Поэтому Абигейл подошла к гостю, легонько провела ногтями по обнажённому торсу и спросила уже безо всякого вызова: — Так как тебя называть? — Можешь Хозяином или Господином, — спокойно и без тени улыбки ответил он. Аби показалось, будто на неё опрокинули ведро ледяной воды. — Что-о-о??? — женщина дёрнулась, пытаясь отпрянуть, но собеседник отточенным движением стиснул её локти, снова прижимая их к телу. — Ты, извращенец чертов!.. Жертва забилась, впрочем, гость резко развернул её, вжимая спиной себе в грудь, и оторвал от пола. Аби задрыгала ногами и заорала: — Отпусти, скотина! А потом почувствовала, как мужчина мелко затрясся и впервые за всё время их знакомства рассмеялся: — За извращенца и скотину придется ответить. Конечно, Абигейл ещё подрыгалась, чтобы посильнее его раззадорить, и несколько раз даже с наслаждением укусила, после чего сполна ответила за всё сказанное и сделанное. Спустя два часа гость обувался в прихожей, а Аби стояла, раздетая, прислонившись плечом к косяку, и задумчиво за ним наблюдала. Закончив возню со шнурками, мужчина надел пиджак, поправил перед зеркалом галстук и, наконец, повернулся к хозяйке квартиры: — Завтра вечером приду. Если не смогу, скину сообщение. Она хотела было узнать, откуда у него её контакт, но вовремя опомнилась. Нашла, что спрашивать. — Хорошо. Он открыл дверь, однако на пороге обернулся: — А зовут меня Джалиль. — Постараюсь не забыть, — успокоила Абигейл. Корпоративная зона «Амилайт» В родную корпорацию Гай вернулся накануне вечером. Возвращение выдалось на удивление спокойным: байк Джинджер нашёлся там, где она его оставила, правда, вертолет пришлось ждать довольно долго, но ведь не под пулями же, а в тишине и спокойствии, с пивом и снеками. Чего не скажешь о встрече с координатором. Вот уж где ни пива, ни снеков. Мурыжил несколько часов. Впрочем, иного Гай и не ожидал. Зато сейчас, наконец, дома. Дом пах девчонками: шоколадом, свежей выпечкой и попкорном. Гай неслышно закрыл входную дверь и, не включая света, неторопливо разулся. Из гостиной лилось слабое переменчивое сияние, сопровождаемое гнетущей музыкой. Видео смотрят. Ужастик, наверное, раз свет выключили. Вот кто бы объяснил: зачем надо смотреть фильм, большую часть которого сидишь с головой под одеялом или закрываешь руками лицо? Неужто таким образом можно понять сюжет? Гай неслышно прошёл в гостиную. Ну, точно, огромный диван бугрится от подушек и пледов, противоположная стена будто растворилась, а по ту сторону — тёмная комната. Камера делает наезд на абсолютно пустой угол, музыка становится ещё тревожней… — Бу, — сказал Гай негромко. — А-а-а-а-а!!! И-и-и!!! Рейдер на мгновение оглох от дружного визга и стремительно пригнулся, пропуская над головой картонное ведро с попкорном. Через секунду в комнате зажегся свет. Гай выпрямился и с изумлением уставился на группу незнакомых полуголых девчонок-подростков, одетых в одни только пижамные майки и трусики. Девчонки сбились на диване в испуганную стайку и смотрели на появившегося из темноты мужчину вытаращенными глазами. Вот так пошутил. Растерянный отец лихорадочно пытался отыскать среди испуганных вытянувшихся лиц хоть одно знакомое. — Папа? — неуверенно спросили откуда-то справа, а потом радостно заорали: — Па-а-апа-а-а!!! Элли, стоящая в стороне от дивана, отбросила занесённую над головой подушку и кинулась к отцу. Фух. Хоть что-то есть в этом мире неизменное. Гай подхватил дочку. — Папа!!! — с другой стороны на нём тут же повисла Энни. — Напугал! М-да. А ведь бывшая жена всегда говорила, что у Гая идиотское чувство юмора. Под ногами хрустел попкорн, слева от дивана по полу растекалась из опрокинутой чашки лужа горячего шоколада, на ковре валялся перевернутый поднос с пончиками… К счастью, кто-то догадался поставить фильм на паузу, хотя бы жуткий музон оборвался. Подружки дочерей, сидевшие на диване, наконец, успокоились — начали переглядываться и хихикать. Гай почувствовал себя педофилом на детском празднике: полуголые школьницы, какой-то бардак кругом, а он стоит, улыбается идиот идиотом и прижимает к себе