— Две ложки. Ну ок, ок, покажешь. Тогда, может, и я надену не мятую пижаму с котиками, а что-нибудь более эффектное. — Куда уж эффектней, — хмыкнул мужчина. — Ладно, вообще ничего не надену, — лениво потянулась собеседница. — Но только если сильно впечатлишь. Она приняла от гостя кружку с кофе, вдохнула аромат, и на помятой физиономии отразилось выражение неземного блаженства: — Но за целых четыре часа сна — спасибо. — Решил дать отдохнуть и не дёргать с утра, — сказал координатор. — Можно было, конечно, тебя вызвать в корпус, но тут быстрее, тем более я тоже не завтракал. Итак, твой план рассмотрен и одобрен. Разрешение на действия по обстановке дано. Скоро получишь приказ. — Угу, — беспечно ответила рейдерша, отправляя в рот намазанную паштетом булочку. — Фпафипо. Грег смотрел на собеседницу задумчиво, словно что-то решая для себя, а потом всё-таки заговорил: — Джин, я хочу сказать, что ты отправляешься в рейд не безвозвратным носителем дезы, понимаешь? Не жди подвоха. Ты работаешь по серьёзным делам больше десяти лет, и твой захват нанесёт корпорации урон куда больший, чем уже нанёс Оддисон… — Неужто так заметно, что большая часть плана — деза? — криво усмехнулась женщина. — Не всем. Но знающим тебя — да, — ответил координатор. — Расслабься, Грег. Я дам именно тот результат, какой обещала. И нет, я не опасалась, что мне выписали билет в один конец, — здесь Джинджер почти не врала. — И да, спасибо, что ты всё равно об этом сказал. А ещё ты прекрасно понимаешь, что никто сейчас не может предугадать последствий нынешнего провала. Плюс никто не знает, есть ли у нас в корпусе крот. Одди сливал что можно и нельзя два года… и за это время он явно бывал в Чистой зоне. Даже резиденты не сидят в своих секторах безвылазно. Мог он кого-нибудь завербовать? — Конечно, мог, — кивнул Грег. — Добирай необходимую инфу и готовь выход. Всё, что мы можем дать — к твоим услугам. — В двести четвертом я буду часов через шесть, — сказала женщина, энергично жуя. — А ещё через семь-восемь часов у Жоп начнутся первые проблемы. — То есть уже к семи-восьми вечера. Неплохо, — одобрил координатор. — Джин, я понимаю твои чувства, но не пытайся уничтожить «Мариянетти» полностью здесь и сейчас. Просто создай им проблемы и не подставляйся. — Тут вообще можешь не волноваться, — рейдерше не без труда далось показное спокойствие, — я хочу лично увидеть, как их сотрут в порошок. А чтобы дожить до этого светлого дня, мне надо ещё и на омоложение заработать. Так что сверх меры рисковать не буду. Грег задумчиво смотрел на статную женщину с короткой стрижкой и немного угловатыми движениями. Джиндж нелепо выглядела в любой одежде, кроме полевой. Грег, например, не мог себе представить её в платье. И всё-таки… всё-таки при этом она не казалась мужеподобной. А может, Грегу просто нравилась женщина, способная положить на тренировке троих мужиков, отматерить их, а потом по-девчоночьи хихикать, глядя, как они расползаются. Рейдерша, пока координатор размышлял, допила кофе и, наконец, нарушила тишину: — Гая мне подчинишь, или у него свои задачи? — Гая отзываем, — мужчина вздохнул. — Есть риск, что Одди и его засветил. Риск умеренный — прямо сейчас на смену личности его выводить нет смысла, пока поработает на коротких выходах старшим группы… Думаю, он будет даже рад, а то из-за долгих выходов с дочерями толком не видится. Ну а дальше… дальше поглядим, придётся ему делать пластику или обойдётся в этот раз. Джинджер хохотнула: — Будет у девчонок новый модный папка. Забацаем ему рожу, как у Принца Дивеса, пусть радуются. Грег подавился кофе и закашлялся. * * * Энни оторвалась от домашки по биологии и прислушалась. Из комнаты отца доносилась какая-то возня. Странно. Мэри уже ушла, Элли вроде бы на первом этаже болтала с бойфрендом по голофону. Что ей вдруг могло понадобиться в отцовой спальне? Однако уже спустя пару секунд к возне за стеной добавился грохот падающих коробок. Энни, совершенно заинтригованная, высунулась в коридор. Через приоткрытую дверь отцовской комнаты послышалась тихая злобная ругань. — Элли? — ничего не понимая, девочка сделала шаг в коридор. — Элли? Ты чего там шуршишь? Ответа не последовало, поэтому Энни вошла без стука. На полу перед раскрытым шкафом сидела сестра, заваленная коробками, выпавшими с верхней полки. Вот у папы вечно так: свалит всё в кучу и подопрет чем-нибудь, а чуть потянешь — завалит. — Элизабет Дженис Крайтон, что ты творишь?! — рявкнула сестра. — Нам это теперь весь вечер разбирать! Элли в ответ на строгий окрик разгребла коробки, чихнула и сказала: — Я ищу папин полевой бинокль. Ты не знаешь, где он его прячет? Сестра