– Для кого? – спросил Хулиан. – Для сестры Донателлы Драньи. Скарлетт крепче сжала в руках кочергу. Сердце забилось чаще. – Пусть положит под дверью, – тихо сказала она. Может, в посылке скрывался очередной ключ? Ей бы следовало обрадоваться, но она не могла думать ни о чем, кроме отрубленной руки Данте. Вдруг Легендо точно так же отделил руку Теллы от тела и теперь решил доставить этот страшный подарок сестре убитой? Когда шаги горничной стихли, Хулиан открыл дверь. У порога лежала коробка похоронного черного цвета, широкая и длинная. Рядом стояла ваза с двумя розами. Опять розы! Опрокинув вазу, Скарлетт оставила цветы умирать на полу, а коробку втащила в комнату, даже не разобрав, тяжелая она или легкая. – Хочешь, я открою ее? – спросил Хулиан. Скарлетт покачала головой. Открывать черную коробку сама она тоже не хотела, но и медлить не могла: с каждой потерянной секундой времени на спасение Теллы оставалось все меньше. – Что там? – нахмурился Хулиан, когда Скарлетт сняла крышку. – Мое платье из магазина, – усмехнулась она, облегченно вздохнув. Продавщица, как и обещала, прислала его по прошествии двух дней. Но что-то все-таки настораживало Скарлетт. Наряд выглядел совсем не таким, каким она его запомнила. Ткань стала гораздо светлее и теперь была почти белоснежной, словно у подвенечного платья. 26 Странная покупка словно бы насмехалась над Скарлетт. Без рукавов и с глубоким вырезом платье выглядело скорее вызывающе, нежели мило. В магазине оно было совсем не таким. В теплом свете гостиничной лампы кремовые пуговицы слегка блестели, как слоновая кость. На дне коробки Скарлетт обнаружила сломанную булавку и карточку, которая, наверное, упала с платья. На одной стороне ее был изображен цилиндр, а на другой Скарлетт прочла: Полагаю, тебе это будет очень к лицу. С сердечным приветом, Д. – Кто это – «Д.»? – спросил Хулиан. – Наверное, тот, кто хочет выдать себя за Донателлу. Скарлетт знала: это не от сестры. Посмеяться над нею, послав ей свадебное платье с карточкой, на которой изображен цилиндр, мог только один человек – Легендо. По коже Скарлетт поползли невидимые пауки. А ведь первое послание магистра вызвало у нее совершенно иное чувство. – Думаю, это пятая подсказка. Хулиан состроил гримасу: – С чего ты взяла? – А как еще это понимать? Скарлетт достала привязанную к ключу записку с указаниями. Это первая подсказка, которая поможет вам разыскать девицу. Получить остальные будет не так просто. Некоторые из них, возможно, заставят вас усомниться во всех ваших идеалах и даже заподозрить, что вы сошли с ума. Вторую подсказку вы найдете в покинутой комнате девицы. Третью подсказку придется заработать. Ради четвертой – расстаться с чем-то ценным. А ради пятой – отважиться на риск. Большинство из вас потерпят поражение, но один победит. Вам дается пять ночей на то, чтобы получить четыре оставшиеся подсказки и саму девицу. Если преуспеете, Легендо исполнит ваше желание. – Видишь? – сказала Скарлетт. – Четыре подсказки у меня уже есть. Осталось получить пятую. – Ну а это здесь при чем? – спросил Хулиан, поглядев на платье так, словно оно было усыпано не пуговицами, а чем-то непристойным. И тогда Скарлетт поняла: и пуговицы, и цилиндр – не простые украшения, но символы. – Легендо, как известно, ходит в цилиндре, а пуговицы постоянно встречаются мне на протяжении всей игры. Прежде я не знала, означают ли они что-нибудь, но как только увидела это платье, поняла: означают. Когда я покупала его, тропинка из пуговиц вела к соседнему магазину – шляпно-галантерейной лавке, которая имела форму цилиндра. – Я по-прежнему не понимаю, чем это нам поможет, – хмуро произнес Хулиан, прочитав записку с пометками Скарлетт: – «…А ради пятой – отважиться на риск» – при чем здесь шляпный магазин? – Не знаю. Вероятно, в этой лавке Легендо приготовил для нас какое-то испытание. Скарлетт и сама не была уверена в собственной правоте, однако уже успела убедиться: как бы она ни рассуждала и ни просчитывала все варианты, всегда обязательно находится что-то такое, чего она не могла учесть. Собственная осторожность зачастую не защищала, а только сковывала ее. Но Хулиан с недавних пор как будто сделался противником поспешных решений. Он смотрел на свою спутницу так, словно хотел перекинуть ее через плечо и отнести туда, где она будет надежно спрятана от всего мира. – Солнце сядет через час, – твердо сказала Скарлетт. – Если у тебя есть предложение получше, говори. Если нет, то, как только сгустятся сумерки, мы должны идти к шляпной лавке, и будь что будет. Хулиан, еще раз взглянув на платье, раскрыл было рот, чтобы ответить, но передумал. – Хорошо, – кивнул он. – Но прежде, чем мы отправимся в путь, я должен проверить, нет ли поблизости твоего отца. Когда он вышел, Скарлетт надела платье и оглядела пуговицы. Пока что они не казались ей важным трофеем, но, может, в них таилось нечто магическое, чего она пока не видела? Четвертая ночь Караваля 27 Покинув гостиницу, Скарлетт не уловила в воздухе даже намека на отвратительный отцовский аромат. Хулиан заверил ее в том, что губернатор Дранья вышел прежде них. Но она продолжала тревожно озираться: вдруг отец шел за ними следом или притаился где-нибудь и ждал удобного момента, чтобы напасть? Праздник Караваля был в самом разгаре: на уличных подмостках девушки-артистки фехтовали зонтиками, а участники игры продолжали охоту за подсказками. И все же этот вечер казался Скарлетт каким-то странным. Воздух сделался более влажным, чем обычно, фонари лили неестественный свет. Тонкий месяц перекрашивал пестрые дома в серебро, а воду превращал в жидкий металл. – Не нравится мне твоя затея, – сказал Хулиан, понизив голос, когда они свернули на кривую улочку с каруселью из роз. – Спою для того, кто подаст, – предложил шарманщик. – Не сегодня, – ответила Скарлетт. Карусель на этот раз не завертелась, и лепестки не посыпались, однако шарманщик все равно заиграл. Сквозь музыку Скарлетт едва расслышала слова Хулиана, который, продолжая идти, сказал: – По-моему, эта твоя лавка-цилиндр – штука слишком очевидная, чтобы быть последней подсказкой. – Может, потому-то все и проходят мимо. Приблизившись к трехэтажному магазину дамского платья, Скарлетт ускорила шаг. Тяжелые грозовые облака закрыли луну, и витрина стала казаться тусклой – не то что два дня назад. Соседняя лавка, шляпно-галантерейная, и вовсе была едва различима в темноте, и все же очертания цилиндра угадывались. Закругленное двухэтажное строение имело форму тульи, а черные горшки с цветами обступали его, как поля. К бархатной двери вела дорожка из пуговиц. – Все это не слишком напоминает Легендо, – настаивал Хулиан. – Конечно, он знаменит своими дурацкими шляпами, но его намеки обыкновенно бывают не столь явными. – Явными? Да лавку едва видно! – И все же что-то не так, – произнес Хулиан совсем тихо. – Давай-ка я сперва войду без тебя и все проверю. – Пожалуй, ни одному из вас входить туда не нужно, – сказала Айко, неожиданно появившись рядом со Скарлетт. В этот вечер художница надела серебристую юбку с серебристой блузкой, накрасив под цвет одежды глаза и губы. Вся она была похожа на слезу, уроненную луной. – Рада, что вы надели платье. По-моему, оно стало еще краше, чем позавчера.