– Да какой удобнее, – пожал генерал плечами. – Особенно если в походе. – А мусульманин никогда не возьмёт хлеб или священную книгу левой рукой. Она у них считается нечистой. – Священная книга – это их Коран? – на всякий случай уточнил генерал. – Да. – Интересно. Вы назвали хлеб и книгу. Это такие важные у них вещи? – У мусульман-горцев есть такая поговорка: если ты не можешь дотянуться до хлеба, подложи Коран. Но если ты не можешь дотянуться до Корана, не подкладывай хлеб. – Вам, молодой человек, нужно было не инженером становиться, а востоковедом, – удивлённо проворчал генерал, растерянно поглядывая на Залес-ского. – Такие вещи на Кавказе каждый мальчишка знает. Мы ведь рядом с горцами давно живём, – вздохнул Гриша. – М-да. Похоже, я и вправду несколько поторопился с выводами. Что ж, благодарю вас за весьма полезную беседу, молодой человек. Капитан, проводите меня. Тяжело поднявшись из кресла, генерал милостиво кивнул парню и проследовал к выходу. Капитан, выскакивая из кабинета следом за ним, успел едва слышно шепнуть: – Дождись меня. Поговорим, – после чего широким шагом поспешил следом за начальством. Вернувшись обратно спустя четверть часа, он застал Гришу сидящим у стола на гостевом стуле и задумчиво рассматривающим книги, стоявшие на полке. Плюхнувшись в кресло, капитан облегчённо выдохнул и, расправив кончиком пальца усы, устало протянул: – Похоже, влипли мы с тобой в очередную историю. – Это с каких таких щей? – удивился Гриша. – Та история с орденом нам крепко икаться начала. Гадят, сволочи, где только могут. Вот начальство и решило их малость окоротить. Орден ведь так и не успокоился. Сабля твоя им покоя не даёт. Точнее, то, что с ней связано. – Ох, Пётр Ефимович, как же мне ваши тайны надоели, – вдруг высказался Гриша. – Вы или говорите толком, или вообще разговора не начинайте. Тем более что дело это напрямую меня касается. – Не могу я тебе всего рассказывать. Что такое государственная тайна, и сам понимать должен, – смущённо ответил капитан. – А мне всего и не надо. Только то, что лично меня касается. А что до тайны, так я о них болтать не собираюсь. Да и не с кем, – грустно закончил парень. – Может, ты и прав, – задумчиво проворчал Залесский. – Ладно, слушай. * * * После того памятного разговора Гриша несколько дней ходил мрачно-задумчивым. Даже учебники отложил. Заметив его настроение, слуги в доме двигались тише мышей, бесшумными тенями шныряя по коридорам. Николай Степанович, после недолгого раздумья, зазвал парня к себе в контору и, усадив за стол, решительно потребовал ответа на прямой и простой вопрос: – Что случилось? И не рассказывай мне, что всё нормально. От твоего взгляда даже фары автомобильные съёживаются. – Да озадачили тут меня так, что я себя не помню, – вздохнул парень. – Вот теперь и брожу, решение выискиваю. – Кто озадачил и что за задача? – тут же последовал вопрос. – Есть у меня один знакомый профессор. Вот ему и вздумалось отправить меня в экспедицию, и не куда-нибудь, а в аравийскую пустыню. – Это то дело, из-за которого на нас нападали? – подумав, уточнил князь. – Оно самое, – нехотя признался Гриша. – А подробности? – Простите, Николай Степанович, не могу. Сами понимаете, тут не только вы, но ещё и интересы империи замешаны, – решительно мотнул чубом парень. – Ясно, что ничего не ясно, – мрачно скаламбурил князь. – И что делать собираешься? – Пока – думать. – Помочь могу чем? Деньги, связи нужные? – С этим помогут. Вы лучше подберите на всякий случай управляющего в мастерские толкового. Бог его знает, чем всё закончится. – Ты это мне брось. Ещё чего удумал! – возмутился Николай Степанович. – Я не удумал. Я просто хочу ко всему готовым быть. Хотя бы здесь. Не могу же я вдруг уехать, бросив всё дело без пригляда толкового. – Думаешь, придётся ехать? – Не исключаю