— Не очень, — сказал я честно. — Какую продукцию? Она весело рассмеялась. — Сахар. Какао. Сливочное масло. Сухое молоко. Список длинный. Я с удивлением уставился на Светлану Романовну. — А где же мы все это возьмем? — Во-первых, у местных производителей. Например, на молокозаводе. Вы не представляете, насколько сложно сейчас работать с молокозаводом. — Она вздохнула. — Это Содом и Гоморра! Там миллионер уже не только директор, но и начальники цехов! А-во-вторых, склады, базы и прочее. Меня интересует приоритет в поставках. — И они мне все это продадут? — спросил я. Спросил для формы, суть сделки для меня прояснилась — она мало чем отличалась от схемы Лисинского. Только Евгений Михайлович выбивал себе товар с предприятий для перепродажи, а товарищ директор — для производства, пусть и подпольного. — Ну продал же вам директор химзавода свою химическую продукцию?.. — спросила она. — Так и здесь. Разве ваш папа не поможет вам с поставками продукции на наше предприятие? Совершенно законным образом! Телефонное право у нас, слава богу, ненаказуемо! А для него это такой пустяк, такой пустяк — снять трубку и позвонить! У меня возникают проблемы с поставками — появляетесь вы и решаете проблему. А проблемы возникают каждый день, так что… работы будет много! — И теперь самый важный вопрос… — сказал я. Она кивнула, не дав мне договорить. — Вопрос — сколько ваш кооператив заработает на нашем сотрудничестве? Могу сказать так — первые месяцы ориентируйтесь тысяч на двадцать-двадцать пять. А затем, если дела пойдут хорошо… Поглядим! Кроме наших конфет есть и другие возможности… Итого, мне снова предлагают монетизировать папино влияние, подумал я. Тема довольно серьезная и деньги, кажется, неплохие. Да и сама схема, в принципе, годная, отличается от явно пиратской схемы Евгения Михайловича. — Я вас понял, Светлана Романовна, — сказал я. — То, что вы предлагаете — это очень серьезно. Мне нужно подумать. — Думайте, — сказала она и положила на стол визитку. — Вот мой телефон. Адрес вам тоже известен, в случае чего. — Тогда, разрешите откланяться, — сказал я. Но она сказала: — Подождите. С вами хотел поговорить еще один человек. Я сейчас выйду, а он подойдет. Минут десять вашего времени, не возражаете? — Что за человек? — удивленно спросил я. — Увидите! — сказала она загадочно. Заинтригованный, я остался за столом, а Светлана Романовна степенно удалилась. 'Незабудка, незабудка иногда одна минутка, Иногда одна минутка значит больше, чем года. Незабудка, незабудка в сказке я живу как будто, И тебя я незабудка не забуду никогда' — раздавалось из динамика со стороны бара. Что за день сюрпризов сегодня, думал я. Как-то слишком много новой информации… Но предложение заманчивое, ничего не скажешь. Хотя, это же нужно будет привлекать отца… совсем не факт, что он согласится в какой бы то ни было форме поучаствовать в нашем бизнесе… — Ну привет! — Передо мной стоял собственной персоной Седой. Вот уж кого я не ожидал увидеть… — Присесть разрешишь? — спросил он. — Пожалуйста… — я кивнул на стул. Он уселся, и рядом тут же, как по волшебству, возник официант. Седой помотал головой — ничего не нужно. Некоторое время мы сидели молча. Нормально так, думал я. Хорошие знакомые у директора и коммунистки Светланы Романовны! — Давно хотел познакомиться, — сказал Седой. — Да все как-то не складывалось… Вот, Светке спасибо! — А мы виделись недавно, — сказал я. — У Лисинского. — Виделись, — подтвердил он, — но пообщаться не довелось. Вообще, я тебе так скажу… Ты парень нормальный, на кой тебе эти спортсмены сдались? Ни мозгов, ни понятий… Накачали мяса, так думают, что их бояться будут. Не будут их нормальные люди бояться. — Друзья, коллеги… — сказал я. — Своих друзей в беде бросать некрасиво. Так же? — Ведут себя неправильно, — покачал головой Седой. — Как будто они одни живут. Может плохо закончиться. На кой тебе, парень, такие друзья, от которых пользы мало, а неприятностей — воз и маленькая тележка? Ты с нормальными людьми общайся. Вот, Светка тебе предложила тему? — Предложила, — сказал я осторожно. — Ну и вот! И польза — денег нормально заработаете, и безопасность — никто даже близко к вашему кооперативу не подойдет. А Светка — голова! Академик! Ей