— Согласна, — вздохнула испанка. — Сестры Гримальди очень спокойные, уравновешенные девушки, с ними действительно проблем быть не должно. Со Стефанией Бурбон уже сложнее — вот она может высказать что-нибудь жесткое и очень обидное. В резкой форме могут отреагировать на мое появление и Умберто с Джузеппе Медичи в силу своего итальянского темперамента, но вот до прямых оскорблений они оба не опустятся. Георг же… — голос Изабеллы слегка дрогнул. — Георг может отреагировать очень неадекватно. Изабелла была абсолютно права, и я задумался — действительно, может получиться очень некрасивая ситуация, особенно с Георгом, и дело тогда вообще кончится выяснением отношений между родами Романовых и Виндзоров. Значит, необходимо по дороге в Монако прикинуть такой вариант, чтобы избежать всех возможных эксцессов. А пока: — Изабелла, твоя главная задача — самой не спровоцировать кого-нибудь из молодых людей на агрессию, в остальном же попробуем что-нибудь придумать. Теперь давай перейдём непосредственно к Александру. — У меня язык не повернулся употребить термин «твой будущий муж». — Хочу ответственно тебе заявить, что Александр у нас хоть и отличается некоторым легкомыслием, но это вполне компенсируется его прекрасным характером. Кроме того, Алекс добрый, отзывчивый, понимающий и славится чувством юмора. Уверен, через очень короткий промежуток времени ты это сама увидишь и поймёшь, как тебе повезло. — Не сомневаюсь, Алексей, — опять опустила глаза в пол Изабелла. — Идем дальше. Ко всему сказанному тебе императрицей Марией Фёдоровной советую прислушаться, — продолжил я. — Мария Фёдоровна у нас в роду является серым кардиналом, и ссориться с ней я тебе очень и очень не советую. По всем остальным вопросам разберёмся по ходу. У тебя самой к нам есть какие-то вопросы? — Если возникнут, я обязательно спрошу… — Отлично! Мое выступление прошу считать законченным, а вот по текущей обстановке в нашей большой молодёжной компании тебя просветит Александр, — я с глумливой улыбкой повернулся к брату. — Александр, будь так любезен! Шурка, кинув в мою сторону многообещающий взгляд, вздохнул и натянул на лицо улыбку: — Конечно, Алексей! — его голос чуть не сорвался. — А из ближайших планов у нас следующее… Моя «подстава» удалась — чем больше рассказывал Александр, тем его голос становился ровнее и ровнее, да и Изабелла была уже не такой скованной и зажатой. В конце концов испанская принцесса начала задавать уточняющие вопросы, а Шурка вполне развёрнуто на них отвечал. В один из подходящих моментов я подал Николаю знак отойти, якобы для того, чтобы наполнить свои опустевшие бокалы шампанским. У столика мы с ним задержались, и Коляшка не удержался от комментария: — Слава тебе, господи! Похоже, бабушка сделала всё от неё зависящее, чтобы Изабелка осознала и прониклась возникшей непростой ситуацией. — И я так думаю. — Леха, как ты правильно сказал, главное, чтобы у Изабелки при ее-то гордости в один прекрасный момент колпак не сорвало и она чего-нибудь не исполнила. — Николай вздохнул. — Как думаешь решать вопрос с Георгом? Если хочешь знать моё мнение, британца надо каким-то образом подготовить. — С отцом и дедом необходимо на эту тему посоветоваться, — поморщился я. — Уж что-что, а международный конфликт нам точно не нужен. — И я про то же… Из больницы мы вышли в четвёртом часу дня, и я, помня наш разговор с подполковником Михеевым, уже у самых машин кортежа извинился и попросил бабулю задержаться для личного разговора. — Долго не секретничайте, — хмыкнул царственный дед и залез в машину. Бабуля же заинтересованно протянула: — Чего хотел, внучок? — Бабушка, тут такое дело… Если в двух словах, то сегодня я разговаривал с Владимиром Ивановичем… Продолжить я не успел, бабушка меня прервала: — Наябедничал всё-таки Вовка! — улыбнулась она. — На что и был расчёт. И что вы там меж собой порешали? А задача, похоже, упрощается в разы! Но как бы мне не пришлось платить слишком большую цену за идиллию в семейных отношениях Михеевых! — Бабушка, как ты могла подумать, что Владимир Иванович мог на тебя кому-то наябедничать? — нарочито нахмурился я и очень аккуратно продолжил: — Он лишь признался мне, что Маргарита Викторовна делала ему очень прозрачные намеки в отношении некой огромной суммы, переданной подполковнику на ответственное хранение. А так как супруге своей Владимир Иванович ничего о деньгах не говорил, то он сделал простой вывод… Я замолчал и невинными глазами посмотрел на бабулю, которая, в свою очередь, с подозрением разглядывала уже меня. — Лешенька, — голос старушки был ласков до отвращения, — ты же меня обманываешь? — Регулярно, бабушка, но не в этот раз. — Точно врешь! — вынесла окончательный вердикт императрица. — Весь в отца и обоих дедов уродился на мою голову! Чего ты добиваешься? Я улыбнулся: — Всего два условия, бабушка, и ты получаешь фактически неограниченный доступ к деньгам. Первое условие: обещай, что потраченное тобой пойдет на действительно благие цели. Второе: ты исполнишь парочку моих совершенно не обременительных для тебя просьб. Императрица поморщилась: — Знаешь, Алексей, что касается первого пункта, то я глубоко обижена на тебя за подобное недоверие, и только возможность сделать этот мир хоть