Два дня после пробега Гриша вместе с водителями и механиками лазил по каждому грузовику, ощупывая, оглядывая и обнюхивая каждый узел и каждую гайку. Как оказалось, несмотря на все недочёты, двигатели этих автомобилей выдержали все испытания с честью. Все пять грузовиков запускались, работали ровно – в общем, готовы были к дальней дороге. После пробега пришлось заменить только рессоры и узлы сцепления. Убедившись, что в данном случае любая переделка будет олицетворением поговорки «лучшее – враг хорошего», Гриша телефонировал Залесскому, сообщив, что автомобили готовы. Поблагодарив парня за работу, капитан вернулся к своим делам, а Гриша вдруг осознал, что делать в мастерских ему больше нечего. Совсем. Убедившись, что все грузовики обеспечены запасными колёсами, камерами и инструментом, он приказал отогнать их в сторону от ворот и как следует запереть. После чего отпустил водителей отдыхать. Побродив по мастерским, парень снова понял, что делать тут больше нечего, и, почесав в затылке, отправился домой. Его машина не спеша катила по улице, а сам Гриша, привычно вертя руль, пребывал в своих размышлениях. На перекрёстке у Троицкого собора он свернул к обводному каналу и тут же выжал педаль тормоза. У тротуара стояла пролётка, в которую трое неопрятного вида мужиков тащили женщину. На мостовой лежал человек, держась за залитую кровью голову. Сообразив, что, оказавшись в пролётке, бандиты примутся нахлёстывать лошадь, а значит, погони не избежать, Гриша ловко переключил передачу и вдавил педаль газа в пол. С визгом резины автомобиль подлетел к тротуару прямо перед пролёткой, заставив лошадь попятиться, испуганно всхрапнув. Сам Гриша вылетел из машины, едва только колесо упёрлось в поребрик. В три шага обежав передок машины, он встал на пути троицы, жёстко приказав: – Так, болезные, а ну отпустили женщину, пока беды не случилось. Сидевший на козлах пролётки мужик, быстро оглядевшись, вскинул руку с кнутом, чтобы наказать дерзкого студентишку, и в то же мгновение грохнул выстрел. Схватившись за кисть руки, кучер с воем свалился с козел и принялся кататься по мостовой. – В последний раз говорю, отпустите женщину и поднимите руки, – рявкнул парень, делая шаг в сторону и переводя ствол пистолета на остальных бандитов. В ответ грохнул выстрел револьвера. Пуля свистнула у головы парня, и Гриша, разозлившись, трижды нажал на спуск. Где-то за углом раздались свистки городовых, а парень, ногой распихав упавших бандитов, склонился над лежащей женщиной. Осторожно взяв её за плечо, он перевернул безвольное тело и, приложив пальцы к ярёмной жиле, облегчённо вздохнул. Она была без сознания. Выпрямившись, парень подошёл к лежавшему в стороне человеку и только тут рассмотрел его как следует. Судя по одежде, слуга, в больших летах, седой словно лунь и со сморщенным, как печёное яблоко, лицом. Нащупав на его шее пульс, Гриша покачал головой и, заметив подбегающих городовых, полез в карман за бумагами. Подбежавший первым урядник окинул быстрым взглядом открывшуюся ему сцену и, подобравшись, приказал: – Предъявите документы, сударь. – Извольте, сударь, только прикажите позвать доктора. Этот человек ранен, – кивнул Гриша на слугу, протягивая ему паспорт и приказ о назначении его инструктором. Внимательно изучив бумаги, урядник удивлённо хмыкнул и, возвращая документы, спросил: – Что здесь произошло? – Я ехал домой в своём автомобиле, когда увидел, как эти люди пытаются затащить женщину в пролётку. А когда я, остановившись, спросил, в чём дело, попытались меня убить. В итоге я убил их. – Я могу увидеть ваше оружие? – тут же спросил