Возле реки чернели вытащенные на берег лодки, в том числе две больших, но сама деревня выглядела совершенно мертвой, даже собак не было слышно. — Ну и где вы, мать вашу за ногу?.. — я повертел головой, сместился правее и неожиданно заметил в одном из окошек крайнего дома, едва теплившийся огонек. В том же дворе, возле большого сарая, уныло топталась неясная фигура, за плечом которой угадывался ствол винтовки. Так… ясно, что косоглазые в этой избе. Но все там не поместятся, значит… значит часть ночует в другом доме. И в каком? Вот же уроды, могли и караульного выставить. Ну не соваться же нам в каждую избу наугад. Ладно, начнем с этой… Тайто тоже увидел японца и показал мне лук. Я в ответ покачал головой. — Нет, я сам. Вы тихо обойдите остальные дворы. Ищите второй дом, где они ночуют… Глава 7 Шаг, еще один, третий… Я пробрался вдоль стены и… И наткнулся взглядом на два святящихся адским желтым пламенем глаза. Руки сами вскинули маузер, я едва не пальнул со страха, но вовремя понял, что это… — М-мя-у-у!.. — с пронзительным мявканьем громадный кот спрыгнул с крыши сарая и исчез в темноте. «Твою мать… — в сердцах ругнулся я. — Так и в штаны наделать можно…» Но развивать тему не стал и обратно спрятался за сараем — до часового оставалось всего пару десятков шагов, и японец мог встревожиться из-за шума. Пару минут тянулись как целый час, к счастью, никто тревогу не поднял, и я потопал дальше. Пробрался вдоль плетня, обогнул еще один сарайчик и пригнувшись перебежал улочку. Высунулся из кустов, пошарил взглядом, но никого так и не увидел. Не понял? Вроде направление правильно выдержал. Вот же это подворье… Уже собрался перебежать на новое место, как послышались глухие шаги, из-за угла появился солдат, застегивающий ширинку на штанах и направился прямо ко мне. Я быстро присел и затаил дыхание. — Лала-ла… — солдат негромко мурлыкал какую-то песенку, напоминающую своей мелодией собачий вальс. Ладонь крепко сжала рукоятку томагавка. Ну! Но японец, не доходя пары шагов до меня, вдруг совершил четкий поворот кругом и потопал в противоположную сторону. «Да чтоб тебя…» — ругнувшись, я выскользнул из кустов и перебежал к стене. — Лаа-ла-ла… — мурлыканье опять стало приближаться. Дождавшись, когда часовой подойдет, резко выскочил из-за угла и наотмашь, резким ударом всадил граненый шип на обухе томагавка в висок часовому. Хрустнула кость, соскользнула с плеча винтовка, с оглушительным грохотом шлепнувшись на землю и только потом стало оседать само тело. «Черт!» — я тут же ухватил японца за шиворот, быстро отволок его за угол и взял на прицел крыльцо. Твою же мать! Из меня ниндзя как из козьего гузна валторна… Но счастье сегодня было на моей стороне — в доме все еще царила тишина. «Ну и что дальше?» — озадачился я, переводя дух. Неожиданно из коровника послышался тихий разговор. — Рой, Ваньша, тутой под венцом рыхло… — хрипел старческий голос. — Ить я рою, деда… — отвечал приглушенный фальцет — Тише, вы, ироды, косоглазый услышит… — плаксиво всхлипнула женщина. — Закрой хайло, Маланья… — грозно пробухтел старик. — Ишь ты… «Понятно… — весело подумал я. — Назревает коллективный побег…» И чуть повысив голос, приказал: — А ну заткнулись! — Ой, — перепугано пискнул мальчишка. — Сколько вас там? — Дык, все что есть, мил человек… — проскрипел в ответ старик. — Двунадесять душ. Остальных, того… порешили… — А косоглазых в деревне сколько? — Дык, на пять душ меньше. И охфицер с унтером. Да есчо ферт у цивильному, но тот наш, из Александровска, вроде. Тьфу, иуда… Эти в моем дому, тутой. Настену с Машкой себе забрали. Девки выли, видать сильничали оных, а теперича замолчали. А солдаты у Михеича квартируют, рядом изба, через плетень. Тока забили его, вместе с женкой, сволота косоглазая. Меня-то последним засунули в коровник, я все подметить успел. У Маланьи бидон с самогоном сконфисковали. Ядреный… — Ироды… — эхом всхлипнул женский голос. — Христа на них нет… Я покосился на приоткрытую дверь избы. — Понял. А теперь сидите, как мыши. Подождал еще пару минут, переложил пистолет в левую руку, в правую взял томагавк и шагнул к крыльцу. Три души, говоришь? Легонько скрипнула дверь. В лицо ударил ядреный смрад перегара, рвоты и мочи. Я стиснул зубы, чтобы не выругаться и прислушался. Тихие женские всхлипы разбавлял могучий мужской храп. Шаг… По центру комнаты стоит большой длинный стол, заваленный посудой и объедками. На лавке, уперев голову в столешницу, сидит японец с нашивками сержанта, а гражданский, в облеванном полосатом пинджаке, валяется рядом прямо на полу. Храп доносился из-за занавески, а в углу, сжавшись в комочек, жалобно всхлипывала полная молодая девушка, в разорванной и окровавленной рубашке. «Идиллия, мать вашу…» Сержант вдруг резко вскинулся и уставился на меня ошалелым перепуганным взглядом. И опять уткнулся мордой на стол, но уже с разваленным черепом. Из загородки кто-то заполошно рванулся, но тут же рухнул на пол, запутавшись в занавеске. — Сука… — я изо всей силы саданул ногой по барахтавшейся фигуре, а потом, поймав момент, еще раз приложил плашмя томагавком по высунувшейся коротко стриженной башке. Стриженный глухо хрюкнул и замер, раскинув руки словно на пляже. Гражданский замычал, перевернулся на другой бок, но так и остался лежать на полу. — У-у-у-уо… — тоненько завыла девушка, зажимая рот обеими руками. — Тихо!.. — я приложил палец к губам и от души угостил цивильного носком сапога в висок. Оглянулся, забрал стоявшую в углу винтовку, снял со стула портупею с кобурой и вышел из дома. Так, что там у нас на очереди? Над забором появилась патлатая башка Тайто. — Она тама… — зашипел айн, тыкая пальцем в соседнюю избу. — Наши тоже тама, сторожат они. Одина гулять пописать пошла, уже не писает… — айн довольно ощерился. — Жди… — я подбежал к коровнику и убрал запорный брус с двери. — Выходим, но детей пока оставьте здесь. В доме пара живых, вяжите их и сторожите. И тихо! Не дай бог, кто пискнет, языки сам повырываю.