чуточку лучше заставляет меня согласиться на столь оскорбительное условие! Да, обещаю тебе, что деньги пойдут на благие цели! Ты удовлетворен? — Полностью, — кивнул я. — Что по второму пункту? — Если твои просьбы не нарушают никаких моральных и этических норм, то я внимательно слушаю. — Первая просьба, бабушка. — Я хмыкнул. — Михееву так понравилась прошедшая ночь, что Владимир Иванович очень хочет, нет, жаждет, чтобы твои заходы через его супругу продолжались подольше. — Вона ты про что! — Бабка не удержалась и хихикнула. — А Маргоша, похоже, отдалась моему поручению со всей ответственностью! — Именно, что отдалась, — опять хмыкнул я. — Уговорил. Сделаем вид, что Маргоша старалась не в полную меру и по этой причине высокие договаривающиеся стороны не пришли к соглашению. — И, заметив, что я напрягся, императрица пояснила: — Лешенька, сделаю все красиво, Вовка будет доволен. Что у тебя там еще? — Дополнение к этой же просьбе… Надо бы Маргариту Викторовну хорошенько приодеть в местных бутиках. — Не вопрос, — бабуля отмахнулась. — Уже запланировала, когда Маргоше насчет ейного супруга задачу ставила. — Надеюсь, не с наших с тобой денег? Императрица не удостоила меня ответом, а просто отмахнулась: — Дальше вещай, внучок. — Хотелось бы и валькириям с девушками из морского спецназа шоппинг устроить за счет Романовых. Представляешь, бабушка, насколько мир вокруг станет лучше, когда все они получат несколько роскошных платьев от кутюр? Императрица несколько секунд пристально меня разглядывала, а потом заявила: — Лешенька, если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты в детстве подбирал на улице всех бездомных кошек и собак и тащил к себе в имение. Но я тебя знаю и не могу понять, что тобой движет? — Справедливость, бабушка. Так что у нас там насчет последнего пункта? — Найду время и сама девок по бутикам свожу, — вздохнула она. — Ты удовлетворен? — Бабушка, ты у нас самая лучшая!.. Первым делом, когда мы выдвинулись в Монако, я отчитался перед старшими родичами о поведении Александра и Изабеллы. Особое внимание, памятуя о прошедшем разговоре с бабулей, обратил на заслуги императрицы, после «выступления» которой испанская принцесса вела себя весьма прилично, а потом доложил о наших общих опасениях в отношении Георга Виндзора. Выслушав меня, царственный дед похвалил бабку, а потом с раздражением протянул: — Согласен, Георг в приступе вполне понятной ревности может сотворить что-нибудь непотребное… — Он на секунду задумался. — Короче, звонить Виндзору-старшему я не собираюсь, слишком много чести, и решение этой проблемы повисает на тебе, Лешка. Справишься? — Постараюсь, — поморщился я. — Не надо стараться, внучок, надо делать! Братья Медичи, если они вообще появятся, тоже повисают на тебе, как и Стефания Бурбон и обе сестры Гримальди. Про нашу дерзкую молодежь промолчу — ты их крепко в узде держишь. Задачу уяснил? — Уяснил. — Надеюсь на тебя и уповаю! Теперь что касается наших испанских пассажиров. Если честно, не думал, что Филипп представляет собой до такой степени непрезентабельное зрелище! — Дед ухмыльнулся. — Так-то увиденное, кто бы что ни говорил, очень радует глаз, но вот с точки зрения официального сватовства… Гости, многочисленные родственники, фотографии, все дела… Не комильфо. Во всем моё человеколюбие виновато! Говорили же умные люди: нет человека — нет проблем! А я их не слушал и тебя, Лёшка, с панталыка сбил, приказав испанского королька наглухо не валить. Вот и имеем опять очередные проблемы на ровном месте. Тут в пламенный монолог деда вмешался мой родитель: — Да какие проблемы, отец? Подумаешь, Филиппок неходячий, и что? Александровичи прилетят, формальности соблюдут, а к свадьбе этот царственный калека уже точно сможет самостоятельно передвигаться и даже поднимать зажившей культяпкой бокал за здоровье молодоженов. — Все равно, — буркнул дед. — У меня прямо руки чешутся Филиппка добить, а дела вести с его более покладистым сынком. Ещё какое-то время между отцом и дедом шло обсуждение всех тех выгод, которые получат Романовы от сотрудничества с Савойскими, и когда они оба уже выдохлись, я решил поинтересоваться: — А что, Александровичи в Монако прилетят? Ответил мне родитель: — Не все, только Сан Саныч с Петром Санычем и родители Александра с Николаем. И перед нами встает проблема их достойного размещения. Сам понимаешь, в отеле нормальных номеров не осталось, хорошие апартаменты тоже под большим вопросом, вот и придётся договариваться с князем Гримальди о размещении наших родичей у него во дворце. Слава богу, и повод есть — как-никак, старшая внучка князя за Николая замуж выходит. Ладно, будем разбираться по ходу пьесы… Дальше старшие родичи углубились в обсуждение бытовых вопросов, а я притих: не вспомнили про меня с Соней, и слава богу!.. В отель мы с братьями заскочили буквально на десять минут, чтобы переодеться, Изабелла же осталась ждать нас в ресторане. Непосредственно у номера, рядом с постом дворцовых, нас ожидал Нарышкин-старший: — Ваши императорские высочества, добрый день! Алексей Александрович, вы хотели меня видеть? — Добрый день, Алексей Петрович! — поприветствовал я генерала вслед за братьями. — Проходите, у меня действительно есть для вас дело.