такую возможность. – В пустыню? – уточнил князь, не веря собственным ушам. – А что пустыня? Та же степь, только травы поменьше и песка побольше. Я вот всё думаю, на чём именно ехать. Лошадей брать, так воды не напасёшься, автомобили – бензин где искать? – Ты рассуждаешь так, словно уже всё решил, – нехотя выдохнул князь. – Не решил, но варианты обдумываю. Не хочу в последний момент голову ломать. – Тоже верно. Ну, ты, если чего, спрашивай. Я, чем смогу, обязательно помогу, – сказал князь, понимая, что толком тут ничего сделать не может. – Спаси Христос, Николай Степанович, – улыбнулся Гриша вставая. – А за мастерские не беспокойся. Есть у меня толковый механик. Давно пора его повышать, да всё хотел тебя в деле проверить. А раз уж так выходит, то ему дела и передавай. Завтра велю ему к тебе зайти. Но все остальные наши договоры в силе остаются. Он управляющим на жалованье будет, – быстро добавил князь. – Как скажете, – понимающе кивнул парень. – Ты куда сейчас? – В кофейню. Давно свежих эклеров не пробовал, – смущённо признался Гриша. – Сладкоежка, – рассмеялся Николай Степанович. – Но ты прав. Я сейчас тоже секретаря туда отправлю. Пусть пирожных принесёт и кофе свежего сварит. Ступай уже, соблазнитель. – Так скажите каких, я принесу, – быстро предложил Гриша. – Ступай. Сам сбегает. А то целыми днями сидит. Прирос уже к стулу. Вспомнив, что теперь ему, как солидному инженеру, невместно бегать по мелким поручениям, Гриша смущённо почесал в затылке и, выйдя из кабинета, решительно направился в кофейню. Войдя в знакомый зал, он с ходу наткнулся на знакомого полового и, улыбнувшись ему, словно старому приятелю, попросил: – Организуй, голубчик, пирожных свежих, чаю и пару пирожков с ягодой. – Присаживайтесь за стол, сударь, сей момент всё будет, – кивнул половой, указывая на ставший уже почти родным столик у окна. – Вы один будете или ждёте кого? – Пока один, а там как получится, – неопределённо пожал Гриша плечами. Но едва только он успел полакомиться первым эклером, как рядом со столиком вырос странный человек. Тощий, дёрганый, со странно блестящими не-определённого цвета глазами и всклокоченными, давно не стриженными волосами. При этом одет он был хоть и не дорого, но добротно. – Вы позволите? – спросил человек, оскалившись. Сообразив, что эта гримаса должна изображать улыбку, Гриша недоумённо оглянулся и, убедившись, что свободных столов в кофейне хватает, мрачно спросил: – У вас ко мне какое-то дело, сударь? Парень уже успел привыкнуть, что его то и дело хватают за рукав всякие изобретатели и непризнанные гении, которым срочно требуется воплотить их идею в жизнь. – Можно сказать и так, – кивнул дёрганый, решительно усаживаясь за стол. – Скажите, господин Серко, а почему вы занимаетесь только автомобилями? – Не только. Ещё я занимаюсь оружием, – равнодушно ответил Гриша. – Ах да, ваш полуавтоматический карабин, который с таким треском провалился на показе комиссии ГАУ, – скривившись, кивнул собеседник. – То, что его не приняли на вооружение, не означает, что мой проект провалился, – ответил Гриша – таким тоном, что человечек невольно дёрнулся. – Вы, сударь, сначала изучите предмет, а потом уже рот открывайте. И вообще, представьтесь. Кто вы такой? – Репортёр. Имя моё вам ничего не скажет, а вот название газеты вы, возможно, и слышали. Я пишу для «Голоса прогресса». Читали такой? – Даже в руки не брал. Очередной бульварный листок, где берутся обсуждать вещи, в которых ничего не смыслят, – презрительно усмехнулся Гриша. – Из чего же вы сделали такой вывод, если наше издание даже в руки не брали? – возмутился человечек. – Так вы все на один лад. Винт от болта отличить не можете, а туда же, о прогрессе рассуждать, – продолжал издеваться парень. – А вы, значит, против прогресса? – тут же последовал вопрос.