— Ничего себе! — Про себя сейчас думай. Твое оружие с клеймом. Всегда будут желающие украсть, отобрать. Не в каждом городе такие вещи свободно продаются. Слишком дорогое удовольствие. А воину оружие важнее золота. Если ты воин. Думай, в чьем присутствии обнажать. Хвастовство легко может кончиться попыткой отнять. Иногда и твой зверь не поможет. Блор в тот момент решил: преувеличивает. Для порядка пугает, чтобы стерегся. А Абала и вовсе ничего конкретного знать не может. Ага. Ничего подобного. Как бы не преуменьшил. Они еще только добрались до цели, а потери тяжелейшие. Половина погибла. У замка произошло второе нападение. В первый раз на них собирались скинуть кучу камней, устроив лавину. Но там все прошло достаточно удачно. Для них. Караванщики заранее обнаружили засаду и вырезали четверых наглецов. Опыт, и немалый, у них имелся. Не впервые тащат свое добро на продажу. Рядом Скай сделала благочестивый жест, прижав ладони к груди. Блор невольно присмотрелся, отвлекаясь от неприятных мыслей. Знакомый вид. Два каменных столба в человеческий обхват — и сверху плоская плита. Вход в жилище богов ничем не загорожен. Каждый имеет право зайти и принести жертву. Прямо у входа в так называемый деревенский Храм в мутной луже валялась огромная пестрая свинья. Если и существовал некий жрец, навстречу он так и не выскочил, а горцы и не подумали наносить визиты в данный покосившийся сарай для молитв. Они целенаправленно устремились к мощному двухэтажному сооружению по соседству. Здесь также присутствовала вывеска. Даже две. Как и двери. Монументальные размеры вполне позволяли. В левой, судя по кружке с пивом, нарисованных очень талантливо, аж пена пузырится, наливали. А в правой — обычный знак купеческой касты: четырехконечная звезда. Должно быть, лавка. Почему в качестве символа торговцев не используется напрашивающееся изображение монеты, Блор как-то давно попытался выяснить и обломался. Знатоков не обнаружилось. Разное говорят, и где правда — неизвестно. Лично он слышал не меньше десятка вариантов, один красочнее другого. Особенно много споров вызывало количество лучей. Даже всезнающий Док спасовал и привел не менее трех вариантов. Просто сказать «не знаю» оказался не способен. Гильдейские гербы никто не запомнил бы при всем желании — слишком уж много вариантов у ремесленников или тех же купцов. Даже у воинов или крестьян в разных концах мира есть отдельные гильдии, да и по положению они неравны. Всегда есть многочисленные ступеньки и зажиточность. Но вот знаки каст уходили в невероятную древность еще до Мрака и Холода. Проще всего с рабами — цепь. Три звена обычно или два, даже четыре-пять, не принципиально. Меч для воина понятен, молот у ремесленника — все они вышли из кузницы. Плуг у крестьян любому понятен. Молния у жрецов и звезда у купечества. Зарко раскрыл рот и издал могучий рев, сопровождая призыв к хозяевам кучей ругательств. Спешиться и отворить ворота явно было ниже его достоинства. Пройти можно и так, в калитку, но он желал въехать со всем караваном. Напротив у забора застыл и внимательно наблюдал плосколицый человек с узкими глазами и странными усами, редкими, как у кота. Меч на боку в потертых ножнах невольно наводил на мысли о соглядатае или охраннике. А может, здесь все так шляются. Из дома через секунду после крика вылетел молодой паренек и, бормоча приветствия, с натугой поднял тяжелый брус, запирающий тяжелые створки. При заборе, позволяющем не только подсматривать во двор без усилий, сидя на низкорослом горском коньке, и уж перелезть и для ребенка не великая проблема, странно смотрелось. К чему запираться? Еще один рев, перемежающийся типичной руганью с поминанием матери, волков, экскрементов и чего-то неизвестного, но явно неприличного. Мальчишка развернулся и рысью помчался в дом. Они проследовали всей командой внутрь, в сторону конюшен. Принялись спешиваться, затем аккуратно сгрузили Жирана. Рядом присутствовали еще какие-то постройки, но рассмотреть их Блор не успел. По плечу похлопала огромная лапа, и, обернувшись, он поспешно отодвинулся с дороги. Двое абсолютно черных мужиков, цветом с горючий камень и с характерными кривыми южного производства ятаганами на поясах. Широкие цветные шаровары и голая безволосая грудь. А на улице совсем не жарко. Встреть их в другой ситуации — принял бы за циркачей. Нормальные люди в таком виде не разгуливают, а местные имеют другой внешний вид. Третьей в их компании была женщина. Невысокая, средняя во всех отношениях и мало запоминающаяся. Даже после стольких месяцев отсутствия рядом нормальных дев язык не поворачивался назвать ее красивой. Да и одежда ничем не примечательная. Чистая, но не новая. Зато выступала не хуже аристократки. Гордо и не глядя по сторонам. За нее это делали черные. Наклонившись, осмотрела раненого и бросила непонятную фразу Зарко. Тот кивнул, соглашаясь. Через секунду оба черных охранника прижали умирающего, буквально наваливаясь сверху. Резким движением она сорвала повязку с Жирана. От боли тот очнулся и посмотрел мутным взором. — Воды! — попросил слабым голосом. Не отвечая, очень знакомо она сжала края раны и замерла. Раненый взвыл и задергался. Чуть не спихнул с себя человеческий груз. Похоже, его всерьез проняло, так что окончательно выплыл из забытья и принялся ругаться слабым голосом. — Иди в трактир, — тихо сказала Скай, пихая Блора в бок. — Это надолго. Сначала лечение для всех, потом торговля. Ну что лишние глаза и уши им ни к чему при продаже привезенного, он и так знает. Никакой обиды. Проще говоря, его отсылали. Ну по-любому сразу они не исчезнут, кое-что обещали, и даже не ему, а псоголовым. — Откуда здесь маг? — недоумевающе прошептал он. — Это горы. Здесь есть все. Не одни овцы и картофель. Рабы, — она показала глазами на черных, — ковры, табак, чай, орехи, соль, слюда, медь, золото, олово, драгоценные камни. Маленькая пауза — и: — Опиум. Ступай. Обыдень с тебя хватит. «Обыдень» — было достаточно странное выражение, означающее «отрезок времени, не выходящий за рамки одного дня». Смысл и так кристально ясен. Он здесь лишний. Чужой. Дурман повсеместно запрещен в Империи. Ему самому меньше всего хотелось ненароком угодить в свидетели. В суде при поданном иске от лица государства не твою вину доказывали, а ты защищался. Нарушение налоговых обязательств при торговле каралось очень жестко. При серьезных суммах — вплоть до смертного приговора. Очень ему надо связываться с таким противным делом. Практически отсылая, Скай ему добра желает. Ничего не видел, ничего не слышал. Догадки — дело неподсудное. Глава 11 Странная купчиха В трактире после улицы оказалось неожиданно темно. Блор замер, привыкая к тусклому освещению, и двинулся к стойке мимо могучих столов, скроенных из тяжелых плах и скамеек, не менее основательных с виду. Такими в драке не помашешь — пупок развяжется от тяжести. Тем более что смысл присутствует. Где пьют, там и драчуны всегда найдутся. В зале сидели три группки людей: одна по виду очередные горцы в расстегнутых овчинах, рядом прислоненные к столу секиры, на поясе мечи. Наверняка еще один караван прибыл. Не они одни в эту дыру заехали. Будь он фискалом — непременно заинтересовался бы местной торговлей. Другая — типичные моряки. Цветные одежки, испитые лица и ножи всех видов и размеров. Когда-то в детстве он собирался в крайнем случае податься к ним, пока не выяснил достоверно, что реальные пираты существуют, но по их Шейбе не бродят. Предпочитают более оживленные трассы. Правда, на морских судах частенько ходили натуральные ублюдки, не ценящие своей и чужой жизни и готовые пустить нож в ход при любой настоящей и мнимой обиде, но это совсем другое. Реальной вольницы в Длинном море давно не встретишь. Такой же труд, как и любой другой. Ремесленники. Проходя мимо, он краем уха поймал фразу на морском жаргоне. Так и есть. Это не язык, а смесь кучи разных наречий. В основе — имперский. Он удобен объясняться со всевозможными чиновниками, но хватает пока в мире самых разных языков. Пользуются морские люди при общении своим аналогом языка жестов. А вот третья — пятеро разных людей из всех концов мира. Самый широкий спектр по происхождению. От виденного на улице узкоглазого — до еще одного не ужасно черного, однако все же странного для здешней земли цвета кожи. И трое промежуточных по внешнему виду. Не то помеси, не то заявились из очень дальних территорий. Причем одеты в здешние вещи, не вчера прибыли, а взгляды острые и оценивающие. И оружие у всех неплохое. Как бы не вторая линия бандитов. Эти в горы не ходят, прямо в поселке промышляют. Еще неизвестно, кто опаснее — те или другие. У владельца трактира оказалось огромное мускулистое тело, темно-русые волосы, жесткое бесстрастное лицо. Ну для здешних компаний в самый раз. Вежливого толстяка с приятной улыбкой посетители вряд ли спокойно послушаются. Не те личности. — Пива, — сказал Блор. — Настоящего, не здешней мочи. Знаю я, что горцы употребляют. Качественное пиво со свежей пеной должно удержать монету, не дав коснуться жидкости. Есть? Кивок. — Еще яичницу и рыбу. Баранину уже не могу спокойно видеть. Каши пшенной не надо. Ячменя тоже. — Форель, кумжа, семга, камбала, жареный тунец, сушеная треска, толстолобик, сазан, судак, лещ, сом, чехонь, бычок, жерех, карась, окунь, красноперка, — не изменившись ничуть в лице, отбарабанил длинный список собеседник. Он говорил тонким голосом, никак не вяжущимся с мощной фигурой. — Картофель, морковь, горошек, маслины. — Да, да! Камбалу и овощи на оливковом масле. Хочу! Яичницу тоже! И свежего хлеба! Показал с ладони кольцо — мол, есть чем расплатиться. Часть названий Блор слышал впервые в жизни и рисковать не хотел. Может, они дома просто называются иначе, но уж очень хотелось рыбы, и выяснять подробности не тянуло. Форель за все время он ел один раз, а так все баранину и баранину да козлятину. Причем второе от охоты. А свинью, что пару раз притаскивал Возмездие, приходилось после отдавать в семью. Самому оставалось на пару трапез, не больше. Вежливость превыше всего. А псоголовые упорно трескали баранину во всех видах и не морщились. Хоть кур бы завели, право слово. Как у местных рога еще не выросли, удивительное дело. — Копье старшего Арневида, — задумчиво произнес писклявый, — кольцо младшего. — Я не успел спросить имен, — размышляя, не пора ли браться за оружие, ответил Блор. Вдруг нарвался на родственника. — Они очень быстро набегали, размахивая оружием. Да еще в большой компании. Пришлось успокоить. — Сам? — Этих — да. Остальных прикончили люди Зарко. — Туда им и дорога, — все тем же писклявым голосом, без всякого признака гнева или радости, признал трактирщик. — Совсем житья в округе не стало. Уже собирались облаву устроить. Он замолчал и, не дождавшись правильного поведения, молча протянул руку. Блор вложил в нее трофейное кольцо. — Два «орла», — подразумевая серебряные монеты, вынес хозяин вердикт после внимательного изучения. Иногда их называли птичками за выбитое изображение, как «быком» — более крупную монету, эквивалентную пятнадцати «орлам». Всего в империале считали шестьдесят «орлов», но были еще двойной и большой, то есть в два и пять раз больше нормального. Такие монеты не столь часто встречались, а отличие от медного «ногтя» стоимостью в одну десятую «орла», постоянно присутствовавшего в мелких расчетах. — Четыре ногтя за обмен. — Чего? — изумился Блор. — Три полновесных «орла», не меньше. И потом, не рассказывай мне про пошлину и правильный размен! Какие еще дополнительные траты! — А послать в лавку меняльщика? — Ближайшая в городе Кагерне, за двести лиг? — понимающе согласился парень. — Гораздо ближе, в лавке. Откроется завтра. И возьмут ту же цену за размен на монеты. Нам запрещено. — Судя по голосу, он собирался рыдать. — Взвесим, но без размена, а то уйду в лавку. — Пиво бесплатно, — провозгласил хозяин и поставил на стойку огромную кружку, наполненную до краев из дальнего бочонка. Похоже, остальных поили совсем другим сортом. Правильно угадал. — Остальное позже. — И он выложил назад на стойку кольцо, возвращая. — Э? — поразился Блор. Никогда не приходилось слышать о подобном поведении. Что в руки трактирщику попало, то пропало. — Потом взвесим. Никуда не денешься, — и улыбнулся краем рта. Очень неприятная ухмылка. Опасная. Пришлось отвалить и устроиться в стороне, прихлебывая свежее пиво в ожидании заказанной еды. Присутствующие обсуждали негромко свои дела, на него поглядывали, но не цеплялись. Не замеченный сначала в темном углу потрепанного вида типичный замученный тяжкой долей мужик, не обращая внимания на окружающую обстановку, хлебал уже третью кружку. В них на глаз помещалось не меньше пятой галлона. Куда в его костлявом теле влезало такое количество жидкости, было глубокой тайной. Впервые за долгое время Блор почти расслабился, получив еще вожделенные яйца и рыбу, принесенные расторопным пареньком. А уж запах от недавно испеченного хлеба после многодневных сухарей, твердостью не уступающих окружающим гранитным скалам! Аж в животе забурчало, и он принялся с удовольствием поглощать поданные блюда. Вкусно, и с кусками не жмутся. Большие тарелки, и все рассчитано на аппетит Возмездия. Человеку не съесть легко и быстро. Хороший трактир. Качественный. В результате так увлекся, что пропустил момент, когда в зал ввалилась довольная компания зеларни. Вид у них был донельзя странный. Блор привык к практически инвалидной команде, старательно берегущей силы. Лишь Скай и Зарко могли помогать ему всерьез, и то через силу. На одном самолюбии. А сейчас Жиран прыгал не хуже горного козла, — похоже, он еще не успел привыкнуть к здоровью и желал излить энергию и счастье на окружающих. Остальные щеголяли новенькими шрамами, совсем свежими и красными. Все возбужденные и довольные. — Он заказал? — громогласно вскричал Зарко, показывая толстой ручищей на Блора и моргая спасенным глазом, окруженным со всех сторон изумительной сине-фиолетово-желтой расцветкой. Досталось ему нешуточно. — Камбала, яичница, овощи, пиво, — меланхолически перечислил трактирщик. — И нам того же! Всем! — Пива побольше!