бы в правительстве сидеть, в стране бы порядок был! Она у себя так все поставила — рабочие за нее хоть в огонь прыгнут. И со всеми мир, со всеми хорошие отношения. Вот как дела нужно делать. А ваши молодые, да ранние, червонец увидели и поплыли — хозяева жизни… — Седой усмехнулся. — А все равно никуда не денутся. Братвы много, все голодные. Вон — поллитра у халдеев по чирику уже, а в магазине и вовсе не достать. Делиться нужно. Не со мной, так с другими. Так что, думай, парень. Я думал. Очень усердно соображал. Вот как, значит, получается. Товарищ директор конфетной фабрики в связке с уголовным элементом, да если сюда еще моего папеньку пристегнуть… — Я по своей линии вопросы решаю, — сказал Седой. — Светка — по своей. Твой батя — по своей. И всем хорошо. Как сам считаешь? — А с пацанами нашими что будет? — спросил я. — С этими спортсменами-барыгами? — Седой поморщился. — Да не нужны они мне. Трогать не буду, отвечаю. Но и что кто-то другой их не тронет, обещать не могу. Глава 17 Я мелкими глотками пил кофе и думал. Причем, в голову лез всякий вздор, никак не связанный с ситуацией. Делать выбор, думал я. Постоянно делать выбор. Главный признак этого времени. Распутье, перекресток семи дорог… Как в сказке, направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — тоже ничего хорошего. В том-то и ужас времени, в котором я оказался — хороших выборов нет. Только между злом и злом. Или злом, злом и злом. Или… Кто меньшее зло? Лисинский? Или Светлана Романовна? Или отцовы товарищи? Все хуже, как, по слухам, говорил один известный исторический деятель. А Светлана Романовна — ушлая тетя! Ох и ушлая! Четко поставила на криминал. А теперь еще и на партноменлатуру поставить хочет! Чтобы беспроигрышно… — А к слову, — прервал мои рассуждения Седой, — за брательника своего младшего, Русю, я ни с кого из вас не спросил. А его закрыли, три года дали. Догадываешься, почему не спросил? — И почему же? — поинтересовался я. — Вы тогда сильнее оказались. И хитрее. А эти балбесы малолетние решили, что им все можно. А так не бывает, чтобы все можно. И у меня вопросов нет, раз у брательника мозгов не хватило решить вопрос в свою пользу, то и я спрашивать за это не буду. А ты, пацан, подумай, все же, с кем тебе лучше по жизни двигаться. Если мы все вместе будем, то большие дела сможем сделать. Подумай. — Я подумаю, — сказал я. Со стороны бара из колонки пел Корнелюк: 'Пpедъявите билет! Что я мог сказать в ответ? Вот билет на балет, На тpамвай билета нет'. — Ну подумай, — сказал Седой с усмешкой. — Подумать всегда полезно. Только ты, пацан, думай в правильную сторону. Он коротко кивнул и поднялся из-за стола. А я остался думать и пить остывший кофе. — Ну что, как все прошло? — отвлек меня от философских размышлений Валерик. Он был серьезен и насторожен. — Хреново, Валер, — сказал я. — Нам предлагают серьезные бабки за сотрудничество. И полную безопасность в комплекте. Вот прям сейчас Седой распинался. С ним Светлана Романовна работает. Коалиция, так сказать. — Лех, у тебя температура нормальная? — озабоченно спросил Валерик. — голова не болит? Или может тебе подсыпали чего? — С чего бы? — спросил я с улыбкой. — Не, ну а как я должен реагировать? — возмутился Валерик. — Ты говоришь, что все хреново. Перспектива заработать кучу бабок и обеспечить безопасность. Это хреново, по-твоему? С логикой все в порядке? — Понимаешь, Валер, — сказал я, — здесь хреново то, что нам предлагают занять сторону. Присоединиться к движению. — Ну⁈ — вытаращился на меня Валерик. — Вот тебе и ну! Нам не нужно присоединяться к движению. Нам нужно свое движение создавать. И держаться подальше от всякого говна. Валерик нервно усмехнулся. — Ты что конкретно делать предлагаешь? — Думать, — сказал я. — А завтра соберемся и обсудим сложившееся положение. Сначала сами обсудим, а потом уже поставим в курс Евгения Михайловича и эту… директоршу. По домам мы разъехались задумчивые и невеселые. Заседание нашего кооператива состоялось на следующий день в кафе «Мороженное». На повестке дня стоял исконный русский вопрос: «что делать?» Я рассказал компаньонам о поступившем от Светланы Романовны предложении и предложил высказаться. Первым слово взял Серега.