урядник. – Прошу, – кивнул Гриша, вынимая именной «браунинг» и выщёлкивая из него магазин. Рассмотрев надпись на пистолете, полицейский вытянулся во фрунт и, козырнув, с уважением протянул: – Вот уж не думал, что сподоблюсь увидеть такое. Дозвольте спросить, вам эта женщина знакома? – Впервые вижу. А вам? – Увы, сударь, знакома. Это единственная дочь майора Мечникова. Служит в госпитале при – храме. Я её регулярно тут вижу. Что ж тут такое произошло? – удивлённо проворчал урядник, возвращая Грише оружие и оглядываясь. – А вы вон того спросите, – усмехнулся парень, указывая на потерявшего от боли сознание кучера. – Он жив? – неверяще спросил урядник. – И почти здоров. Я ему только руку прострелил, когда он на меня кнутом замахнулся. Отвлекал. Потом вон тот, с револьвером, в меня выстрелил, и пришлось бить насмерть. – Тащите его сюда, – скомандовал урядник топтавшимся рядом полицейским и парочке дворников. Кучера тут же вздёрнули на ноги и, приведя в чувство парой крепких оплеух, явили пред грозные очи урядника. – Кто такие? – жёстко спросил тот, глядя в мутные от боли глаза бандита. – Если сейчас скажешь, что ты просто кучер, я тебе и вторую руку отстрелю. А потом ноги, – вдруг вступил в разговор Григорий. – Говори правду, или прикончу прямо здесь. И полиция мне не помешает. – Это верно, – моментально сообразив, что к чему, кивнул урядник. – Права не имеете, – прохрипел бандит. – Я имею. Даже бумага специальная есть. – Имеет, – снова кивнул урядник. – Иначе я б на него уже браслеты надел. Чтобы поддержать его слова, Гриша демонстративно откинул полу форменной тужурки, показывая бандиту рукоять пистолета. Сообразив, что уничтоживший всю банду человек стоит свободным и с оружием в кобуре, кучер судорожно всхлипнул и, помотав головой, прохрипел: – Приказано было её в дом к Махровскому доставить. Это всё, что нам сказали. – А Махровский у нас кто будет? – тут же поинтересовался Гриша, кладя ладонь на рукоять пистолета. – Ростовщик. На Канонерском живёт. В седьмом доме на Портовой площади. – Что ещё сказали? – не отставал Гриша. – Ничего больше. Хват, тот, который с револьвертом, вообще мало чего говорил. Только то, что сделать надо. Или ругался ругательски. Любил это дело. Что не по нему, так обложит, что с первого раза и не повторишь. – Зачем ростовщику может понадобиться офицерская дочь? – протянул Гриша, удивлённо посмотрев на урядника. – Так бывает, если господин майор ему задолжал, – помолчав, нехотя ответил полицейский. – В суд потянет, если кого публично наказать хочет. А так, кого из родных возьмёт, вроде как в залог, и, пока долг не вернут, делает с ним, что хочет. – И люди это терпят? – растерялся Гриша. – По-всякому бывает. Кто за оружие хватается, а кто за другим займом бежит, чтобы расплатиться. Да только воевать с ними себе дороже. У каждого своя банда прикормлена. Они его и стерегут, и берегут, и вот так помогают. У тротуара остановилась пролетка, из которой не спеша выбрался мужчина средних лет с саквояжем в руке. Быстро оглядевшись, он первым делом подошёл к женщине и, ловко осмотрев её, достал из саквояжа флакончик с нюхательной солью. Спустя несколько секунд она застонала и, скривившись, принялась слабо отмахиваться от маячившей перед носом руки с вонючей жидкостью. Негромко поговорив с нею, врач поднялся и подошёл к лежащему без сознания слуге. Тут он провозился несколько дольше, но через четверть часа, покончив с перевязкой, захлопнул саквояж и, решительно подойдя к уряднику, спросил: – Меня выдернули из-за стола. Так что потрудитесь выписать чек, милостивый государь. – Что со стариком? – жёстко спросил Гриша, которому спесь этого человека не понравилась. Его сюда не из-за занозы в пальце вызвали. – Несколько дней будет плохо себя чувствовать, появится тошнота, но это не опасно. Главное, покой и хорошее питание. С барышней всё в порядке. Обычный обморок от испуга. Её даже не били. – Рана у старика серьёзная? Череп пробит? – не сдавался Гриша. – Нет. Кожу ободрали. Похоже, кистенём. Рану я зашил. Остальное вам уже известно. Так кто мне заплатит? – Получите, – едва сдерживаясь, чтобы не скривиться, ответил Григорий, протягивая ему три рубля ассигнацией. – Пролётка ещё здесь. – Зря вы ему заплатили, сударь, – тихо вздохнул урядник, когда доктор уселся в пролётку. – Я б ему чек полицейского управления выписал, и пусть бы бегал за подтверждением. Вроде врач хороший, а с людьми обращается, как с дерьмом. – Пусть катится. Дальше сами разберёмся. Прикажите положить слугу в мою машину. И барышню туда же посадите. Я их сам домой отвезу. – Спаси вас Бог, сударь. Но мне ещё поговорить с ней нужно, – напомнил урядник. – Ну, так пойдёмте, поговорим, – кивнул Гриша, которому вся эта история жутко не нравилась. Девушка уже пришла в себя и пыталась хлопотать над контуженым слугой, то и дело называя его дядюшкой. С минуту понаблюдав за этой сценой, Гриша откашлялся, привлекая её внимание, и, почтительно склонив голову, представился: – Григорий Серко. Казак, инструктор жандармского управления. Зачем вас пытались похитить? – Ольга Мечникова. Сестра милосердия при доме презрения и госпитале храма Святой Троицы. Мы шли домой, когда появились эти бандиты. Я не знаю, зачем они напали на нас. Денег у нас почти нет. Но они, похоже, и грабить нас не собирались. Сразу ударили дядюшку Варраву по голове, а меня потащили в пролётку. – Вы когда-нибудь видели этих людей раньше? – задумчиво спросил урядник. – Нет, никогда, – подумав, тряхнула девушка головой. От этого движения косынка сестры милосердия развязалась, и тут Гришино сердце неожиданно пропустило удар. Она была настоящей красавицей. Лицо с высоким скулами, чёрные, словно ночь, огромные глаза, смоляные брови и пушистые ресницы, придававшие её взгляду загадочное выражение. Ко всему этому мягкие, чуть припухлые губы и трогательные ямочки на щеках. На вид лет ей было около двадцати. – Похоже, мне придётся поговорить на эту тему с вашим папенькой, – мрачно протянул урядник и выразительно покосился на парня. – Гм, – откашлялся Гриша, беря себя в руки. – Тогда не будем терять время. Садитесь в машину, сударь. – Вы правда отвезёте нас домой? – вдруг спросила девушка. – А как иначе-то? – развёл Гриша руками, не ожидая подобного вопроса. – Ну, мы оба в грязи и крови, а вам потом салон чистить, – смущённо пояснила Ольга. – Нашли о чём думать, – отмахнулся парень. – Далеко вы живёте? – На Обводном, в доходном доме. Я покажу, – быстро ответил урядник, забираясь в машину. Усевшись за руль, Гриша привычными движениями запустил двигатель и, сдав назад, ловко перебросил передачу, одновременно выкручивая руль. – Ловко это у вас выходит, сударь, – оценил его движения урядник. – Нашёлся хороший человек, научил, как правильно всё делать, – улыбнулся Гриша, начиная движение. Спустя десять минут они въехали в арку указанного дома, и парень, заглушив двигатель, принялся помогать старику выбраться из салона. Но едва только тот оказался на ногах, как тут же покачнулся и едва не упал. Стоявший рядом урядник успел поддержать старика, растерянно глядя на парня. Понимая, что самостоятельно раненый едва ли сумеет добраться до дому, Гриша тряхнул головой и, вздохнув, подхватил старика на руки, негромко проворчав: