Маруся зелёнку дала: попросил человек раненый, расцарапанный, побеждённый, так сказать лежачий. А лежачего не бьют. — Шустиков Станислав, — вызвала Екатерина Сергеевна. Она близнецов называет полными именами: Стаську — Станиславом, Славку — Вячеславом. Стаська протянул с первой парты свой альбом. В классном журнале Стаська записан раньше Славки, потому что считается старшим. И у него все преимущества. А Славка считается младшим, и поэтому у него никаких преимуществ, а одни потери. Кому надо было Средиземное море, кому в Англии что-то ещё, а Славка добивался только равенства и братства! Екатерина Сергеевна долго разглядывала Стаськин рисунок. Не поняла, для чего нарисован на табуретке вроде бы мальчик и по нему вроде бы ударяют молотком. Стаська встал с места и разъяснил: — Это Славка. Его портрет. — Тогда при чём тут молоток? — Екатерина Сергеевна подозревала, что столкнулась с поп-искусством. — Это врач стучит по Славке молотком. По ногам и рукам. — Наверное, не молотком, а молоточком, — сказала Екатерина Сергеевна и обратилась к Славе: — Не такой же он огромный. Правда, Вячеслав? Но Славка (Вячеслав) не успел ответить, как Стаська (Станислав) перебил его: — Иголкой ещё кололи. Проверяли, психопат он или нет. — А тебя не кололи? — Славку даже затрясло от негодования. — И ты психопат! — Меня не специально, а за компанию. — Психопат за компанию! — крикнул Джавад. Он заступился за Славку. Его человек. — Сами вы все психопаты за компанию! — крикнула Таня, хотя спокойная и выдержанная. Она заступилась за Стаську. Потому что она Стаськин человек. Женя молча кивнула, согласилась. Ещё один Стаськин человек. — Что такое, дети! Вы оскорбляете друг друга. Стаська стоял и загораживал кофейник с бубликом. Поэтому с задних рядов закричали, чтобы сел и не загораживал натюрморт. Искра громче всех кричала, делала вид, что старается, рисует в новом альбоме. Когда все немного успокоились и снова начали рисовать кофейник с бубликом, Екатерина Сергеевна наконец вызвала к себе Славку: — Шустиков Вячеслав. Он уже давно приготовился, ждал. Схватил альбом в одну руку, а другую руку опустил в карман. Быстро пошёл к учительскому столу. Поравнявшись с первой партой, где сидел брат, выдернул руку из кармана. И не успел Стаська и рта раскрыть, как ему на голову опрокинулся пузырёк зелёнки. Стаська сидел неподвижный. Это от растерянности. Иначе не объяснишь. По его голове текла зелёнка. И Стаська медленно превращался в нечто зелёное. Человек не человек… Матрац не матрац… Глаза Екатерины Сергеевны стали совсем большими, потому что их не только увеличивали стёкла «плюс», но и сами глаза у неё ещё увеличились. От необычайной степени удивления. А потом Екатерина Сергеевна подняла на лоб очки: решила — обман зрения. Славка торжествующе глядел на брата. Он знал, что происходящее — не обман зрения. Даже молчаливая Женя произнесла три лишних слова сразу: — Вот так ну! Искра была счастлива. Она обожает скандальные истории и великие повторимые зрелища. Это зрелище было неповторимым! Когда Стаську увидела Клавдия Васильевна, которую немедленно вызвали с урока из другого класса, она закричала: — Устроить всё в такой день! Ведь у них сегодня день рождения! У этих Шустиковых! Потом глубоко вздохнула и потёрла пальцами виски. Это не помогло ей успокоиться, и она хотела ещё что-то крикнуть. Но тут из ворот пожарного депо выехали пожарные и громко загудели сиреной. То ли они спешили на пожар, то ли опять занимались тренировкой. 5 Учительская комната. Стоит большой длинный стол, а вокруг него стулья. Стол и стулья предназначены для заседаний педагогического совета. На столе часто можно увидеть стопочки тетрадей: кто-то из учителей собрал тетради, чтобы проверить их. Лежат дневники. Тоже собрали и будут проверять, делать всякие обидные для учеников записи — кто, чего, когда… Стоит и телефон. Отводная трубка от него на другом маленьком канцелярском столе, который отгорожен от учительской шкафом. Получился «кабинет». Принадлежит Алексею Петровичу. В шкафу хранятся папки с личными делами учеников, тематические планы, методики, классные журналы. На столе у Алексея Петровича табель-календарь, автоматическая ручка-ракета на подставке, пепельница, тоже стопочки тетрадей, потому что Алексей Петрович не только директор школы, но и преподаватель истории. На острый конец ручки-ракеты завхоз Дарья Ивановна и другие учителя надевают записки — сообщают директору, кто ему звонил и что спрашивал, различные телефонограммы. Есть в учительской умывальник с полотенцем. Здесь учителя отмывают руки от мела. Без мела нельзя учить учеников — всем известная истина. Есть ещё настенные часы. Поворачивают специальный диск, на котором размечены секунды. Называются часы электропервичными. Они автоматически включают школьный звонок. Ребята, когда попадают в учительскую, стоят около часов и смотрят, как поворачивается диск: точно каждую секунду. Но сегодня ребята сгрудились около умывальника. Это сгрудился пятый «Ю». Не было здесь только Славки. Он куда-то убежал. Пионервожатая Галя наклонила над умывальником голову Стаськи и намыливала чуб. Руки у Гали были зелёными. Она тёрла голову Стаськи, поливала из крана водой. Стаська негромко стонал, жаловался, что вода холодная и течёт за воротник. Кобылкин и Дима были в восторге — здорово Славка разделался с братом и его чубом. Как говорится, враг разбит и обращён в бегство. Хотя и неизвестно, где, собственно, победитель? Где Славка? Вроде он сам в бегстве. Электропервичные часы поворачивали диск, но звонок уже не звенел: уроки закончились. Алексея Петровича в школе не было, поэтому он не мог приобщиться к общей деятельности. Клавдия Васильевна побежала в химический кабинет: может быть, преподавательница химии из старших классов посоветует, чем смыть зелёнку. А Екатерина Сергеевна всё ещё никак не могла прийти в себя, и глаза её по-прежнему были гораздо больше, чем просто увеличенные стёклами очков. Лёлька жевала бублик-натюрморт. Бублик был свежим и вкусным. Даже в такой ответственный момент Лёлька не могла удержаться, чтобы его не съесть. Бублик — учебное пособие, но в суматохе про него все забыли. А Лёлька не забыла. Она никогда ничего не забывает, что касается еды. Маруся помогала мыть Стаське голову. Она не может себе простить, что Славка так легко её обманул: лежачий, лежачий, а хитрый… вроде Искры. Марусе казалось, что она соучастница в преступлении, потому что дала Славке зелёнку. Поверила, что Славка будет смазывать свои раны-царапины. Кому поверила! И всё из-за этих педагогических принципов! Маруся старается изо всех своих сил. Вытирает Стаське лицо, чтобы в глаза не попало мыло. Стаська вдруг заорал: — Щиплет! — и вырвался из рук Гали и Маруси. С него посыпалась зелёная пена, ребята едва успели отскочить. В учительскую пришли учителя пятого «Ю»: Нина Игнатьевна по ботанике и Марта Николаевна по географии.