— И дожидайтесь нас. Выезжать будем все вместе. — Принято. Убрав телефон в карман, принц опять улыбнулся: — Господа Берлускони, вы уже наверняка поняли, что, когда мы будем покидать порт, ваши склады загорятся. Препятствовать этому тоже не стоит, только бандитов своих напрасно потеряете. Ну и еще, господа. Отношение членов вашей организации к поданным Российской империи я прочувствовал на себе и больше иллюзий не строю. Предупреждаю, если подобное повторится еще хоть раз, будь это русский дворянин или последний пьяный и вонючий русский матрос, возмездие последует незамедлительно. Надеюсь, я был услышан. И последнее, господа, но не менее важное… Свет перед глазами князя стал меркнуть, а самого его стало засасывать в глубокий колодец без дна… * * * В порт мы выдвинулись только через час — все это время генерал Нарышкин допрашивал князя Берлускони и его наследника, находящихся в таком состоянии, что они просто не могли врать. Алексей Петрович был так доволен полученной информацией о совместных темных делах ндрангеты со знатными родами Средней Азии, Европы и Америки, что буквально баюкал на руках собственный телефон, на котором вел запись. Лично меня поразила память Нарышкина на события, имена, фамилии и клички лиц, всплывавших во время допроса, и владение генералом оперативной обстановкой не только в Европе, но и в остальном мире. Своими восторгами я тихонечко поделился с Прохором, на что тот заявил: — Время, опыт и полное погружение в тему — вот и весь секрет, Лешка. Подрастешь, начнут тебя старшие родичи подтягивать к решению государственных проблем, тоже нахватаешься и будешь блистать перед друзьями и знакомыми умом, отменной памятью и широким кругозором. — Свят-свят! — перекрестился я. — Мне бы государственные дела, в которых можно обойтись без бумажек. — А чего ты тогда на юриста пошел учиться, а не в институт физкультуры? — ухмыльнулся воспитатель. — Теперь пищи, но беги. Как и предполагалось, Кузьмин и преданные ему бойцы с поставленной задачей справились на отлично — искомые контейнеры уже были погружены на фуры, на бортах которых красовались гербы Романовых, бесчувственная охрана складов из бойцов ндрангеты перемещена на безопасное расстояние, сами склады готовы к сожжению. — Господин Белобородов, — я официально обратился к воспитателю, — будьте так добры, постройте личный состав. — И тех, кто в охранении? — поинтересовался он, но наткнулся на наши с Ваней насмешливые взгляды, поднял руки в защитном жесте: — Прошу прощения, господа колдуны, не подумал. Через минуту весь личный состав стоял передо мной по стойке «Смирно», попытку доложить об этом со стороны Прохора я остановил жестом руки и обратился к строю: — Господа! Времени у нас немного, поэтому буду краток. Все вы прекрасно знаете пословицу «Что с бою взято — то свято». Именно этой пословицей мы с вами и будем руководствоваться. Довожу до вашего сведения, что денег в контейнерах, со слов князя Берлускони, больше одного миллиарда в пересчете на рубли. Естественно, тридцать копеек от этой суммы идет Романовым; десять отходит Ольденбургским, обеспечившим нас необходимой информацией; еще десять мы отдаем его святейшеству с пожеланием потратить выделенную сумму не только на ремонт и содержание местных православных храмов, но и строительство в Европе новых. Тридцать копеек пойдет на благотворительность уже на территории родной и любимой Российской империи. Ответственным за это мероприятие предлагаю назначить отсутствующего здесь подполковника Михеева. Контроль за расходованием этих средств обязуюсь осуществлять лично. Оставшиеся двадцать копеек предлагаю поделить между добросовестно несущими службу на Лазурном берегу военными моряками, канцелярскими, дворцовой полицией и представителями дипломатического корпуса. Вопросы есть? Предложения? Уточнения? Как я и ожидал, строй не шелохнулся, хотя чувствовался общий эмоциональный подъем и изо всех сил скрываемая радость. — Вопросов нет. Разойтись, — скомандовал я и подошел к батюшке Владимиру. — Не переживайте, вы с Василием тоже в списке на получение премии. — Благодарствую, Алексей Александрович, — кивнул он. — Отработаем. С Колей и Сашей, в задачу которых и входил поджог складов, получилось обменяться лишь парой фраз, и мы тут же разбежались — я к ожидавшему меня Прохору, а братья к адмиралу Варушкину, который уже нетерпеливо прогуливался неподалеку, нервно поглядывая по сторонам. На черный столб дыма от горящих складов мы полюбовались уже на выезде из Генуи. — Погнали наши городских! — Воспитатель явно нервничал. — Слышь, драйвер, — он похлопал Валеру по плечу, — аккуратнее с шушлайкой на поворотах! А то меня укачивает! Камень, что у нас впереди? — Нормально у нас там, Зверь, — улыбнулся я. И вздохнул, прекрасно понимая состояние Прохора, еще в детстве постоянно повторявшего мне, что возвращение после акции порой бывает гораздо опаснее, чем сама акция. — А в тылу? — И там все хорошо. — Камень, отчет каждые пять минут. — Принято, Зверь… * * * Территорию Италии мы покинули без приключений, а на трассе между Ментоном и Ниццей меня дожидался «Майбах». В машине я переоделся в вечерний костюм и через сорок минут входил в оперный театр Ниццы. Как оказалось, мне не повезло — как раз закончился первый акт, и на антракт мне пришлось идти вместе со старшими Романовыми. Особой нужды отчитываться об итогах операции не было — я все иносказательно доложил отцу по телефону после выезда из Генуи и, кроме того, продолжал сообщать о движении кортежа с помощью сообщений. Но, как оказалось, императора и всех остальных больше интересовало содержимое контейнеров. — Все поделили на месте, — улыбался я. — Прямо в порту Генуи. — Еще раз? — нахмурился царственный дед. — Что-то я плохо тебя расслышал. — Поделили на месте. По справедливости. И озвучил проценты по деньгам. — Красиво живешь, внучок! — Император продолжал хмурится, а вот все остальные еле сдерживали смех. — Десяток лямов туда, десяток сюда! Ладно, хоть про законную долю Романовых не забыл… Ну хорошо, утверждаю твое решение, но больше так не делай. А дурь ты тоже поделил? — Нет, — помотал я головой. — Дурь в полном объеме достается бабушке. Она же хотела сувенир из Италии, вот я и расстарался. Теперь хмурился не только император, но и все остальные, а бабуля так и вообще готова была испепелить меня взглядом. — Алексей, — буквально прошипела она, — ты надо мной издеваешься? Царственный дед тоже решил не оставаться в стороне: — Объяснись, Алексей! Что за дурные шутки? Я вздохнул и натянул на лицо грустное выражение: — Хотел же как лучше, а получилось как всегда… — и с упреком посмотрел на императрицу. — Бабушка, в твоем контейнере не просто дурь, а опий-сырец, компоненты которого, как всем известно, используются для производства кучи полезных медицинских препаратов. Не знаю почему, но у меня прямо перед глазами стоят заголовки газет: «Медицинская программа ее императорского величества Марии Федоровны по бесплатному обеспечению наименее защищенных категорий граждан дорогими медикаментами!». Или другой заголовок: «Фонд императрицы Марии Федоровны “Остановим онкологию вместе”»… Бабушка, если денег на фонд или программу будет не хватать, ты обращайся — сведу тебя с подполковником Михеевым. Лицо царственной бабули разгладилось и приобрело слегка мечтательный вид, заулыбались и все остальные, а я решил добить старушку: — Если презент не нравится, бабушка, ты так и скажи! Я прямо сейчас Прохору звякну — наркоту вывезут в открытое море и там утопят. Императрица важно кивнула: — Не надо никому звонить. Я с благодарностью принимаю