— Ты должен ему, — напомнила девочка. — Я все сделаю сама. Проберусь в логово мерзкого убийцы, перережу ему горло и отвлеку стражников. — Сколько пафоса, — зевнул учитель. — Не забывай про три десятка солдат, это не считая нескольких северных хускарлов, которые, по-видимому, охраняют твоего заклятого врага. — Когда ты их увидел? — встрепенулась Юти. — Ты можешь не видеть солнца из-за облаков, но чувствуешь, как оно тебя греет, — ответил наставник. — В конюшне стоят три северных жеребца. Они ниже, плотнее, и, что самое главное, ржут намного басовитее, чем лошади срединных земель Империи и юга. А еще ты не заметила, что в коварное логово заклятого врага, — Ерикан сказал это тонким голосом, подражая манере разговора Юти, — относят еду на четверых человек. Гелт Вирхт затворник и гедонист, но никак не обжора. Одаренная склонила голову, чтобы учитель не увидел ее нахмуренное лицо. Юти искренне считала, что после изучения логического умозаключения стала умнее. Однако выяснилось, что это ей только казалось. Вместе с тем, подобное ничего не значило. Как говорила Аншара, воинами не рождаются. Ими становятся после многочисленных тренировок. — Пусть так, это не вмешается в мои планы, — решительно ответил девочка. — Три десятка солдат, — повторил Ерикан. Юти еще раз посмотрела на крепость. Учитель был прав. О том, чтобы проникнуть в нее силой не могло идти и речи. Теол выстроили таким образом, что он мог противостоять войску, значительно превосходящему защитников в количестве. А тридцать солдат, среди которых точно есть Одаренные, серьезная преграда для целой армии, не говоря уже о двух путниках. Пока девочка размышляла, решетка главных ворот с громким скрежетом поднялась, и из Теола выкатилась телега с кондитером. Тот мерно покачивался на неровной дороге, не пытаясь подстегнуть лошадь, которая и без того слишком хорошо знала путь в ближайшую деревню. Маркитант не вертел головой по сторонам, как караванщики Пределов, и не ожидал никаких опасностей. Ближние земли и без того считались относительно-безопасной территорией, редкая тварь добиралась сюда, преодолев многочисленные заставы и патрули. А эта местность, начиненная солдатами, как северный пирог требухой овцы, навевала на торговца не страх, а зевоту. Оттого и ехал он, сложив пухлые руки с вожжами перед собой, облокотившись на сваленные мешки, и посапывая. Юти даже зависть взяла. Она привыкла, что жизнь Одаренного — постоянная опасность. Если тебя не хочет сожрать очередная тварь, пробравшаяся из Пустоши, так это обязательно сделает собрат по Аншаре. Или простой разбойник, прельстившись на камень, украшавший шею, или желавший набить свою мошну парой монет. Девочка не представляла, что существуют земли, где если ты обычный человек, а твои пальцы не украшены кольцами, то вполне можешь вверить свою жизнь в руки стражникам. И, что наиболее важное, те и сами заинтересованы в безопасности жителей. Потому что от этого зависит их жалование. А попасть по распределению имперского легиона в Ближние земли, значило поймать удачу за хвост. Преступления здесь были таким же редким явлением, как и выпавший снег. Юти смотрела на кондитера с завистью и даже некоторой злостью. Будто этот румяный толстяк был виновен в том, как сложилась ее судьба. Девочка повернулась к Ерикану и пытаясь скрыть волнение, произнесла спокойным голосом. — Проникнуть в Теол — самая легкая наша задача. — Правда? — лукаво спросил Ерикан. — И что же тебе понадобиться для этого? Юти ответила не сразу. Сердце колотилось, как бешеное, а губы дрогнули от наглости, которую желали произнести. — Всего ничего. Немного помощи одного сиел. Глава 22 — Ты сегодня припозднился, Ролх, — бросил кондитеру щербатый начальник стражи с кривым шрамом под глазом, махнув подчиненным рукой. Зазвенели цепи, и решетка поползла вверх. — Господин будет недоволен. Гелт Вирха назначили сюда указом самого Императора. Все, что знали солдаты, ранее их «господин» занимал должность главного мастера-преложителя в северных землях, а если говорить простым языком — посла слова и воли великого и солнцеликого императора Вития Керая Кулен Первого. Поговаривали, что именно из-за способностей Гелт Вирха, масштабной войны после образования Империи в холодных землях суровых воинов удалось избежать. Но самое интересное было как раз в том, чего солдаты не знали. Как часто случается, человек, талантливо проявивший себя в военное время, в мирное остался не у дел. А если быть совсем точным, все мастерство Гелт Вирха заключалось в одном простом факте — по матери он сам был северянином. Оттого знал все тонкости в обычаях и манере вести диалог. Понимал, когда стоит отступить, чтобы узорчатый ритуальный топор местного лорда не оказался в твоей голове, а когда напротив, следует надавить. Витий Керай Кулен Первый не сразу понял узость таланта своего верного слуги. Он даже сначала послал Гелт Вирха уладить небольшой конфликт с фалайцами, чем чуть не спровоцировал полноценную войну. Затем полусеверянин поехал обсудить трения на границе с кочевниками к самому великому хану, однако вернулся к ближайшей заставе один, без сопровождения, нагой и привязанный к коню. То, что гордый хан сохранил заносчивому переговорщику жизнь, явилось лишь его безмерным уважением (точнее страхом) перед Императором и его легионами. Поэтому спустя несколько бесплодных попыток пристроить Гелт Вирха, его прислали сюда. Витий Керай Кулен не мог бросить своего человека, но в то же время считал, что такое пустячное дело, как управление тюрьмой, пусть и главной в Империи, не может быть выше способностей его вассала. И оказался прав. Гелт Вирх, пусть и не без ошибок, с блеском справился с возложенными на него обязанностями. Которые заключались в незамысловатой максиме — не мешай начальнику стражи выполнять его работу и изредка подписывай нужные бумаги. Сами солдаты восприняли назначение нового начальника тюрьмы, как вынужденную необходимость. Им было без разницы, кто ими командовал, хоть трижды оскверненный, главное, чтобы платили вовремя жалованье и не лезли в так называемые «дела» с заключенными. Единственное, что проходило по сердцу солдат острым ножом (почти все стражники были опытными воинами), как раз излишне гражданское прошлое их нового начальника. Гелт Вирх не зарекомендовал себя отважным воином, да что там, вовсе никаким воином. Он чурался всякого оружия, а просмотр муштры не доставлял ему удовольствия. Боец из нового начальника тюрьмы был, как из коровьего кизяка острая стрела. Потому привычное «командир» солдаты заменили на «господин». — Должен же кто-то был испечь угощение честным стражникам Теола, — протянул тот, кого назвали Рорхом, небольшой сверток. Щербатый уже по запаху догадался, что внутри те самые рогульки, которые так любили все жители Малого Низовья, ближайшей деревни. И даже прикинул, сколько их там будет, намереваясь разделаться сразу с доброй половиной подаренного. Небольшие подношения начальнику стражи, которые имел вес на гарнизон деревни, и в случае чего мог оказать необходимую помощь, была давней традицией торговца и Шербатого. Последний лишь заметил кондитеру, пропуская скрипучую телегу вперед и не проявляя искреннего любопытства. — А что с голосом? — Простыл немного, — потрогал горло толстыми ручонками Ролх, будто одним прикосновением мог излечиться. На том разговор был окончен. Кондитер-маркитант, прислуживающий начальнику тюрьмы, как только того сюда назначили, проехал прямиком к крохотному домику, из трубы которого шел густой дым. Он бросил ближайшим солдатам, приписанными сегодня для работ на кухне, чтобы те несли накрытую корзину и небольшой мешок внутрь, а сам развязал грубую холщу. Неуклюжий толстяк по имени Ролх два раза крутанул головой и ударил по мешку. Из того молниеносно выпрыгнуло небольшое животное, размерами чуть крупнее собаки, и проворно понеслось ко входу в донжон, прижимаясь к холодному камню. Существо имело явно не звериную природу. Оно замирало, поднимало голову, рассматривало патрулирующих стражников и лишь в моменты, которые того требовали, продолжало двигаться. Если бы небо с самого утра не оказалось затянуто грозовыми тучами, если бы патрулирующие стражники вдоль стены не были заняты увлекательным разговором, если бы дозорные на башнях не дремали, если бы солдаты Ближних земель не уверовали в свою полную безопасность, существо бы заметили. Однако оно без всякого труда преодолело внутренний двор и юркнуло в главное здание замка. Только тогда Ролх удовлетворенно кивнул, будто бы даже сам себе, и отправился на кухню. Юти тем временем поднялась по немногочисленным ступеням и оказалась во внушительной зале с пустым троном из резного дерева. Своеобразными приветствием от последнего правителя Теола. Свод донжона уходил далеко вверх и терялся во мраке. Справа и слева виднелись винтовые лестницы, по которым можно было подняться. Часть второго этажа оказалась украшена буазери грубой отделки, скрывая от посторонних глаз сквозные комнаты, а проходы между ними от общего зала ограждали деревянные перила. Юти глубоко вздохнула. Где-то там, наверху, укрылся ее неприятель. Из-за редких толстых свечей в бра на стенах, по всей видимости, Гелт Вирх экономил на освещении, здесь царил полумрак. Что оказалось девочке только на руку. Она шагнула к левой винтовой лестнице, и взгляд ее упал на длинный гобелен у стены кроваво-красного цвета. Юти на мгновение оцепенела. Ей казалось, что сверху, из-под мрачной темноты свода за ней наблюдает отец. И шепот сам сорвался с губ: «Алый цвет сулит неприятности». Оттого она изменила путь, сняв обувь и поднявшись на второй этаж босиком. Камень ступеней холодил ноги. В воздухе пахло маслом, грязными шкурами и железом. Да так явно, что у Юти защекотало в носу. Девочка потерла переносицу — верное средство унять чихание и двинулась по проходу к следующей лестнице, предусмотрительно расположенной поодаль. Казалось, незримая тень отца и правда оберегала ее. Потому что в дальней стороне прохода, как раз там, где и должна была оказаться девочка по первоначальному замыслу, заскрипели половицы. Им вторили низкие глухие голоса, беседующие на «гавкающем» северном наречии. Те самые хускарлы, о которых говорил учитель. Юти испуганной ящерицей проскочила через две проходные комнаты, очутившись на просторной площадке, где и обнаружила следующую винтовую лестницу. Одаренная теперь не чувствовала холода, вихрем поднявшись на третий этаж и из тени разглядывая трех здоровых бородачей, прогуливающихся внизу. Найти комнату Гелт Вирха оказалось занятием еще более простым, чем подбить с двух десятков метров из лука раненую птицу. Просто стоило идти на свет. Проходные помещения и коридоры были набиты различными тюками и мешками. Юти заглянула в один из таких и обнаружила там несколько серебряных кувшинов и блюд. Начальник тюрьмы для благородных явно проворачивал здесь какие-то сомнительные делишки. Однако Одаренная не стала озадачивать себя на этот счет. Несколько комнат были отведены под спальни. Впрочем, обстановка здесь оказалась такой скудной, что больше походила на казарменные бараки. К тому же, насколько успела заметить Юти, помещения были не обжиты. Хускарлы, скорее всего, обитали на втором этаже. Наконец девочка остановилась у жилища Гелт Вихра, замерев у открытой двери. Из узкого проема бил яркий свет. На себе начальник тюрьмы экономить не собирался. В воздухе разливался цветочный аромат душистой воды, которую продают на самых богатых ярмарках за высокую цену. Дух был таким сильным, что заглушал запахи немытых шкур и масла. Кольцо на ноге неожиданно для Юти загорелось, а до нее дошла простая мысль — Гелт Вихр ненавидит хускарлов. Их запах и общество, оттого поселил этажом ниже и пытается забыть об их присутствии, разлив повсюду душистую воду. И все же держал подле себя. Ненавидел и держал. Юти придвинулась чуть ближе и заглянула внутрь. Та оказалась гораздо обширнее прочих — Гелт Вихр разрушил часть перегородки с соседней комнатой, в одной половине сделав кабинет, а в другой, по всей видимости, спальню. Юти могла только догадываться, второй части помещения она не видела. Зато Одаренная проскользнула внутрь, разглядывая убранство жилища своего неприятеля — богатый и массивный стол, стул подле, который походил на небольшой трон, множество книг, собранных в высокие шкафы, ковры, привезенные из-за Кровавого моря, крохотную вазочку с засахаренными орехами и развешанные на стенах полотна. На одной застывшая река, на другой плохо переданный лес, на третьей луг. Юти слышала о картинах, однако решительно ничего не понимала в них. Зачем пытаться намалевать на куске ткани или бумаге нечто невразумительное, пытаясь передать краткий совершенный миг природы? Понятно, что ничего хорошего из подобного не получится. Желаешь полюбоваться лугом — выгляни в окно. Такой сочной травы, которую хочется сорвать и растереть между пальцами, не встретишь нигде. Другое дело — рисовать людей. Подобное Юти принимала. Коренастые толстяки на полотнах выходили рослыми аристократами со впалыми щеками. Девицы, обезображенные длинными носами, выходя из-под кисти мастера, получались писанными красавицами. Юти втайне и сама мечтала, чтобы ее кто-нибудь нарисовал. Так, чтобы она оказалась не похожа на саму себя. Эти мысли пронеслись быстрым вихрем, не отклонив Одаренную от заданного курса. Она сейчас напоминала собой джонку, которая уверенно стремится к виднеющейся на горизонте земле, напрямик через бушующий шторм. И отвлекать рулевого в таком случае — занятие гиблое для всего экипажа. Одаренная втянула воздух внушительным звериным носом, однако душистая вода перебивала все остальные запахи. Тогда на помощь пришли длинные уши, которые повернулись к проходу в спальню. Он был там! Юти слышала тихий шорох одежды и шуршание бумаги. И воображение нарисовало ей все остальное. Вот этот толстяк лежит на кровати, раскинув свои колонноподобные ноги, жирным пальцем слюнявит лист книги и в целом радуется жизни, тогда как ее отец мертв. Нутро девочки пылало, точно в нее вселился сам Инрад. И вместе с тем она понимала, что сейчас худшее, что может случиться с ней, если Юти поддастся эмоциям. С величайшей осторожностью Одаренная припала к полу и медленно, с перерывами, подолгу прислушиваясь к каждому звуку, поползла навстречу мести. Она замерла лишь на мгновение, набрав немного засахаренных орехов. А после выглянула из-за вырубленной стены, Одаренная увидела только высокую кровать, которая распространена в Конструкте и вместе с тем редко встречается на юге и подошву новых сапог. Соблюдая невероятную осторожность, Юти медленно переползла под кровать, искренне боясь выдать себя. Ей казалось, что громко колотящееся сердце можно было услышать за пределами замковых стен. Могла ли она убить этого негодяя прямо сейчас? О да, еще как. Стремительности и уверенности девочки бы хватило. Однако не могла себе этого позволить. Иначе будет оборвана последняя ниточка, ведущая к остальным убийцам. Одаренная замерла на грязном полу, который, вряд ли когда-то убирался. Среди помета крыс, мелкого песка и грязи от сапог. Прикрывая рот рукой, чтобы тяжелое от волнения дыхание не выдало ее. И только спустя несколько долгих минут, положив орех в застывшем сахаре на указательный палец, щелчком отправила его в сторону кабинета. Кровать заскрипела, однако Гелт Вирх не торопился пойти и посмотреть, что же случилось в другой комнате. А после нескольких минут томительного ожидания, Юти поняла, что ее кровный враг попросту проигнорировал шум и принялся читать дальше. Пришлось повторить трюк с орехом. — Проклятые крысы! — раздался на удивление звонкий голос хозяина. Следом за этим Юти увидела уже знакомые сапоги. Гелт Вирх неторопливо поднялся на ноги и медленно, будто опасаясь тех самых проклятых крыс, отправился в кабинет. Как только он отошел от кровати на значительное расстояние, Юти начала действовать. Кольцо ускорения загорелось на пальце так мощно, что, казалось, было готово спалить косточку дотла. Юти даже почувствовала жар от силы. Ей почудилось, что весь мир преобразился, не поспевая за ее движениями. На ее памяти, подобное было впервые. Она не выскочила — вылетела из-под кровати, на мгновение смутившись крохотной фигуры врага, Гелт Вирх оказался значительно меньше, чем она себе представляла. И вовсе не толстым. Однако локоть уже устремился туда, где энергия разума переходила в тело. В середину шеи. Один из убийц отца не издал даже звука, рухнув на холодный камень, а Юти бросилась к массивному стулу, подтащив его ближе. С невероятным трудом водрузила на него врага и ринулась к кровати, принявшись разрывать на части тонкое белье. Она мысленно благодарила Гелт Вирха, его вкус не позволял начальнику тюрьмы спать на обычных шкурах, и вместе с тем кляла, в кабинете ее врага оказался лишь крохотный нож, годящийся разве что для разделки фруктов. Таким и нормальный кусок мяса не разрежешь. Хотя для целей Юти подошел и такой. Вскоре девочка разжилась полосками льна, которыми крепко связала по рукам и ногам бесчувственного Гелт Вирха. Прежде она разула пленника, задрала рукава и для верности засунула свернутый в комок кусок ткани в рот начальнику тюрьмы. И теперь стояла, вернув себе человеческий облик, и не без удовольствия наблюдая за бесчувственным мужчиной, оказавшимся в ее власти, поигрывая крохотным, будто игрушечным ножом. Юти представляла Гелта Вирха серьезным противником, опасным бойцом и хитрым пауком, который сидел в центре паутины, дергая за ниточки. Однако на деле тот выглядел, как самый обычный мужик из северной деревни, облаченный в богатые одежды. Грубый нос, широкие скулы, бледная кожа, волосы цвета спелой ржи. Правда, на этом сравнение с могучим северным народом заканчивались. Богиня обидела статью начальника тюрьмы, наградив и чахлой впалой грудью, и узкими плечами и тонкими, похожими на две кривые веточки, ногами. Юти даже с досады плюнула. Да и Одаренным тот оказался своеобразным. Сиел с тремя кольцами на одной руке. Девочка внимательно вгляделась в лицо Гелт Вирха, пытаясь определить его опасность. И после этого на всякий случай обмотала кисти пленника так плотно, чтобы тот не мог ими даже шевельнуть. Пусть и выглядел начальник тюрьмы, как самый обычный недоносок, но все же нельзя завалить все дело из-за недооценки противника. Когда все было сделано, Юти надавила на один из позвонков, и Гелт Вирх открыл глаза. Испуганные глаза, полные слез. — Я говорю, ты слушаешь. Когда разрешаю, ты отвечаешь. Начнешь кричать и заниматься глупостями, убью. Кивни, если понял. Юти говорила медленно, пытаясь контролировать эмоции. Получалось откровенно плохо. Внутри клокотал, извергаясь потоками лавы, вулкан. А сам голос девочки был готов сорваться на злобное, утробное рычание, которое скорее походило на недовольное рявканье зверя, а не речь человека. Хотя так вышло даже лучше. Гелт Вирх послушно закивал головой. — Семь лет назад ты… — девочка прервалась, пытаясь успокоиться. Руки ходили ходуном, а голос предательски дрожал. — Ты и несколько выродков убили отца, мужа и воина… Наместника Шестого Предела, Пелир Фелена Керис по прозвищу Райдарский. Юти думала, что самым сложным будет пробраться сюда и пленить Гелт Вирха. Не представляя, как трудно станет произнести все то, что она произнесла. Одаренная-фармари с тремя открытыми направлениями, ученица самого приближенного Аншары, ее возможное воплощение в этом мире, сейчас вновь оказалась крохотной девочкой, склонившейся над умирающим отцом. Слезы застлали глаза, пусть и не сорвавшись вниз, однако мешая увидеть перемену, произошедшую с Гелт Вирхом. Когда начальник главной тюрьмы Империи увидел крохотного гостя у себя в замке, он испугался. И самого внезапного присутствия, и увитых на пальцах колец, и гневного блеска в глазах. Однако когда этот мальчишка стал говорить о Наместнике Шестого Предела, Гелта Вихра охватила самая настоящая паника. — Мне нужна информация, — дрожащим голосом сказала Юти. — Где находятся твои сообщники? Если скажешь, то твоя смерть будет быстрой. Если нет, то я сделаю так, чтобы ты умолял отпустить тебя к Аншаре. Ну так что, ты будешь говорить? Гелт Вирх закивал так стремительно, будто все его существование было направлено к тому дню, когда перед ним, как тварь их-за Хребта, явится крохотный мальчуган и будет угрожать жизни начальника тюрьмы. Будь Юти не так подвластна эмоциям в этот момент, обрати внимание на кольцо разума, которое вновь загорелось само собой, возможно, она бы заметила странное поведение Гелт Вирха. Но вместо того девочка спокойно развязала кляп. И вздрогнула от крика на северном наречии, разлетающимся не только по комнате. но и по всем трем этажам крохотного замка.