я. Несмотря на крайнее напряжение, ситуация наконец-то начала меня забавлять. Но Алене чувство юмора изменило напрочь. – С твоим могучим торсом неприлично раздеваться догола! – завизжала она. – Я теперь всю ночь не засну – кошмары сниться будут! – Ты чего? – Паша решил обидеться. – Тебя что, моя фигура не устраивает? – Именно! – Тогда одеваюсь и ухожу, – мрачно произнес Паша. С печальным выражением на лице он поднял с пола нелепую тряпицу, некогда бывшую майкой, и попытался ее надеть. Но майка не хотела держаться на одной лямочке и все время кокетливо сползала набок, открывая правую половину впалой груди, поросшей редкими рыжими волосиками. Все с тем же трагическим выражением Паша завернулся в теплую кофту, встал, поскользнулся на одеяле и, испортив весь эффект, без всякой торжественности плюхнулся обратно. – Снимай свою кофту и спи! – Мне надоел этот нелепый спектакль. – Она меня не хочет! – Он обличающе потыкал пальцем в опешившую Алену. Я перевела глаза с указательного пальца Паши на плакат с надписью «Ты записался добровольцем?» и начала истерически смеяться. Алена проследила за моим взглядом, и жуткий хохот заставил согнуться уже нас обеих. Мы хохотали долго, не слушая обиженные Пашины выкрики, смех потихоньку сменялся слезами, но остановиться мы не могли. Заснули мы лишь около четырех утра, с трудом успокоив Пашу и заверив его в том, что против его могучей фигуры ничего не имеем, все дело лишь в наших истрепанных нервах. Правда, брюки его все же попросили не снимать. Когда в половине шестого утра нас разбудил будильник, мы не смогли вспомнить ни одной версии из казавшихся ночью такими правдоподобными. Я вызвала такси, и мы, захватив и не желающего покидать нас в беде Пашу, всей компанией отправились в гости. Гоша жил на четвертом этаже блочной пятиэтажки. Жильцы дома почти все уже поменяли стандартные деревянно-щелевые окна на стеклопакеты, и лишь грязно-серое окно Гоши неприятно выделялось на фоне белоснежных рам. Лифта в доме, разумеется, не было. Запыхавшись, мы поднялись по лестнице, и я изо всех сил заколотила в дверь. Коленки предательски подрагивали, правое веко слегка подергивалось. А вдруг сейчас Аленин хахаль, рассвирепев, просто спустит нас с лестницы? А вдруг, наоборот, он дома не ночует, и сейчас кто-то из потревоженных соседей вызовет милицию? Но, как и ожидалось, сонный хозяин был дома. Даже не спросив наших имен, он в халате на голое тело отворил дверь и замер: – Алена! Да ты спятила! Половина седьмого утра! Я раздетый! Ты дура, да? – У меня пропал золотой кулон! Я, когда от тебя уехала, его много раз искала, а потом вспомнила, что в последний раз его видела в твоей тумбочке. Мне сегодня на день рождения к другу идти, только кулон к новому платью подходит. Так что не сердись, сейчас возьму украшение и тут же слиняю. Отодвинув совершенно обалдевшего парня, Алена прошла в квартиру. Мы с Пашей дружно двинулись за ней. Опомнившись, Гоша помчался за нами с криком: – Эй, стойте, не ходите в спальню! Стойте, мать вашу, кому говорю! Продолжая бодро двигаться в сторону спальни, я краем уха отмечала виртуозность нецензурных конструкций. Наивный, он думает нас остановить! Красиво излагает, однако. Вот только изящная словесность ему не поможет. Мы ворвались в спальню и замерли на пороге. В узкой постели, прикрытая одеялом до подбородка, лежала девушка с длинными черными волосами. На секунду замешкавшись, Алена одним прыжком подскочила к кровати и сдернула с незнакомки одеяло. Из всей одежды на девушке обнаружились алые трусики. А грудь у девушки ничего, размера третьего, а то и четвертого. И на мой взгляд, вполне натуральная. Краем глаза покосившись на Пашу, я поняла, что и он оценил внушительный бюст незнакомки. Глаза у нашего защитника и хранителя стали вполлица, из приоткрытого рта, похоже, потекла слюна. – А где мой кулон? – деловито спросила Алена. Незнакомка, похоже, окончательно обалдела. Тут в спальню ворвался Гоша: – А ну все на… пошли отсюда! – Алена, звони в милицию! – строго приказала я. – Скажи, люди украли ценную вещь и отдавать не хотят. Мы свидетели. Алена быстро достала из сумочки мобильный и сделала вид, что звонит. Впрочем, набрать номер она все равно бы не успела, подбежавший Гоша выхватил телефончик из ее рук. – Ты что, совсем… – К сожалению, более ничего цензурного из его уст не донеслось. Мы молча переждали новый приступ гнева. Затем все тем же деловым голосом Алена произнесла: – Можешь ругаться сколько хочешь, но у меня полно свидетелей, что я носила кулон, когда у тебя жила. А мой отец и подруга подтвердят, что, когда я собирала вещи в твоей квартире, кулона среди них не оказалось. Хочешь, чтобы милиция у тебя обыск провела? Длинноволосая брюнетка тем временем вышла из оцепенения и, вскочив с постели, накинула-таки на себя шелковый алый халатик и теперь стояла рядом с кроватью. – Гошенька, что здесь происходит? – дрожащим голоском спросила она. Парень, видимо окончательно выдохнувшись, молчал. Я доброжелательно посмотрела на брюнетку и ласково произнесла: – Гошенька присвоил себе дорогое украшение своей бывшей пассии, – я широким жестом указала на Алену, – а потом решил ее пристрелить. Двух своих предыдущих любовниц он застрелил немного раньше. – Она сумасшедшая? – Брюнетка с надеждой посмотрела на Гошу. Тот таращился на меня с таким видом, словно у меня выросла, по меньшей мере, вторая голова. Но испуганным он отнюдь не казался. Скорее изумленным до потери сознания. – Он, случайно, не тебе мой кулон подарил, кукла? Тебя как зовут? – между тем спросила у брюнетки Алена. – Ну, не стесняйся, можно сказать, мы в некоторой мере родственницы. Небось на тебе тоже экономит во всем. Ведь до чего додумался, дарить чужой девке мои личные вещи! А ведь правда, трахается он отвратительно? – Уйдите! – И брюнетка залилась слезами. – Сначала кулон! – Нате, смотрите! – ожил Гоша. Он подбежал к маленькой тумбочке слева от кровати, рывком вытащил из нее ящичек, бросил на пол. Из ящичка попадали упаковки от презервативов, несколько окурков и один черный носок. Затем парень подбежал к правой тумбочке и хотел повторить процедуру, но был остановлен истошным криком брюнетки: – Не трогай! Там мои вещи! – Нет, там мой кулон! – грозно выкрикнула Алена. Мы с Пашей переглянулись. Нервничать я уже давно перестала, а теперь меня начал душить истерический смех. Ну и дурдом, интересно, чего мы таким образом добьемся? Но Алену, похоже, такие мысли ничуть не смущали. Подозреваю, что она просто приревновала бывшего кавалера к черноволосой красотке. В два прыжка она достигла заветной тумбочки, оттолкнула преградившую ей дорогу брюнетку и просто рванула ящик на себя. Тумбочка упала набок, ящик вывалился на пол вместе с кучей каких-то мелких украшений и косметики. – Ага, теперь я его найду! – грозно рычала вошедшая в раж Алена. – А это что еще за дрянь?