— Может быть чаю, молодой человек? — С удовольствием, — сказал я. — Если еще и конфеты на закуску… Директор нажала кнопку селектора и распорядилась немедленно принести чай. — Что же, Алексей Владимирович, — сказала она вкрадчиво, — получается так, что горком хочет в долю? — Да какая там доля, — сказал я со вздохом. — Мы рассчитывали тонны на три продукции в месяц, хотя бы на протяжении полугода. Было бы о чем говорить! Она снова улыбнулась. — А зачем Женечку привели? Что, мы бы без него не разобрались? Я, поверьте, давно и хорошо знаю Женечку… И знание это преимущественно не о лучших сторонах этого человека. — Евгений Михайлович мой партнер и в каком-то смысле — наставник, — сказал я. — Старший товарищ, если угодно. — С такими товарищами и врагов не нужно, — покачала головой Светлана Романовна. — Вы, молодой человек, хотя бы поинтересовались — что это за субъект. И где все его партнеры и соратники. — И где же? — спросил я с интересом. — Некоторые далеко, — сказала она задумчиво, — а некоторых уже нет. Я знаю одно — вести дела с Женечкой означает навлечь на себя беду. Рано или поздно, но чаще всего — рано. Женечка без каких-либо сомнений жертвует людьми, как хороший гроссмейстер пешками. — Пока я видел от него только хорошее, — сказал я. Совершенно честно сказал. — Пока аппаратный вес вашего отца достаточно велик — так и будет, — заметила она. — Но, как только его вес уменьшится… Тогда сами посмотрите, что будет. Но вернемся к нашим делам. Вы хотите три тонны продукции? — Да, нас бы устроило такое количество, — сказал я. — Цена? — хитро прищурилась она. — Евгений Михайлович сказал, что цена в пятьдесят процентов от государственной не создаст вам больших проблем, — сказал я дипломатично. Она вздохнула. — Ох, Женечка, Женечка… Когда-то видным мужиком был, все бабы по нему сохли, я хорошо помню. Но — жадный. Всегда жадным был, а на старости лет и вовсе… С ума сходит! Значит, три тонны на полгода — это восемнадцать тонн. Так? — Все верно, — подтвердил я. — Заработаете вы максимум тысячи три с тонны, — сказала она. — Если быстро, то две-две с половиной. Ну да ладно, посчитаем по максимуму. Восемнадцать на три — пятьдесят четыре тысячи. Вы с Женечкой пополам работаете? — Пополам, — подтвердил я, удивляясь хватке этой советской бизнес-леди. — Пополам — это по двадцать семь… — Она на секунду задумалась. — Ну и Женечка, ясное дело, спишет в накладные расходы тысяч пять-семь, получается, что вам достанется в лучшем случае двадцать. Все верно? — Получается, что так, — сказал я. — Обождите минутку, — сказала Светлана Романовна и вышла из кабинета. Я остался пить чай и закусывать конфетами — очень приличными, нужно сказать. Признаюсь, что товарищ директор смогла произвести на меня впечатление. Минут через пять Светлана Романовна вернулась. — Вот, — сказала она, протягивая мне небольшой сверток. Я взял сверток и положил его перед собой на стол. — Что там внутри? — спросил я. Хотя, нетрудно догадаться — что там внутри. Вот это я понимаю, деловой человек! — Двадцать штук, — сказала она просто. — И мой вам совет — Женечке ничего не давайте. И вообще, по возможности, старайтесь иметь с ним поменьше дел. — То есть, сделки не будет? — спросил я. — А зачем? — она пожала плечами. — Считайте, что сделка состоялась прошла успешно и вы заработали. Безо всякой мороки — приемки — отгрузки. Без движения средств по счетам. Вы понимаете? — Я понимаю, — сказал я, — но ведь так не бывает. Что вы попросите взамен? Она испытывающе посмотрела на меня. — Как минимум, я бы очень не хотела, чтобы люди из горкома партии в союзе с Женечкой пытались делать дела у меня на заводе. — Это вопрос решенный, — сказал я. — Считайте, что мы договорились, в ваши дела я не лезу. Но за Евгения Михайловича я, конечно, поручиться не могу. — С Женечкой я сама разберусь, — махнула рукой Светлана Романовна. — То-то все думают, отчего он в последнее время так обнаглел? А у него выход на горком появился! В вашем лице, молодой человек. Этот шнурок, который с вами был, никакого значения не имеет. Вообще. — Юрий Сергеевич? — уточнил я. — Он самый, — подтвердила директор. — Мальчик полез в игры взрослых людей, под шумок решил заработать немного, прикрываясь удостоверением. — Вы говорили про минимум, — сказал я. — Значит, есть и максимум? — Максимум есть, — подтвердила она. — Давайте обсудим, хотя бы сегодня вечером. Наше сотрудничество может быть интересным и плодотворным. И взаимовыгодным! — Она весело подмигнула мне. — Давайте обсудим, согласился я. — Время, место? Она на секунду задумалась. — Часиков в восемь, в «Софии», знаете? Странный выбор, удивился я. «София» — хорошо известное место сбора «синей» публики. И респектабельный советский директор назначает там встречу… Но виду я не подал. — Знаю, конечно. Значит, увидимся вечером. — До вечера! — сказала она. — А сейчас я прошу меня простить — дела! На улице в авто меня ждали мои «сообщники» и вид у них был не слишком довольный. Глава 16 — Ну что, Алексей Владимирович, как пообщались? — спросил меня Лисинский. — Пока безрезультатно, — сказал я, покривив душой. Результат — две увесистых пачки сторублевок — лежал у меня в портфеле. — По сути, только договорились еще встретиться и еще раз обсудить. — Крепка баба… — сказал задумчиво Евгений Михайлович. — Ведь крепка, а, Юрий Сергеевич? Юрий Сергеевич с растерянной улыбкой пожал плечами. — Может быть совсем не нужно было с ней связываться? — спросил я. — Я так понимаю, что вы старые знакомые? — Мы — старые знакомые! — подтвердил Лисинский. — И нам теперь нужно подумать, как поступить в сложившейся ситуации… — А что тут думать, — сказал я, — я с ней встречусь сегодня вечером, пообщаемся, о результатах я вас проинформирую… Если ничего не выйдет, попробуем другой вариант. Ведь есть же еще варианты? — Варианты есть, — сказал Евгений Михайлович, — по крайней мере, пока. Но их становится все меньше и меньше! С каждым днем! Терять такой источник, как кондитерская фабрика очень не хотелось бы. Я предвижу, Алексей, что Светлана Романовна будет интриговать против меня. Более того — вполне вероятно, что она предложит вам какие-то деньги. Я ничего не буду говорить вам, как быть и что делать. Вы — взрослый человек, вполне способный разобраться, кто вам друг, а кто нет. — Я уверен, что все будет в порядке, — оптимистично заявил я. Евгений Михайлович лишь покачал головой. Мои компаньоны тусили, как водится, в видеосалоне и смотрели свежую серию приключений Фредди Крюгера. — Трудимся? — саркастически поинтересовался я. — О, привет! — откликнулся Валерик, не отрывая глаз от экрана. — Ну, как съездили? — Плюс десять штук! — торжественно объявил я. — Йес-с-с!!! Ура! — завопили компаньоны. — Вы погодите радоваться пока, — сказал я. — Дело еще не окончено. Вечером предстоит еще одна встреча. — С кем? — удивился Серега. — С директором завода. Там очень деловая тетенька. И бабки, между прочим, от нее, а не от Лисинского! Компаньоны смотрели на меня озадаченно.