закатила глаза, протянула руку куда-то в недра боковой полки и безошибочно вытянула чехол с биноклем. — Могла бы спросить, — фыркнула Энни. — Тогда не пришлось бы устраивать погром. А за кем ты решила подсмотреть? Элли выхватила девайс из рук сестры и быстро раскрыла чехол: — Кру-у-уто… Я уж боялась, что он его забрал в рейд. Понимаешь, Трэвис зовет в выходные в развлекалку в двести десятый. Там клёвый игровой комплекс, и не очень дорого. — В двести десятый? Это же припериметровый сектор! — Ну да, — радостно кивнула Элли. — Потому и развлекалка дешевле. Но главное — не это. Друг Трэвиса пообещал провести нас в бизнес-высотку. А там с крыши можно будет посмотреть в бинокль за Периметр! Представляешь? Отлично будет видно. Близко же, километров пять всего. Так что с нас — бинокль, а с Трэвиса — крыша и развлекалка. Сестра, слушавшая этот рассказ, скептически вскинула бровь: — Во-первых, папа запрещает соваться в припериметровые сектора, тем более тайком от него. Во-вторых, папа запрещает без спроса брать, а особенно выносить из дома его вещи, не говоря уж о снаряге. Этот бинокль стоит, как подержанная машина! В-третьих, папа не разрешает ходить с мальчиками в места вроде крыш и подвалов, да ещё и в незнакомой компании. В-четвёртых, если он всё это узнает, нам капец. А если ещё и с биноклем что-то случится, то парням тоже капец. Ты хоть представляешь, как он рассердится? После этого не то что на Дивеса, на школьный утренник не отпросишься! Элли посмотрела на сестру через бинокль: — Я тебя вижу насквозь. И этот бинокль показывает, что ты — трусиха! — Хватит дурачиться! Энни попробовала отобрать девайс у сестры, но та одним махом взлетела на отцовскую кровать, сминая безупречно ровное покрывало: — Поймай и отбери! — Отдай сейчас же! — Бе-е-е-е! — Элли показывала язык и кривлялась с другой стороны кровати. — Очень по-взрослому! Ты его разобьёшь! — Поймай и отбери! Сможешь поймать и отобрать — скажу Трэвису, что не нашла! Элли кошкой метнулась к сестре, но та ловко увернулась, снова перемахнула через кровать, запустила в преследовательницу сдёрнутым покрывалом и умчалась в коридор, прихватив одну из подушек. — Ну, держись… Энни схватила оставшуюся подушку и кинулась следом. Впрочем, добежала только до лестницы, потому что там на неё, как ураган, накинулась поджидавшая в засаде сестра. Яростная битва продлилась несколько минут, а закончилась бесславной капитуляцией Энни, загнанной в угол и задыхающейся от смеха. — Пф! — Элли сдула с потного лба прилипшую чёлку. — Я победила… Она упёрлась ладонями в колени и постаралась отдышаться. — Элли, — не сдавалась сестра, — папа может узнать. — Блин! Ну чё ты такая трусиха? — тут же закипятилась сестра. — Ну как он узнает? Он в рейде! И будет там ещё долго. Он вообще ничего оттуда узнать не может. Ему сообщат только в случае ЧП, а какое ЧП может случиться? Мы же не в черный сектор собрались, а всего-навсего позырить в бинокль с крыши многоэтажки. Ну, глупо сидеть дома и дрожать! Мэри скажем, что идём ночевать к Ребекке. Та нас прикроет. А когда папа вернётся, бинокль будет тихо-мирно лежать на своей полке. Чего ты вечно всего боишься? — Я не боюсь, — обиделась сестра. — Но должен же хоть кто-то из нас двоих проявлять здравомыслие! — Ну и проявляй. Если хочешь, я отдам бинокль тебе, будешь сама им распоряжаться, чтобы никто не разбил и не натыкал ничего в настройках. — Тоже мне здравомыслие! Этот бинокль даже из дома выносить нельзя… — Энни, чего ты такая нудная?! — рассердилась сестра. — Бинокли делают, чтобы в них смотреть. Мы и будем смотреть! Что с ним станется? Папа говорил, по этой штуковине на танке можно ездить и ничего с ней не случится. А ты трясешься, как над яйцом. — Если мы собьём настройки… — …папа рассердится, — продолжила за неё сестра, — и бла-бла-бла… Ну, предположим, собьём мы твои драгоценные настройки. Хотя я не дура и не буду так косячить. И что? Папа всё вернёт назад в несколько кликов, он умеет управляться с этой штукой. — Он узнает и… — …и отшлепает маленькую Энни ремешком по попке! А потом поставит в угол и лишит сладкого! Успокойся. Папа, если узнает, конечно, накажет. Но не смертельно же. А главное, как он узнает? М? По лицу сестры было видно, что она колеблется. В конце концов, ей тоже хотелось посмотреть в бинокль за Периметр. — Ладно, ты победила, — сдалась Энни. — Но я предупреждала! — Да хватит уже, пойдём лучше завал разберём и запихаем коробки обратно в шкаф, папа всё равно не помнит, как они там лежали, — отмахнулась Элли. — И кровать надо заправить. По линейке. Кровать если криво застелем, точно заметит. Корпоративная зона «Мариянетти»