* * * — Эта Изабелла мне еще на Ибице не понравилась, — полушепотом заявил Каранеев. — Но потом, когда мы так славно пробивались в аэропорт, решил в лучшую сторону изменить свое мнение о Савойской, родичи которой предоставили нам такой отличный шанс поразвлечься. Каранеева в бок пихнул Багратион: — Дружище, чего ты несешь? Там люди погибли. — Не я заставлял Савойских на нас нападать таким подлым образом, — фыркнул Каранеев. — И спецназ на нас натравливать. А вообще, если вы хотите знать мое мнение, испанцы еще легко отделались, всего-то пятьдесят трупов. Если бы дошло до применения стихий, счет пошел бы на несколько тысяч «холодных». Потом последовало бы объявление войны Испании со стороны России, Франции и Италии с Монако, и жертвы мы с вами считали бы уже сотнями тысяч. Вот и говорю, что на Ибице мы просто развлеклись. А так жалко, конечно, Шурку — парнишка только жить начал, а тут такая лютая подстава со стороны старших родичей! Молодые люди дружно хмыкнули, а свое мнение решил высказать Нарышкин: — Вот что ни говорите, а я почему-то был уверен, что Коля с Сашей из нас всех последними женятся, особенно при таком демонстративно разгульном образе жизни братьев. Кстати, Александра старшие Романовы пристроили, теперь настала очередь Николая и Алексея. А если учитывать, что наш правящий род решил отступить от правила брать в жены своим молодым людям девушек только из отечественных родов, возможны интересные варианты… Нарышкин, а за ним и Каранеев с Багратионом повернулись к Долгорукому. — Дюша, — улыбался Виктор Нарышкин, — мы все понимаем, но хоть намекнешь?.. Долгорукий просто отмахнулся: — Нашли у кого спрашивать! Сам от появления Шурки в обществе Изабеллы обалдел. Когда же взгляды троицы переместились в сторону смущенного Петрова, нервно тискавшего в руках бокал с коньяком, все тот же Долгорукий громко откашлялся: — Друзья, я все-таки намекну: вам следует остановиться прямо сейчас. Первым из троицы шумно выдохнул Багратион: — Уф, Дюша абсолютно прав. Ведем себя хуже баб! Дюша, спасибо! А ты, Александр, — Сандро с виноватым видом смотрел на художника,— прими извинения, что поддались эмоциям и невольно… Короче, Шурка, ты понял. — Ничего страшного, — кивнул тот. — И вы не думайте, что я кому-то передам содержание нашего разговора. Следующие пять минут молодыми людьми были потрачены на выражение взаимного респекта и заверений в вечной дружбе, потом дело дошло до коньяка, под который присутствующие перешли к обсуждению очень противоречивого общественного института под названием «брак». * * * Изабелла Савойская уже успела отойти от эмоций, связанных со встречей на пляже с бывшим женихом Георгом Виндзором, но тут образовалась новая проблема: если Стефания Бурбон с Евой и Кристиной Гримальди позволили испанке находиться в их компании, то вот русские девушки Изабеллу избегали, стараясь не пересекаться с ней даже взглядами. Несмотря на то что умом Савойская их в чем-то даже понимала, знаменитая испанская гордость заставляла девушку «держать лицо» и прятать обиду глубоко внутри. Ситуацию попытался слегка сгладить Александр, державшийся с Изабеллой все время рядом: — Не обращай внимания! — улыбался он, взглядом указывая на компанию русских девушек, что-то оживленно обсуждающих в стороне. — В конце концов, их тоже можно понять. Как говорят в России… — Александр задумался на секунду, — силой любить не заставишь. — А если приказать им вести себя хотя бы в рамках приличий? — фыркнула принцесса. — Вот у нас в Испании… И тут же была прервана посерьезневшим Александром: — Изабелла, забудь выражение «вот у нас в Испании» и не вздумай его использовать в присутствии старших Романовых, особенно императрицы. Иначе… — молодой человек тяжело вздохнул. — А что касается девушек, то приказать им вести себя в рамках приличий я, конечно, могу, но, уверяю тебя, приведет это к обратному эффекту. Объяснить почему? — Не надо… — нахмурилась Изабелла. — Дружите с детства, вместе учитесь, входите в одну большую и дружную компанию, микроклимат в которой ты из-за меня портить не собираешься… — Именно, — кивнул Александр. — Просто дай им время, лишний раз не провоцируй, и все наладится. — Хорошо… — вздохнула в ответ принцесса. — Но эта Демидова меня реально выбесила, и я обязательно найду способ с ней рассчитаться! Только попозже… — И опять мимо, — поморщился Александр. — Так уж получилось, что род Демидовых в Российской империи имеет особый статус, позволяющий его членам… Великий князь еще какое-то время посвящал невесту в особенности межродовых отношений в империи, пока к ним не подошла Соня Ольденбургская: — Александр, прошу прощения, — обратилась к Романову она. — Можно у тебя ненадолго забрать Изабеллу? А то мы с ней даже познакомиться толком не успели. — Конечно-конечно! — кивнул тот. — Изабелла, если что, я рядом. И Александр направился к компании молодых людей, собравшихся у бара, а Соня указала Изабелле в сторону моря: — Прогуляемся? — С удовольствием. Пару минут девушки шли молча, пока норвежка не заявила: — Если хочешь знать, мое появление в Монако было встречено немногим радушнее, чем твое. — И с чем это было связано? — заинтересовалась испанка. — Девочки вбили себе в головы, что я… даже не знаю, как сказать… — норвежка улыбалась. — Привлекаю слишком много внимания со стороны их мальчиков. Изабелла покосилась в сторону Сони, еще раз окинула норвежку взглядом и была вынуждена признать, что у мальчиков были все основания оказывать ей повышенные знаки внимания. Хотя… на вкус и цвет… — А потом… — Соня посерьезнела. — Из-за моего… легкомысленного поведения, как мне сказали, чуть не случились несколько дуэлей между немцами и итальянцами. Еще и Виктора Нарышкина краем зацепило. Изабелла остановилась — оказывается, тут такие страсти кипят, про которые Александр почему-то забыл ей рассказать, — и вновь оглядела тоже остановившуюся Соню. Отличная фигура, красивое лицо, грудь на месте, с происхождением все в порядке, но это было у многих присутствующих здесь девушек! Что же заставило немецких и итальянских принцев наплевать не только на свою дружбу, но и на хрупкий мир в Европе? — Согласись, полный кошмар? — захлопала норвежка длинными ресницами. — Если бы не своевременное вмешательство Алексея, такое бы началось!.. Соня рассказывала дальше, а Изабелла неожиданно даже для себя все больше и больше попадала под своеобразное очарование и непосредственность норвежской принцессы. В какой-то момент испанка с облегчением выдохнула — Соня действительно сумела ее увлечь свежими сплетнями из жизни родовитой молодежи в Монако. Увлекла так, что проблемы с дуэлью деда, этим вынужденным замужеством, Георгом Виндзором и вызывающим поведением русских девушек отошли для Изабеллы на второй план. Через полчаса испанская принцесса вернулась к Александру Романову, пребывая в полной уверенности, что теперь они с Ольденбургской лучшие подружки. — Сплетничали? — улыбнулся великий князь и, дождавшись ответного кивка, с важным видом заявил: — Соня хорошая девочка, правильная. Ей можно доверять. Изабелла не стала ничего уточнять, решив разобраться со всем позже, и перевела разговор на другую тему: — А где братья Медичи, Александр? Соня мне сказала, что не видела их со вчерашнего дня… * * * Поговорить с Соней у меня получилось только под самый вечер — большую часть времени отняло общение с молодыми людьми, находящимися в полной ажитации от появления Александра в обществе Изабеллы. Слава богу, мужская часть нашей компании, состоящая в основном из привыкших к дисциплине курсантов военного училища, как я понял, к предстоящему союзу одного из Романовых с Савойской отнеслась с большой долей философского спокойствия, законно рассудив, что правящему роду всяко виднее. То же самое касалось и Гогенцоллернов с Аль-Нахайянами. — Алексей, — Соня с улыбкой смотрела на Изабеллу, мило общавшуюся со Стефанией Бурбон и сестрами Гримальди, — у меня сложилось твердое убеждение, что француженка каким-то образом узнала о… Узнала о нас с тобой — уж слишком недобро Стефания второй день поглядывает в мою сторону. Ты мне ничего не хочешь рассказать? Твою же бога душу мать! А ведь мне с этим рентгеновским аппаратом в таком приятном глазу девчачьем обличье придется жить! Пришлось рассказывать, но без ненужных подробностей, касающихся истерики, устроенной мне вчера Стефанией в театре. — Ожидаемо, — пожала плечами Соня. — А теперь представь, как меня будут ненавидеть все остальные твои поклонницы. — Она перевела взгляд на компанию русских девушек. — Представил? — А тебе не наплевать? — хмыкнул я. — Вообще-то, наплевать… — Она повернулась ко мне и хитро улыбнулась. — А Николай, как я поняла, женится на Еве Гримальди? — Вот вообще не понимаю, о чем это ты… — тяжело вздохнул я. — Опять взгляды или что-то другое? — И взгляды, и что-то другое, — кивнула продолжавшая улыбаться Соня. — Кстати, твои поклонницы тоже начинают Николая с Евой активно подозревать. — Этих хлебом не корми… — перешел я на русский. — Интересное выражение. — Лицо девушки приобрело озабоченное выражение. — Отдельные слова понимаю, но смысл угадываю из контекста и твоих интонаций. Надо будет запомнить. — И без перехода: — Какие у нас планы на вечер? Я мотнул головой в сторону испанской принцессы: — Просто поверь, Сонечка, что о Изабелле и Александре я узнал за пару часов до вас. А теперь представь, что мои любимые старшие родичи могут придумать вечером. — Тяжело тебе живется, но очень интересно, — хихикнула девушка. — Но ты же сделаешь все от тебя зависящее, чтобы?.. — И многозначительный взгляд из-под пушистых ресниц.