Наконец, после целых двух часов своеобразного цирка, делегация халифа удалилась, так ни о чем и не договорившись. И к Ярославу подошел отец Адассы. – Я правильно понял твою задумку? – спросил он. – А как ты ее понял? – Ты бросил им яблоко раздора. Эта ругань тут не останется. Она уже к вечеру начнет стремительно расползаться за пределы города. Месяца не пройдет, и о ней станет известно во всем мире магометан. И многим, очень многим эмирам твои слова придутся по душе. – Разделяй и властвуй, друг мой. Я не хочу постоянно бегать и тушить пожары войны. А оставлять создаваемое мною Иудейское царство в окружении сильных врагов я не хочу. В конце концов, в нем будут править мои потомки. И зла им я не желаю. – Тобой движет только это? – Нет, разумеется, не только. Ты наверняка уже знаешь, что я не люблю большие и сильные церковные организации. Они слишком опасны для людей и держав. Поэтому халифат должен быть разрушен. Ничего против ислама не имею. Я вообще ко всем религиям отношусь ровно, если, конечно, они лично мне не вредят. Но поправь меня, если я ошибаюсь, называя всю эту религиозную одержимость чем-то безумным. Она ненормальна и как будто идет от самого дьявола. – Ты думаешь? Я не осуждаю. Просто их вера бывает такой истовой… – Вряд ли всеблагой бог, каковым его объявляют в исламе или христианстве, будет жаждать крови тех, кто в него не верит или верит как-то иначе, нежели отдельные иерархи. Я не люблю лицемерия. Хочешь заработать денег – заработай. Но честно. Из-за чего даже простой разбойник, что грабит прохожих на большой дороге, и то ближе к богу, чем иные иерархи, что погрязли во лжи и грязи. – Я ведь тоже иерарх. – Иудаизм не стремится к прозелитизму. Твоей вере не нужны толпы. Вы возделываете свой сад. Поэтому я не вижу никакой опасности ни в тебе, ни в твоей вере. – Хм… может, и так, – после небольшой паузы произнес коэн. – Но я отвлекся. Я ведь пришел тебя предупредить… – Что на меня попытаются совершить покушение сегодня ночью? – перебил его Ярослав. – Ты знаешь? – Это слишком очевидно, – улыбнулся наш герой. – Осознав, что я сделал, кто-то из участников посольства попытается подключить свои связи и отомстить. Они ведь не дураки. Одного я пока не понял: как именно меня попытаются устранить. Подошлют убийцу с кинжалом? – Вряд ли, – покачал головой коэн. – По всей земле идет слава о тебе как о непобедимом воине, способном один на один свалить любого. Даже будучи едва живым. Поэтому они так рисковать не станут. – Яд? – Да. Скорее всего. Или еще что-то в этом духе. Может быть, аспида подложат в постель или запустят ядовитых пауков. – А скорпионов? – Нет, про них можно не беспокоиться, – улыбнулся коэн. – Тот, в ком течет кровь древнего фараона, неуязвим для них. – Ясно… – задумчиво произнес Ярослав. Несмотря на осмысленное использование мистификаций, его немного пугало то, что люди в них так отчетливо верят. – Ну что же, сыграем в их игру. – Ты хочешь им подыграть? – Я просто хочу нанести им удар их же оружием. Просто побеждать мне уже скучно. Я хочу битвы с вызовом. С завязанными глазами там или вот как сейчас – чтобы поразить врага его же оружием. – Не понимаю, – покачал головой коэн. – Просто в ближайшие несколько дней ничему не верьте. Особенно в мою скорую смерть… С тем они и распрощались. А ночью пришли убийцы. Ярослав, не снимая доспехов, сидел в нише у двери и наблюдал. В руках он сжимал заряженный арбалет. Но в ход его пускать не спешил. Вот во тьме без единого скрипа открылась входная дверь, и вошел слуга с большим подносом фруктов. Точнее, служанка. Красивая. Во всяком случае, ее силуэт выглядел довольно притягательно. Поставила поднос. Осторожно достала из него что-то. И все так же бесшумно скользя по мраморному полу, двинулась к постели, где наш герой положил муляж тела под покрывало. Подошла. Проявившись особенно четко на фоне оконного проема. Удар. Удар. Удар. Наш герой отчетливо слышал, как какой-то металлический предмет входит в муляж. В ночной тишине это словно по ушам било. Пауза. Убийца замерла, явно растерявшись. Ведь тело, в которое втыкают кинжал, ведет себя совсем иначе. Ш-ш-ш-бум. Отработал арбалет. И почти сразу женский вскрик. Звук упавшего тела. Стоны. И звуки движения – убийца явно пыталась то ли ползти, то ли встать. Не ясно. Во всяком случае, отсюда не разобрать. Поэтому Ярослав, подпалив от прикрытой колпаком лампадки факел, вышел из ниши и, выхватив меч, двинулся ближе к этой неудачливой даме. Подошел. Девушка лежала на полу, и на ее губах пенилась кровь. Болт попал в легкое и пробил его. Она смотрела на парня безумными глазами, он же не мог понять, где ее раньше видел. Как-то мельком, видимо. Ее лицо явно было ему знакомо, но… ускользали от внимания детали. Тем более в сложившейся обстановке, в которой ее красота в немалой степени скрадывалась обстоятельствами. – Кто ты такая? – тихо спросил он. Она промолчала, продолжая хрипеть в попытках нормально подышать. – Если ты хочешь все это закончить и умереть без мучений, ты ответишь на мои вопросы. Но девушка ничего не сказала. Мгновение. И кинжал, который она все еще сжимала в руках, ударил ее в подбородок. Пробил рот и вонзился в череп снизу. Она