твой презент, Алексей. Огромное спасибо! — Рад, что угодил, бабушка, — обозначил поклон я. Глава 6 Адмирал Варушкин с облегчением выдохнул, когда Белобородов с Кузьминым сошли с трапа «Звезды», и заявил Нарышкину: — Всякое в жизни бывало, но таких командиров у меня еще не случалось. — Ты кого имеешь в виду? — повернулся к нему Нарышкин. — Обоих, — адмирал кивнул в сторону удалявшихся ближников великого князя Алексея Александровича. Варушкин нисколько не кривил душой — в силу специфики морского спецназа подобные подразделения использовали для решения определенного рода задач, связанных с проведением точечных акций из разряда «незаметно пришли, устроили диверсию или захватили нужный плацдарм до подхода основных сил, незаметно ушли». И все это в районах, так или иначе находящихся недалеко от крупных водных объектов. На Лазурном берегу тоже было море, но тактика, которой придерживались Белобородов и Кузьмин при планировании и проведении акций, совершенно выламывалась из того, к чему привык адмирал. И связано это было в большей степени с тем, что в этих акциях принимали участие колдуны, служба которых в военно-морском спецназе давным-давно была признана нецелесообразной из-за невладения ими стихиями, особенно водой. Конечно, Варушкин был прекрасно осведомлен о способностях подобных Кузьмину «исключительных» людей — приходилось участвовать в совместных операциях с военной разведкой, — но и тут «Иванов» сумел его удивить, продемонстрировав уровень мастерства, совершенно отличный от того, что показывали его коллеги-колдуны в погонах. Казалось, пять моряков, на счету которых было множество успешных операций, и два великих князя с их природной стихийной мощью просто мешали Кузьмину выполнять поставленную задачу, элементарно путаясь у того под ногами! А вызывающее поведение «Иванова»?! С нарочитым выставлением напоказ своих блатных замашек?! Вот и сегодня, когда они вернулись из Генуи, Кузьмин построил «подчиненных», поблагодарил за «неоценимый вклад в успешное завершение порученной миссии», пообещал соответствующие записи в секретном личном деле, потом отвел великих князей в сторону и в весьма развязной форме напомнил Романовым о том, что им сегодня еще предстоит появиться в театре. Отправив приказным тоном великих князей в отель с пожеланием нигде по дороге не потеряться, Кузьмин вернулся к строю и посерьезнел: — Господа офицеры, сейчас переходим на «Звезду» и садимся за написание рапортов, в которых вы, помимо всего прочего, очень подробно живописуете поведение великих князей во время операции. Соответствующие схемы приветствуются. — Колдун осклабился. — Если кто решит, что самый умный и что действия двух молодых курсантов были-таки просто образцовыми… — Он сделал долгую паузу. — Есть необходимость продолжать, господа офицеры? — Никак нет, господин Кузьмин! — рявкнул строй, прекрасно понимая, что их особист просто робкий вьюнош по сравнению с этим… дяденькой из Тайной канцелярии. — Вольно. Выдвигаемся на «Звезду»… На яхте колдун и не подумал успокаиваться: Варушкину, временно освобожденному от написания рапорта, пришлось построить свободных от дежурства членов экипажа и объявить о повышенной боеготовности по причине скорого прибытия в марину трех контейнеров с очень ценным содержимым. Еще пятнадцать минут адмирал совместно с Кузьминым решал вопрос дополнительного освещения причала, а также порядок и места, где конкретно будут выставлены посты охраны фур с контейнерами. В процессе Варушкин для себя отметил, что колдун прекрасно разбирается и в противодиверсионных мероприятиях — грамотнее своих бойцов не расставил бы и он сам. — Валентин Сергеевич, а вот с этим, — Кузьмин указывал на море, — разбирайся сам. — Колдун явно имел в виду нападение вражеских аквалангистов. — Тут я тебе не помощник.