С этими словами она протянула веревку Легендо. Он картинно склонил голову, делая вид, будто ему тоже больно. – Нет! Скарлетт хотела попятиться, но позади ничего не было. Только жестокая ночь, готовая поглотить ее при первом же неверном шаге. Она бросилась вперед. Легендо, двигаясь по-змеиному быстро и бесшумно, догнал ее и одной рукой схватил за запястья, а другой толкнул на стул. – Не трогайте меня! Скарлетт попыталась пустить в ход ноги, но Телла уже начала связывать ей лодыжки, пока Легендо обматывал веревкой грудь и плечи. Она почувствовала на шее его горячее дыхание, когда он тихо, чтобы не слышала Донателла, прошептал: – Сейчас увидишь, что будет дальше. – Я убью тебя! – закричала Скарлетт. – Может, дать ей успокоительного? – предложила Телла. – Нет, думаю, веревки усмирят ее надолго, – сказал Легендо, затягивая концы так, что Скарлетт стало трудно дышать. На его лице вновь заиграла улыбка безумного злодея, когда потайная дверь отворилась и вошел губернатор Дранья в сопровождении графа Николя д’Арси. Отец имел вид почетного гостя: размеренная поступь, высоко поднятая голова, расправленные плечи. Граф держался менее торжественно. Казалось, он ничего вокруг не видел, кроме своей сбежавшей невесты. – Телла! – закричала Скарлетт в новом приливе отчаяния. Впервые с момента их встречи по лицу младшей сестры тоже пробежала тень страха. – Как они сюда попали? – Это я их пригласил, – ответил Легендо и, элегантным жестом указав на Скарлетт, обратился к мужчинам: – Все готово, господа, как я и обещал. – Даниэль, что ты делаешь? – прошептала Телла. – Зря ты не послушала сестру, – сказал он, отступая в сторону. Губернатор и граф приблизились к Скарлетт. Д’Арси успел привести себя в порядок: гладко причесал черные волосы и переоделся в новый фрак гранатового цвета. Глядя на свою невесту сверху вниз, он покачал головой, как бы говоря: «Я тебя предупреждал». В глазах отца горела жажда мести. – Развязывать, пожалуй, не будем, – произнес он. – Даниэль, прогони их! – закричала младшая сестра. – Ах, Донателла! До самого конца ты так и осталась глупой упрямой девчонкой! Никакой я не Даниэль де Энгль. Такого человека не существует, хотя играть его роль было презабавно, – расхохотался магистр, и Скарлетт сразу узнала тот отвратительный злобный смех, который слышала в подземелье. От непрерывного трения о веревки под кожу вонзались занозы. Сестра молчала, но и без слов было ясно, что она сокрушена. Сделавшись совсем маленькой и хрупкой, Телла смотрела на Легендо так, как сама Скарлетт смотрела на Хулиана, когда открылся его обман. Видела правду, но не принимала ее. Ждала объяснений, которых (Скарлетт это знала) никто не намеревался ей давать. Даже губернатор Дранья, казалось, был поражен, узнав, что перед ним сам магистр Караваля. Однако граф не выказал ни малейшего удивления. Лишь слегка вскинул голову. – Я тебе не верю, – проговорила Телла. – Может, чтобы ты поверила, я должен проделать какой-нибудь магический трюк? – Дело не в том, кто ты. Ты говорил, что любишь меня… И еще ты говорил… – Я лгал, – ответил Легендо равнодушно, и в этом равнодушии звучало нечто особенно унизительное: он даже не считал Донателлу достойным предметом для ненависти. – Но… но… – Запинаясь, она постепенно освобождалась от чар, которыми магистр ее овеял. Скарлетт часто казалось, будто младшая сестра сделана из фарфора. Если бы это было так, она бы сразу разлетелась на мелкие осколки. Но пока она оставалась целой. И лишь шаг за шагом, пятясь, приближалась к краю балкона. – Стой! – закричала Скарлетт. – Ты сейчас упадешь! Телла бросила яростный взгляд на отца и графа: – Я не остановлюсь, пока вы не отойдете от моей сестры. Как только один из вас сделает шаг в ее сторону, клянусь, я спрыгну. А без меня, отец, вы не сможете управлять Скарлетт. Держа в руках ее одну, вы не добьетесь того, чтобы свадьба состоялась. Губернатор и граф замерли, но серебряные туфельки Теллы продолжали скользить к краю балкона. – Перестань! – Скарлетт отчаянно пыталась высвободиться. Бусины градом сыпались на пол с разорванного платья. Нет! После того как на ее руках умер Хулиан, она не могла вот так потерять сестру! – Ты уже почти на краю! – Поздно! – засмеялась Телла. Ее резкий смех был хрупким, как и она сама. Скарлетт хотела подбежать, схватить сестру и оттащить ее от края балкона, однако веревки по-прежнему сковывали движения. Ноги она уже сумела высвободить, но руки оставались связанными. Даже звезды взирали на нее без малейшего сочувствия, пока она раскачивалась на стуле, надеясь, что при падении тот сломается и разорвет путы. – Успокойся, Донателла, – произнес отец почти с нежностью. – Ты сможешь вернуться домой. Я прощу тебя. И твою сестру тоже. Телла вспыхнула: – Неужели вы думаете, что