– Я очень хорошо умею отвлекать, – вмешался Пип. Быстро оглядевшись, Чамундешвари положила одну руку мне на плечо, а другую на плечо Пипа и повела нас под прикрытие одного из больших торговых ларьков. На всех его поверхностях лежали красивые шелковые шали, и мне пришлось заложить руки за спину, чтобы не потрогать их. – Это невозможно, – тихо сказала Чамундешвари. Я резко перевела взгляд с шали на ее лицо, внезапно осознав, что ее появление здесь сегодня утром не может быть простым совпадением. – Ты пыталась?! – произнесла я. – Я не смогла миновать их и даже мельком взглянуть на балкон, чтобы узнать, на месте ли твои вещи. – Ты пыталась, – повторила я, потрясенная. Богиня выглядела озадаченной. – Я же говорила тебе, что сделаю это, если смогу. Я обняла ее за талию. Она стояла неподвижно, явно ошеломленная, а потом очень неловко похлопала меня по спине. – А мне можно поучаствовать в этом акте любви и благодарности? – поинтересовался Пип. Я схватила его за рукав и тоже заключила в объятия, что заставило Чамундешвари чувствовать себя еще более неловко. Она быстро высвободилась. – Скажи мне вот что, – попросила она, – почему Брахма считает, что лучший способ победить Махишасуру – это изгнать его? Почему Вишну считает, что ты должна убить его? – Не знаю, – ответила я. – Никогда не говорила с Брахмой. Он объяснил Ашвини, что я должна разбить глаз Гандаберунде. Может быть, он знал, что я не смогу победить другим способом. – Я в это не верю, – сказала Чамундешвари, – но буду уважать его решение. И тебе следовало бы это делать, Кики. – Я знаю, – мне стало стыдно. Меня искала целая армия асуров, но я все равно ушла из дома, потому что мой несговорчивый, ненадежный мозг утопил меня в шуме, тревоге и всех этих мыслях: «А что, если это?», «А что, если то?», пока в конце концов я не пришла сюда, чтобы все это прекратить. Я должна была просто оставаться на месте. Но если бы я могла, то сделала бы это. Чамундешвари склонила голову набок. – Расскажи мне еще о Гандаберунде, – попросила она. – Брахма сказал твоей подруге, что, разбив его глаз, можно вернуть Махишасуру в междумирье. Как? – Ваш мир снова превратится в чернила на бумаге. Когда это произойдет, все, кто прибыл из других миров, вернутся туда, откуда пришли. – Но что… Ее прервал ужасный вопль. Лицо Пипа побледнело. Тени упали на мостовую, и с неба снова донесся пронзительный крик. Мое сердце сжалось от плохих предчувствий. – Они знают, что ты здесь, – сказала Чамундешвари. Она оставалась спокойной, но глаза ее сузились. Она вытолкнула нас с Пипом из ларька на улицу. – Бегите! Быстрее! Я не осмеливалась поднять глаза. Мы помчались по Чудесному рынку на углу, но тени преследовали нас. К моему ужасу, их стало больше, чем несколько секунд назад. Мы не смогли убежать от них. Перед нами материализовались асуры, одни спустились с неба, другие вынырнули из теней соседних улиц. Чамундешвари толкнула Пипа и меня себе за спину, но они окружили нас, демонические гибриды всех мастей: бизоны, ястребы, волки, пантеры; существа, которые были смесью различных зверей, монстры – приближаясь к нам. Чамундешвари обнажила свой меч и атаковала. Она двигалась как огонь, быстро и безжалостно, и воздух вокруг нее потрескивал от жара. Ее меч сверкнул широкой дугой, и три асура превратились в дым. – Пригнитесь! – крикнула она, и мы с Пипом бросились на землю, когда она вытащила из-за пояса зловещий острый диск из сверкающей стали и бросила его одной рукой, одновременно удерживая огромного демона-бизона на расстоянии своим мечом. Блестящая чакра завертелась по кругу, неумолимо настигая демонов, которые исчезали в облаках дыма. Остальные асуры яростно зарычали и бросились на богиню. Они окружили ее, но это же Чамундешвари. Им было не сравниться с ней. Асуры продолжали приближаться целыми десятками, и скрежет стали, все, что я могла слышать, заглушил все остальные звуки, но Чамундешвари даже не дрогнула. Она стояла перед нами как щит, самая храбрая богиня-воительница во всех мирах. Они не могли сравниться с ней. Внезапно я почувствовала, как Пип оторвался от меня. Я закричала, когда огромный клювастый асура схватил его когтистыми лапами и подпрыгнул в воздух. – Пип! Пип! – Кики! Я схватила Пипа за ногу, но асура взмахнул крыльями и взмыл вверх, унося его прочь, все выше и выше. Чамундешвари что-то кричала мне, но я не слышала ее из-за стука своего сердца, гремевшего в ушах, когда я смотрела, как Пип становился все меньше и меньше. И тут пара огромных мощных рук обхватила меня за талию. Я кричала и вырывалась, но была слишком маленькой по сравнению с этим существом, куклой, жестоко трясущейся в тисках лап зверя. Чамундешвари крутанулась, чтобы схватить меня, но было уже поздно. Асура оторвал меня от земли, и я взмыла в небо. Глава восемнадцатая Когда-то я думала, что в мире нет ничего более прекрасного, чем лететь над моим золотым городом в голубых-голубых небесах. Но на самом деле полет получился совсем не прекрасным. Возможно, потому, что я крепко зажмурилась и кричала во весь голос. Либо, что более вероятно, впечатление было испорчено тем, что меня нес по небу демон. Самым обидным оказалось то, что благодаря Ашвини я точно знала, как ударить асуру под мышку, чтобы заставить его отпустить меня, но сейчас это умение смотрелось абсолютно бесполезным. Честно говоря, лучше было оставаться в болезненной хватке монстра, чем падать с неба. Казалось, прошла вечность, когда я почувствовала, как мои ноги врезаются в твердую землю. Асура грубо встряхнул меня, перед тем как отпустить, и я тут же упала на колени. Открыла глаза, испытывая тошноту и на секунду ослепнув от света, и, пошатываясь, поднялась на ноги. Я посмотрела на Лалита Махал и шумно сглотнула. – Пошевеливайся, – прорычал асура позади меня. – Тебя ждут внутри. – А где Пип? – Шевелись. Он сильно толкнул меня. Я резко отстранилась и двинулась вперед. Мы находились на широкой и длинной подъездной дороге, вымощенной белым камнем и окруженной злобными гаргульями, вырезанными из рубина. Из-за гаргулий выскользнули другие асуры и подошли посмотреть на меня, злобно сверкая глазами. Что я натворила! Если бы я просто оставалась на месте, как мне велели, ничего бы этого не случилось. Если бы я могла хоть как-то контролировать мысли, атакующие мой мозг, ничего бы этого не случилось. Шаг за шагом приближаясь к крепости короля демонов, я злилась на себя как никогда раньше. Что, если Пип ранен? Это окажется тоже моя вина. Лалита Махал был прекрасен. Он выглядел скорее широким, чем высоким, и почти полностью белым, с россыпью золотых балконов и массивными дверями абрикосового цвета. Вдоль фасада выстроились белоснежные колонны, а вершину дворца венчал огромный белый купол. Я изобразила его почти таким же, каким он был в настоящем Майсуре, по крайней мере, снаружи. Белые ступени вели от подъездной дороги к арке. Я неохотно поднялась по ним, болезненно ощущая горячее хриплое дыхание демона позади меня. С другой стороны арки, под сенью огромного баньянового дерева расположился двор. Когда мы вошли, то в его глубине я заметила почерневшую столешницу и что-то похожее на обгоревшую ткань. Мой стол и занавески! Они были у Махишасуры. Но тогда почему злодей не воспользовался ими? Он должен был знать о заклинании слежения – иначе зачем бы принес сломанные, изодранные предметы в свою крепость? Так почему же асуры не пришли за мной раньше? Неужели Добрая ведьма отказалась произнести заклинание? С нетерпеливым ворчанием асура схватил меня сзади за шею и заставил ускорить шаги. Мы пересекли двор и вошли в одну из огромных комнат. Я попыталась вывернуться из хватки асуры (не задевая его подмышку, чтобы тот не разозлился еще больше), но он крепко держал меня и, подталкивая, вел через одну комнату за другой. Внутри было прохладно и почти вызывающе роскошно. Потом я начала замечать мелочи, которые искажали прекрасную картину. На стенах зияли пустые места, оставшиеся от сорванных портретов старинных магараджей, королев и принцесс; на гобеленах ручной работы виднелись следы когтей, а в воздухе стоял тошнотворный, жуткий запах тухлого мяса. Пипа здесь не было. Где же мой друг? Что они с ним сделали? – Сюда, – прорычал асура. Он толкнул меня через пару арочных дверей, охраняемых двумя демонами-бизонами, и я оказалась в огромной комнате. Там на троне сидел Махишасура. Я вздрогнула. – Оставь нас, – велел он моему конвоиру своим глубоким ужасным голосом. Асура немедленно повиновался. Он отпустил мою шею, поклонился и вышел из тронного зала. Я не смотрела ему вслед. Я осталась наедине с королем демонов и не смела отвести от него глаз. Махишасура непринужденно сидел на своем прекрасном золотом троне в позе, в которой я рисовала его, должно быть, дюжину раз: руки лежали на подлокотниках трона, а жестокие янтарные глаза смотрели прямо на меня. В одной руке он держал что-то похожее на коллекцию костей.