вся вздрогнула. Выгнулась. И затихла. Ярослав же лишь потрясенно покачал головой. Не каждый человек мог сам себя убить. Да еще так. Наутро же он разыграл небольшую комедию. В подносе с фруктами, как оказалось, был еще и аспид, ядом которого эта девица смазывала клинок. Из-за чего было достаточно «одной таблетки», то есть ранения этим оружием, чтобы «откинуть копыта». В случае если напасть было бы нельзя, видимо, аспид должен был выступать самостоятельным оружием. Например, будучи запущенным в постель или оставаясь в корзине с фруктами. Так или иначе, но наутро было объявлено, что Ярослав неважно себя чувствует, поэтому не сможет принять вновь посольство халифа. И то, не ожидая финала истории, спешно покинуло Яффу. Не забыв, впрочем, запустить среди местных слухи о том, что ядовитая змея прервала земной путь «нечестивца и богохульника». И если он еще и жив, то ненадолго. Ни один человек не сможет побороть яд аспида. Наш же герой засел в своих покоях и носа оттуда не высовывал, подогревая эту легенду. Лишь на третий день он соизволил выйти к людям. Свежим, отдохнувшим и полным жизни. Ничто в нем не говорило о том, что он был «умирающим лебедем». И как появился! В церквях и синагогах христианская и иудейская общины Яффы уже третий день возносили молитвы за его здравие. Вот он и явился на одну из таких служб. – Василий, – тихо выдохнул дьякон, ведущий службу. – Ты здоров?! Боже! Это же чудо! Настоящее чудо! Ярослав же мягко улыбнулся, не желая его разочаровывать. Он позволил людям поверить в чудо. Но главное в ином. На третий день уже никто в Яффе не сомневался – это кто-то из посольства халифа отравил Ярослава, подкинув ему змею. Что било по халифу и халифату самым кошмарным образом. Воспользоваться посольством для убийства – мерзкий поступок, нарушающий законы гостеприимства. Да и вообще – выглядело это намного хуже, чем правитель, велевший убить посольство мира. А вкупе с «чудесным выздоровлением» так и подавно. Ведь для любого жителя тех лет было ясно – Бог на стороне Ярослава. А посольство… и халиф, что его послал, оставлен его благодатью. Что выступало дополнительным и крайне важным модификаторов того «яблока раздора», что бросил наш герой, стараясь перессорить религиозных и светских лидеров ислама… Глава 4 867 год, 3 марта, окрестности Иерусалима Завершив наконец формирование обоза, Ярослав выступил в поход на Иерусалим. По местным меркам, он возился очень долго. Никто из сподвижников не понимал, почему он так много сил и времени уделял обозу. Не понимал. Но ровно до того момента, как они выступили в поход. Они-то как думали? Что по пути смогут грабить местных жителей и за их счет пополнять запасы провианта и фуража. Но как-то из вида упустили тот факт, что испуганные полевые командиры халифа выжгут к чертям собачьим все подходы к городу. В результате наступать армии придется по совершенно выжженной пустыне. Утрированно, конечно. Но не сильно. Наличие проводников из иудейской и христианской общин Яффы позволило Ярославу получить сведения обо всех колодцах и источниках на пути. Часть из них оказалась отравленной. Однако не все. Да и отравленные были легко возобновляемы. Ведь что там делали? Просто кидали трупы, полежавшие на жаре. И все. А значит, для приведения их в порядок требовалось трупы вытащить, воду отчерпать, и все. Свежая вода была бы уже вполне применима. Само собой, не в чистом виде. Ярослав отчетливо понимал, что вода – это жизнь. Плохая вода – жизнь недолгая и мучительная. Поэтому, кроме повозок-бочек, построил и передвижные фильтры, и специализированные полевые кухни с большими котлами для кипячения воды на марше. Из-за чего, вкупе со строгим соблюдением правил гигиены, марш оказался в целом спокойным. А «боевой понос», характерный для большинства военных мероприятий эпохи, обходил их стороной. Да и количество копытных созданий в обозе оказалось очень скромным из-за правильной организации обоза и применения вполне современного вида фургонов, построенных под руководством Ярослава. Он ведь в Новом Риме очень тесно сотрудничал с ремесленниками, когда «рожал» стандартный войсковой фургон. И много чего знал, понимал и осознавал в этом деле. А потому мог вполне доходчиво объяснить заказ местным плотникам и кузнецам. И вот – 3 марта, в полудне пути, когда Иерусалим уже маячил на горизонте, Ярославу пришлось столкнуться с армией арабских шейхов. Должно было получиться неожиданно. Однако, используя правильную систему охранения с дозорами и подвижными заставами, удалось избежать внезапности нападения. И когда авангард арабов в виде легкой конницы перевалил через ближайший холм, ордер армии был уже готов к бою. Повозки сведены воедино в качестве полевых укреплений. А все бойцы занимали свои места с оружием на изготовку. Поняв, что с наскока атаковать не выйдет, арабские войска стали накапливаться. Как и в битве при Александрии, они оказались преимущественно пешими. Да, довольно славная легковооруженная конница присутствовала. Но в целом основу их вооруженных сил составляла легкая пехота. Как, впрочем, и в VII веке, во время их знаменитых завоеваний. Ближе к вечеру, когда арабы завершили накопление, пришел черед для переговоров.