я поверю?! Вы лжец похуже его! – Она указала трясущимся пальцем на Легендо. – Все вы тут обманщики! – Телла, но я тебе не лгала! Стул опрокинулся, и одна из ручек треснула, позволив Скарлетт распутать веревки и двинуться навстречу сестре. – Скар, ни с места! Телла занесла одну ногу над пропастью. Скарлетт остолбенела. Потом сделала еще один осторожный шаг, но снова застыла, когда младшая сестра качнулась. Теперь любое движение могло привести к тому, что Скарлетт так стремилась предотвратить. Хулиана она не спасла. Но жизнь Теллы еще висела на волоске. Протянув сестре руку, с которой несколькими минутами ранее была смыта кровь, Скарлетт произнесла: – Прошу тебя, верь мне! Я смогу тебя защитить! Я так тебя люблю! – Ох, Скар! – сказала Телла. По ее розовым щекам струились слезы. – Я тоже тебя люблю! И я бы хотела быть сильной, как ты. Настолько сильной, чтобы верить, что все будет хорошо. Но я больше не могу. – Ореховые глаза, печальные, как свежий срез молодого дерева, поглядели на Скарлетт и обессиленно закрылись. – Я всегда говорила, что, по мне, так лучше погибнуть на краю света, чем влачить унылое существование на Трисде. Мне очень жаль. – Трясущимися пальцами она послала сестре воздушный поцелуй. – Не надо… Но Телла уже сделала роковой шаг. Скарлетт зарыдала, глядя, как сестра стремглав падает в ночь. Крыльев у нее не было. Она разбилась насмерть. 38 То, что происходило дальше, сохранилось в памяти Скарлетт в виде разрозненных обрывков. Она не запомнила, как первые несколько секунд ее сестра лежала, словно кукла, упавшая с очень высокой полки. А потом вокруг начала расплываться кровь. Но даже тогда Скарлетт не могла оторвать взгляд от тела, надеясь, что произойдет чудо: Донателла пошевелится, встанет и пойдет. Теперь ее могло спасти только одно – часы, поворачивающие время вспять. Ах, если бы они сейчас оказались в руках у Скарлетт! В первый день она видела такие в лавке. Как жаль, что Хулиан тогда украл не их! Как жаль, что он сам мертв! Слезы не позволяли Скарлетт дышать. Потеряв обоих дорогих ей людей, она плакала до тех пор, пока и глаза ее, и грудь, и даже те части тела, которые прежде никогда о себе не заявляли, не начали болеть. Граф подошел, словно желая как-то утешить невесту. Скарлетт вытянула дрожащую руку и, задыхаясь, проговорила: – Не приближайтесь. Прошу вас. У нее не было сил, чтобы выслушивать соболезнования. Особенно от этого человека. Он отступил. Тогда вперед вышел отец. Точнее, губернатор Дранья выполз, шаркая ногами и сгорбившись так, будто нес на спине невидимую тяжесть. Впервые в жизни Скарлетт увидела в нем не чудовище, а просто изможденного старика. Она вдруг заметила, что виски его поседели, а глаза покраснели. Теперь он походил на дракона, который сломал крылья и больше не может изрыгать пламя. – Мне жаль… – Молчите, – прервала отца Скарлетт. Он это заслужил. – Я больше не хочу вас видеть. Не хочу слышать ваш голос. И не собираюсь облегчать вашу совесть, выслушивая извинения. Телла погибла по вашей вине. – Я пытался защитить вас обеих! – ответил губернатор Дранья, раздув ноздри. Видимо, хоть дракон и сломал крылья, огонь в нем еще остался. – Если бы вы меня послушались и не были такими своенравными, неблагодарными… – Сударь! – Джован, которой Скарлетт до сих пор не замечала, смело шагнула губернатору навстречу. – Полагаю, вы сказали уже доволь… – Пошла прочь! – рявкнул он и ударил девушку по лицу. – Не трогайте ее! – прокричали Скарлетт и Легендо почти одновременно. Магистр метнулся вперед. Темные глаза, резко выделявшиеся на бледном заостренном лице, впились в губернатора. – Вы больше не причините вреда никому из моих артистов. – А как, интересно, вы намерены мне помешать? – огрызнулся отец Скарлетт. – Согласно правилам, вы ничего не можете со мной сделать, пока идет игра. – Если вы знаете правила, то вам, должно быть, также известно, что игра заканчивается на рассвете, который скоро наступит. И тогда я уже ничем не буду связан. – Магистр обнажил зубы. – Вы видели мое лицо. Тем охотнее я избавлю мир от вас. – Легендо взмахнул рукой, и все огни, освещавшие балкон, загорелись ярче. На зеркальном полу задрожали адские красно-оранжевые отсветы. Губернатор Дранья побледнел. – Ваша дочь была мне безразлична, – продолжал магистр, – но мои артисты небезразличны мне, и я знаю, чтó вы совершили. – О чем он говорит? – спросила Скарлетт. – Не слушай его, – ответил губернатор. – Ваш отец вообразил, будто ему под силу умертвить меня, – пояснил Легендо. – Ошибочно заключив, будто Данте – магистр Караваля, он лишил его жизни. Скарлетт в ужасе посмотрела на отца: – Так Данте убили вы? Это сообщение как будто бы взволновало даже графа, стоявшего теперь в стороне. Губернатор Дранья, тяжело дыша, проговорил: