— Седой сейчас главный у блатных? — спросил я. Евгений Михайлович развел руками. — Володя наверняка хочет стать главным. Это властный и жесткий человек. Но навряд ли он потянет эту ношу. Она тяжела… — усмехнулся Евгений Михайлович. — Почему же? — спросил я. Лисинский хитро улыбнулся. — Когда-то я слышал… краем уха… что Володя Седой во время своих командировок не всегда поступал по-дворянски. И именно по этой причине высокого положения он занять не может — при любой спорной ситуации его будут тыкать носом в прошлые грехи, так что он всегда получится неправ. Но сейчас он очень хочет стать первым парнем на деревне. И кто-то ему в этом помогает. — Каким образом? — спросил я. — Деньгами, — ответил Евгений Михайлович. — У них откуда-то появились деньги и серьезные. Они купили несколько машин, среди которых одна иномарка. Например, у меня нет иномарки, хотя я человек, как вы догадываетесь, не бедный. — Будет еще, Евгений Михайлович, — шутливо успокоил я собеседника. — Ваши бы слова, да богу в уши… Еще, Володя прикармливает шпану из группировок. Одному дарит мотоцикл, другому магнитофон, третьему импортные штаны. На какие, спрашивается? В ресторанах их угощает, а многие из них вообще впроголодь живут. И они за него готовы… вы понимаете? — Еще бы не понять, — сказал я. А кто еще, кроме Седого? — Есть и другие, — сказал Лисинский, — Красный, Горюн, Рэм… Но это все люди на свободе случайные. Украл, выпил, в тюрьму… Помните? У них нет силы и денег, но это все равно опасные ребята и лучше с ними на темном перекрестке не встречаться. — И еще такой вопрос — как вы считаете, с этим Седым можно как-то договориться? Нам, коммерсантам. Лисинский грустно рассмеялся. — Лично я с ним не смог договориться за своего хорошего знакомого, который торгует индийскими штанами, в прошлый раз я вам рассказывал эту историю. Я не смог договориться и мне это совсем не понравилось. Мы не первый день знаем друг друга, я уделял Володе некоторые суммы, но теперь, боюсь, это все не имеет значения. Сено не может договориться с коровой, молодой человек. А мышь — с кошкой, кошка не станет слушать доводы мыши. Мышь для нее — еда. — А если с позиции силы? Если это будет очень большая мышь? — спросил я с улыбкой. — Вы, кажется, что-то говорили мне в прошлый раз на эту тему… — сказал Евгений Михайлович. — И что? Таки есть результат? — Ну, если в общих чертах, то недовольных очень много, — сказал я. — И среди недовольных много спортсменов. На днях мы соберемся и обсудим положение. Евгений Михайлович надолго задумался. — Может что-то и выйдет из вашей затеи, — сказал он. — А может быть выйдет что-то очень плохое. В любом случае, я хотел бы поприсутствовать на этом собрании. Поставьте меня в известность, пожалуйста, когда это мероприятие будет проходить. — Обязательно, — сказал я. — Так что, Евгений Михайлович, может и в Прибалтику не нужно будет ехать. Решим все проблемы! — Здесь есть о чем подумать… — сказал Лисинский. — Вот и будем думать! Я вышел из кафе в слегка задумчивом настроении. Стояло раннее лето — уже тепло, но еще не жарко, лучшая погода. Хотелось гулять, дышать теплым воздухом, думать о пустяках, разговаривать о пустяках, беспричинно веселиться… Не хотелось заниматься суровым советским бизнесом и выяснять отношения с уголовниками. В ноябре еще куда ни шло, но никак не ранним летом… Обидно будет, если меня зарежут теперь, подумал я. Впрочем… а вдруг я тогда вернусь обратно, в свое время? Нет, подобные эксперименты не по мне. Лучше вернуться в свое время естественным образом — дожив до двадцатых годов двадцать первого века. Правда, не факт, что это будет м о е время… Может быть, я тут наломаю таких дров, что будущее изменится до неузнаваемости. Я помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Глава 13 Такого наплыва крепких парней стены нашего ДК еще не знали. Человек сорок спортсменов — в «олимпийках» и трениках, простых кедах и поддельном «адидасе», собрались в малом актовом зале нашего ДК. Коротко стриженные парни с широченными шеями, ломанными ушами, приплюснутыми носами и выпирающими бицепсами чинно занимали места. Этому предшествовала большая работа, которую в основном провели наши новые знакомые — братья Андрей и Матвей. Именно они собрали большую часть спортивного актива, не считая десятка боксеров, которых привлекли Игорь с Валериком. Пожаловал на наше собрание и Евгений Михайлович Лисинский в компании какого-то очень пожилого, но крепкого мужчины. Мы поздоровались. — Однако, молодой человек, вы здесь собрали силу, — улыбнулся Евгений Михайлович. — Прямо общество «Трудовые резервы». Впечатляет, ничего не скажешь. А кстати, вот, разрешите вам представить — Петр Петрович! — Спутник Лисинского приветствовал меня крепким рукопожатием. — Нужный человек! Необходимый человек! — торжественно объявил Евгений Михайлович. — Петр Петрович — глава областного общества инвалидов. Лично я бы вам настоятельно рекомендовал трудоустроить трех-четырех человек из общества Петра Петровича в вашу «Астру». Сам я у себя это сделал давно. Я с некоторым удивлением посмотрел на Лисинского. — Что вы на меня так смотрите? — спросил тот, понизив голос. — Может быть вам таки нравится платить налоги? Тогда нет вопросов, никого трудоустраивать не нужно! Ах, налоги! Действительно, кооператив, устраивающий на работу инвалидов, получал серьезные налоговые льготы, чем охотно воспользовались многие мои коллеги. Действительно, Петр Петрович был нарасхват — можно на бумаге устроить несколько человек, платить им какие-то смешные деньги и получать совсем не смешной профит. — Не сразу сообразил, — сказал я. — Конечно, вы правы! — А еще я бы взял к себе на работу пару-тройку ребят из этого зала… — задумчиво сказал Евгений Михайлович. — Скажем, на должность экспедиторов. — Что-нибудь придумаем! — пообещал я. Тем временем, собрание началось. Слово взял один из близнецов-тяжелоатлетов — Андрей. Говорил он не очень умело, но зато горячо. — Пацаны! — торжественно обратился он к присутствующим. — Мы собрались здесь, чтобы решить важный вопрос. Он важный, этот вопрос, не только для нас, но и для всего города! Как известно, некоторые из нас занялись коммерцией. Мы зарабатываем деньги — сами, ничего ни у кого не просим! Зарабатываем себе, своим семьям, своим близким. Мы никому не мешаем жить. Но в это же время находятся люди, которые хотят просто урвать денег, пользуясь своей силой. Ко многим из нас уже приходили, к другим придут чуть позже. Нам постоянно угрожают, мешают работать. И мое мнение такое — нужно что-то решать самим. Милиция никак не реагирует, ее просто нет. Лично мне сказали, что за слова сажать никого не будут. Я считаю, нам нужно брать ситуацию в свои руки. Пламенная речь штангиста закончилась аплодисментами и одобрительными возгласами. Валерик врубил на полную громкость «Мираж»: 'Книг сотни страниц, мир сказочных лиц. Рифм строгая власть, но я спешу к тебе из строк судьбу сложить. Кто ты, мой Новый Герой? Ты будешь здесь, я знаю! Тебе обычных дел сюжет мешает быть со мной. Сойди с забытых страниц, я о Тебе мечтаю, сорви букет колючих роз за каменной стеной!' Спортсмены покачивались в такт музыке, пили «Пепси» и закусывали бутербродами с сыром. После музыкальной паузы слово взял здоровенный мрачный парень, ломанные уши которого красноречиво свидетельствовали о том, что занимается он борьбой. — Я сразу сказал этим, когда они пришли: еще раз появитесь — закопаю! — решительно сказал он. — Я два подвала отремонтировал, ментам плачу, пожарникам плачу, за аренду подвалов плачу. И вообще — что в городе творится? Вечером пройти нереально! Машину под окнами не оставишь — если не угонят, то сдерут все, что можно. Менты бардак развели, им нахрен ничего не нужно, только водярой интересуются. Я вижу, что здесь собрались небезразличные люди. Нужно наводить порядок. Я считаю, что все мы, здесь собравшиеся, можем принять участие. Кто-то финансами, кто-то лично посодействовать. Но так, как есть, продолжаться не может. Короче, мое мнение такое. На встречи с жуликами ходить примерно в таком составе, как сейчас, но не меньше, чем человек двадцать. А если кого из нас тронут, то всем собираться и наказывать. Они сейчас оборзели просто, берегов не видят. А если поймут, что за нами сила есть, то может и вести себя станут поприличнее! Снова шквал аплодисментов и снова гремит «Мираж»: 'Я жду перемен. Прочь, Время Измен! Дел много вокруг, и Мудрость книжных слов мне больше не важна. Где ты, мой Новый Герой? Ты будешь здесь, я верю! Тебе привычный узкий круг мешает быть со мной. Тебя устала я ждать, сломай замки и двери, Сорви букет колючих роз за каменной стеной!' После этого слово взял второй близнец-штангист — Матвей. — До меня говорили люди, — сбивчиво начал он, — все верно говорили. Нужно нам о себе заявить. Мы, здоровые и сильные мужики, да еще и столько нас! Мое мнение — нам бояться вообще некого. Эти — кто на наркоте, кто бухает. Неужели мы не сможем порядок навести⁈ Снова аплодисменты и одобрительные крики. После речи Матвея официальная часть закончилась и началась часть неофициальная. Во-первых, мы все перезнакомились, что было очень важно. Обменялись телефонами и визитками — у кого были. А во-вторых, провели сбор средств на возможные мероприятия. Коммерсанты спортивного происхождения, среди которых затесался и я, а также — Евгений Михайлович, образовали узкий кружок, человек в восемь. — У пацанов-то бабок нет, это ясно, — сказал Матвей, кивнув в сторону спортсменов, которые налегали на «Пепси» и бутерброды. — Бабки мы им будем давать, за помощь. Ведь, по сути, они нам помогать будут. Предлагаю выделять по четвертному на человека за акцию. Все согласны, а, купечество? Купечество было согласно. — И если кому имущество повредят, на лекарства, на адвоката, если придется — компенсируем из общей кассы. Все снова согласились. — Тогда давайте скидываться и определять, кто кассу держать будет! — А че определять? — пожал плечами здоровенный борец. — Вы движение организовали, вам и карты в руки. Консенсус был достигнут на том, что братья Андрей и Матвей будут держать наш «оборонный фонд», в который лично я положил тысячу рублей. А Евгений Михайлович положил целых пять. Всего собрали тысяч пятнадцать. Андрей и Матвей также назначались координаторами всех будущих акций. Одним словом, штаб был готов, бюджет собран, бойцы рвались в бой. Несколько охладил пыл собравшихся Евгений Михайлович.