двух, самых красивых. — Ты же сказал — через неделю вернёшься! — возмутилась Энни, слегка отстраняясь. — Ну, сюрприз, — ответил отец. — Или мне не рады? — Рады, пап, но мы ж чуть не описались! — тут же сообщила её сестра. — Мы ведь «Убийца-киборг из подпространства» смотрим. — Да? — Гаю название ни о чем не сказало. — А чё голышом? — А у нас пижамная вечеринка, — застенчиво подала голос одна из гостий и накинула на плечи плед. — Вечеринка? — хмыкнул рейдер, обращаясь к Элли. — С каких пор просмотр ужастика в трусах считается вечеринкой? — Па-а-ап… — протянула она с упрёком. — Лет сто уже считается. Ты просто взрослый. — И внезапный, — подытожил Гай. — Ладно, бойтесь дальше, только приберитесь. Тусовщицы. Девчонки переглянулись: — А ты… всё? Отец повернулся от лестницы на второй этаж: — В каком смысле «всё»? — Ну, — пояснила Элли, — уже с концами? Вот хорошо, что она ещё мелкая. Жене б он ответил по-другому, и та опять бы бухтела по поду поганого чувства юмора. — С концами, с концами. В смысле, ура, папа вернулся. А вы хоть пиццу закажите, если уж попкорн весь на меня высыпали и пончики по полу разметали. Девчонки переглянулись, просияв от счастья. Энни в прыжке метнулась к телефону делать заказ, а Гай отправился наверх. В его комнате, на первый взгляд, царил привычный порядок. Однако в отсутствие хозяина на кровати кто-то валялся, а потом старательно (очень старательно) заправил. Только угол покрывала слегка перекосило, плюс подушки легли немного асимметрично. Вот ведь козявки! Рейдер огляделся, отыскивая глазами ещё какие-нибудь приметы вторжения. Прям хоть опечатывай помещение перед командировками. Интересно, зачем они сюда приходили? Вряд ли просто полежать на постели. Хм. Сейф им точно не вскрыть. Гай задумчиво подошел к шкафу, осторожно приоткрыл дверцу, придержал пирамиду коробок, после чего отвел створку полностью и усмехнулся: совершенно не так сложили коробки. То есть, по детской наивности решили, что содержимое шкафа всегда выпадает потому, что папа не умеет поддерживать порядок, а не потому, что папа умеет ставить ловушки на любопытных козявок. Ладно-ладно. И чего, вредительницы мелкие, вы здесь хотели? Рейдер достал и включил досмотровый прибор, а затем пробежал видеощупом по внутренностям шкафа. Цель мелких вредительниц отыскалась в боковом отделении — электронный многофункциональный бинокль. Гай взял с полки девайс, просмотрел настройки, хмыкнул: ещё и откалибровали под себя, а потом попытались откатить обратно, но накосячили. Интересно, кто? Энни? Элли? А главное — зачем? Вот зачем им бинокль? Что в него смотреть? Отец бросил взгляд на часы. Время позднее, значит, воспитательная работа завтра. Пока пусть развлекаются. А утром можно будет провести семейное расследование, на котором обе подозреваемые расскажут и зачем прыгали на кровати, и на кой чёрт брали бинокль. — Пап, мы тебе сэндвич… — Энни осеклась, да так и застыла на пороге с подносом в руках. Лицо у неё сразу сделалось виноватым, пунцовым. Какое уж там расследование. Мгновенно слиты и явки, и пароли, и имена сообщников. Кстати, о сообщниках, Элли, стоящая за спиной сестры, выглядела совершенно спокойно. Покерфейс — наше всё. Актриса… будущая. — Сэндвич — это хорошо, — спокойно сказал Гай, выставляя в бинокле сбитые настройки. — А в моих вещах вы рылись в поисках колбасы и хлеба? — Не, — беспечно махнула рукой Элли. — Мы знаем, что тут ни хлеба, ни колбасы. Разве ж они у тебя залежатся! Просто я увидела в доме напротив клетку с хорьком. Энни ж любит всякое такое, ну я и предложила посмотреть. Она, кстати, была против, мы даже чуть подрались и она огребла подушкой. — Надо полагать, ты победила? — уточнил отец. — Ага, — легкомысленно кивнула дочь. Гай взял с подноса сэндвич и направился к окну. — Где? — Третий дом, пентхаус, — без запинки ответила дочь. — Там ещё красная римская штора. Отец откусил бутерброд и навёл оптику на здание. Вот окно. Вот не опущенная красная штора. Свет включён. А вон и клетка. Действительно, хорёк. — Правда, он классный? — робко уточнила Энни, протягивая отцу кружку с кофе.