Вакуоль перед ними разошлась — Мирон еще не привык к этим супермембранным технологиям, как назвал эту хрень Айзек, — и вздрогнул. Каждый раз ему казалось, что в стене открывается голодный рот… Гречка оказалась совсем не такой, как он помнил. Рассыпчатая дискретная масса, пахнущая сливочным маслом и какими-то специями. Оссеан сказала, что это укроп. Тефтели ему понравились больше — наверное, сработал инстинкт мясоеда. — Значит, вы хотите предотвратить средние века. Мирон ни секунды не сомневался, что его разговор с Виталиком записывают. — Не предотвратить, — девушка проглотила последний кусок тефтели, и аккуратно вытерла уголки губ салфеткой. — Просто замедлить падение — на большее мы пока не рассчитываем. — «Вы» — это Минск-Неотех? — Не только. Таких групп множество, по всему миру. Мы объединяемся по общему признаку: не хотим, чтобы планета окончательно стала помойкой. — В начале двухтысячных всех до смерти запугали экологической катастрофой, — задумчиво сказал Мирон. — Глобальное потепление, озоновые дыры… Хотя планета только-только выходила из малого ледникового периода, все верили в парниковый эффект. Экологи сколотили на этом неплохой политический капитал. — Думаешь, мы тебя пугаем? — тёмные пальцы Оссеан заканчивались бледно-розовыми ноготками. Она держала стакан с компотом, но не пила, а медленно поворачивала его вокруг оси. — Да нет, наверное. Собственно, я и сам приходил к таким же выводам — может, другими словами. Нетрудно догадаться, что падение такого монстра, как Технозон, отразится на всех отраслях жизнедеятельности. И в принципе, я понимаю, что вы хотите заручиться поддержкой и помощью Платона. Мой брат — непревзойденный аналитик. А имея в распоряжении все ресурсы, которые предоставляет Плюс… Разумеется, вы хотите, чтобы я стал посредником. — Ты правильно догадался, кто мы такие, — на этот раз без улыбки кивнула Оссеан. — И наверное, ты просто забыл, что у анонимусов есть свои каналы связи с Платоном. Мы работаем в плотной сцепке уже много лет. — Но зачем тогда я?.. — удивился Мирон. — Я не обладаю ни властью, ни влиянием… Чем я могу вам помочь? — Ты можешь познакомить нас с Призраками, — глядя ему в глаза, сказала Оссеан. Глава 5 3.5 — Это невозможно, — Мирон взял компот, но понял, что не сможет сделать ни одного глотка, и вернул его обратно на стол. — Почему? — ровные, как по линейке, белоснежные брови Оссеан чуть поднялись, придав лицу кукольное выражение. — Они сами решают, когда говорить. И с кем. — В этом-то и проблема, — кивнула девушка. Белые пряди волос коснулись смуглых щек. Мирон подумал, что это ужасно сексуально, и смутившись, отвернулся к окну. Вдалеке, под самыми облаками, летели птицы. Они шли ровным клином, похожие с такого расстояния на чёрные галочки в тетради. Настоящие, или тоже боты? — отстранённо подумал Мирон, но спрашивать не стал. — Тебе не кажется неправильным то, что они спокойно вмешиваются в нашу жизнь, а нам отводят пассивную роль? — девушка передернула плечиками, обернутыми какой-то лёгкой материей, похожей на шелк. По ткани бежали всё время меняющиеся фрактальные узоры. — Мне они помогли, — сказал Мирон, но тут же осёкся: несостоятельность данного аргумента давно приходила ему в голову. Просто мысли шли по наезженной колее. — На самом деле, это была не помощь, поправился он. Всего лишь попытка контакта. Они пытаются. Но мало кто может воспринять их присутствие… Во всяком случае, я так думаю. — Но Платон говорил… — Платон вычислил их в Плюсе. В Минусе они общаются только со мной, — перебил её Мирон. — Во всяком случае, я о других не знаю. И, честно говоря, не представляю, как убедить их контактировать с вами. Идём, — неожиданно Оссеан встала из-за стола и вновь протянула руку. — Тебе надо кое-что увидеть. Мирона несколько напрягала девушки привычка чуть что, хватать его за руку. Не то, чтобы она ему не нравилась — совсем наоборот. Но в его мире прикосновения считались… неприличными. Нечистыми. Ведь так и заразу какую-то можно подхватить, верно? Тем не менее, он послушно поднялся. Ладонь Оссеан была тёплой, сухой и очень миниатюрной. — Тебе поручили возиться со мной, потому что ты — девушка? — спросил Мирон. Аромат, шедший от её волос, щекотал ноздри. — В смысле, что с тобой я размякну, и буду делать, что ты скажешь? — Вообще-то я не девушка, — засмеялась Оссеан. — Ну женщина… — Я — оно. Мирон дернулся и случайно задел соседний столик. Зазвенела посуда, на него устремились испуганные взгляды. — Что? — ничего тупее придумать было нельзя. Мысленно он поморщился. — Оно — существо без гендерной принадлежности, — терпеливо пояснила Оссеан, осторожно оттягивая его от чужого стола. — У меня полный набор хромосом — XX, но при этом мужские… — Стоп, — он осторожно высвободил руку и попятился. — В такие игры я не играю. Ничего личного, но… Оссеан закатила глаза. — Послушай, — терпеливо сказала она. — Если хочешь, если тебе так будет легче, можешь продолжать считать меня девушкой. Я не обижусь. Но сразу предупреждаю: секс между нами невозможен. — Ладно, — кивнул Мирон. — Как скажешь. — Эй, с какой планеты ты свалился? — подняла брови Оссеан. — Никто давно уже не удивляется гендерному разнообразию. — Просто я был несколько оторван от реальности, — как бы оправдываясь, пояснил Мирон. — Не поверишь, но в Минусе я живу лишь последние месяцев семь. — Отчего же, — пожала плечами девушка, — да, так действительно легче… — Мы в курсе твоей одиссеи. — Платон постарался? — И не только. Оссеан вновь взяла его за руку и потащила к выходу из кафетерия. К слову сказать, на этот раз он ощутил нечто вроде облегчения: неловкость разрешилась сама собой. Теперь чужое прикосновение успокаивало. Давало поддержку. Возможно, без него он попросту врубился бы в стену — перегруженный информацией мозг упорно хотел отключиться. Мирон подумал, что охотнее всего оказался бы сейчас в своей комнате. Точнее, в номере, где его поселили. Простая кровать, простой, без японских наворотов, унитаз, простой, не пытающийся жрать пыль, коврик на полу… Хотелось завалиться в постель, укрыться с головой одеялом и забыть обо всём. — Это — наш операционный зал, — объявила Оссеан. Мирон оглядел громадное помещение, разделенное на небольшие — два на два метра — клетушки матовыми пластиковыми перегородками. В каждой, в удобном кресле, сидел человек. В шлеме виртуального присутствия и в тактильных перчатках. Руки бегали по невидимым клавишам, головы в шлемах иногда кивали или поворачивались. Технологии, устаревшие лет на тридцать. Он уже видел такое — в монастыре у профессора Китано. — Вы не пользуетесь Ваннами потому, что не хотите встречаться с Призраками, — сказал он. — Скорее, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Неприятно думать, что открытие, которое ты можешь совершить, вложил тебе в голову кто-то другой. — Но это же так тормозит! — Мирон прошелся вдоль парапета — они с Оссеан стояли на балконе, который тянулся вокруг всего зала. Мирон представил Плюс — набор пикселей на экране. Текстовые сообщения, примитивные смайлики, двумерные картинки… — Не знаю, как люди жили, когда не было Плюса, — пробормотал он про себя. — Корабли полетели в космос задолго до того, как появились компьютеры, — сказала Оссеан. — В нашем понимании этого слова… К тому же, человеческий мозг намного быстрее любого компьютера. И оснащен движком самого лучшего виртуального присутствия — воображением. — Я всё это прекрасно знаю, — нетерпеливо отмахнулся Мирон. — Просто дай человеку привыкнуть.