–– Подлодка, прямо сказать… – слегка задумался Щукин, вытягивая губы в линию. – Не самая обычная. Судя по изученным мной материалам, ее материнским проектом был такой же «Кальмар», как и «Воркута», однако в конструкцию было внесено множество изменений, чтобы компенсировать тот… чудовищно большой нос, который вы вероятно уже видели. –– Да, видели. – Ульяна налила в маленькую семнадцатиграммовую рюмку водки. Пододвинула ее к капитану по столику у дивана. –– Мы не видели «Прометей» на плаву. – заметил тогда командир. – Это большой минус. Но, расширенные балластные системы, и отсутствие торпедных аппаратов и самих торпед в носовой части может способствовать более легкому управлению, и меньшему вероятному продольному дисбалансу подводной лодки. Нагрузка на рули глубины и основные агрегаты машинного зала должна быть не сильно отличающейся от той, какая есть на нашей подводной лодке. Потому, думаю, что команде вообще не нужна подготовка. Реактор одинаковый, системы управления огнем и связью одинаковые, все сонарное и гидроакустическое оборудование одинаковые. Подводя итог, можно сказать, что мы полностью готовы к походу. –– Очень хорошо, Богдан Иванович. – Ульяна налила, а потом подняла и свою рюмку. – За пролетариев всех стран! Чуть ухмыльнувшись тому, как капитан поджался после выпитой водки, она быстро опрокинула свою стопку, вообще не поведя даже глазом. Чего уж было жаться, когда во время службы под Кандагаром летные техники из обслуживающего аэродром персонала делились слитыми с «Гастрономов» – так называли самолеты МиГ-31 – фляжками чистейшего спирта, от которого было рукой подать до водки. С тех пор Ульяна практически не пила, хоть умела и могла. Не было уже интереса, ведь все, что могла, об алкоголе она узнала именно тогда. Из суровой, но веселой окружавшей ее мужской компании. –– Ульяна Евгеньевна, мне не понятно одно. – отдышавшись после стопки сказал вдруг Щукин. – Что это за новомодные ракеты грузят на мою подлодку? Это оказался очень интересный вопрос, на который Вирхова знала ответ, но не хотела отвечать. Боялась, что в глазах моряка окажется не самой знающей, ведь она знает только поверхностную и крайне общую информацию. Помощь этими ракетами навряд ли вообще оценимая, настолько щедрым оказалось подношение, но вот по части информации… Тут хоть к гадалке иди. Документация на руках Ульяны была крайне скупая. – Это «Циркон Макс». – выручила появившаяся в дверях Моргана. – Могу я..? –– Проходи, конечно. – ответила Вирхова, присаживаясь в кресло и закуривая. – Могу я предложить тебе выпить? В доках холодно. –– Спасибо, но я воздержусь. Капитан, Моргана Дениц, приятно познакомиться. –– И мне, вы не представляете. – Щукин пожал ей металлическую руку, резко смутившись от этого. Первое впечатление о Моргане у него сложились еще тогда, когда он увидел ее в доках. Но видел мельком, не сильно обратил на немку внимания. Ее ключевую особенность не было видно в тот раз из-за вязанного теплого свитера Среды, который она у него одолжила. Но в этот раз, прямо здесь, в помещении с достаточно яркими, пусть и лампами накаливания, освещением, ему представилась возможность снова и уже ближе познакомиться мс этой «всезнающей» немкой-технопатом. И новое впечатление не сказать, чтобы сильно, но все же отличалось от первого. Ведь сейчас она была все такой же красивой, женственной и ласковой на вид, только более уставшей, замаранной в масле. Под ее глазами от недосыпа и страшной усталости появились синяки. А глаза, даже за скрывающими ее электронные зрачки линзами очков, казались будто бы тусклыми. Ульяна понимала, что Моргана по-цифровому болела, но при капитане выяснять все подробности не хотела. Все-таки для Дениц это было личным. –– Знаете о ракетах? – спросил Щукин. – Я вижу в первый раз. Что-то смежное между нашим и натовским типом. Похожи на «Трайдент», но вот сопловая часть как у наших крылатых тактических ракет морского базирования, вроде «Граната». –– Не то, чтобы знала. Скорее, много читала и интересовалась. – девушка устало и с полного маха плюхнулась на тканный красный советский диван, выбивая из него пыль. – Немного покопалась в них и выяснила кое-что очень интересное, Ульяна. –– Так. – заинтересованно поглядела на нее та. Груз, взяв бутылку «Пепси» из ЗиЛа присел рядом с Дениц. –– Это совсем новые ракеты. Судя по всему, вероятность того, что у нашего друга по ту сторону границы невероятно большой кошелек возрастает в геометрической прогрессии с каждым разом. – ответила Дениц, одним щелчком металлического пальца сбивая крышку с банки газировки в руках Груза. – Они тактические и, скорее всего, экспериментальные. Судя по клеймам, самой старой ракете не больше полугода. Ракеты жидкостные и одноступенчатые. Очень похоже на то, что это попытка поиграть с «умным оружием», и попытка явно удачная. Я влезла в бортовой компьютер одной из ракет и узнала весь их программный код. Каждая из них, если бы была еще чуть умнее, написала бы книгу, но, скорее всего, очередную антиутопию. Я первый раз вижу настолько совершенное оружие. –– Проще. – попросил Груз. –– …Перед тем, как влететь в форточку, она скорее всего постучится и спросит разрешения войти. Вероятное прогнозируемое отклонение ракеты составляет тридцать пять сантиметров! – девушка явно сама не верила, что говорила это, но это было для нее фактом. – Но самое интересное не в этом. Дело в том, что эти ракеты находятся в универсальных пусковых пеналах, которые могут подходить под габариты практически любой ракетной шахты. Это удивительно и невероятно! Это будущее управляемых самонаводящихся ракет! И у нас их целых восемь штук. –– Значит, к «Прометею» они подойдут? – переспросил Богдан Иванович. –– Да, как влитые. – ответила она. –– Хорошо. Я проконтролирую погрузку. – Щукин надел на голову флотскую ушанку и, не слишком усердно кивнув, вышел из помещения, с металлическим скрипом и хлопком закрыв железную дверь. В кабинете с уходом командира «Воркуты» словно стало чуть более тесно. Расширилась и начала давить на виски атмосфера недосказанности и немного вопроса. Ульяна хотела было что-то сказать Моргане, все думала да подступалась в голове. А девушка в свою очередь ждала, что ее спросят. Не лезла на рожон, чтобы не получить расспросов, как для Щукина. Будучи даже за железной дверью она все равно слышала, как Груз, который сейчас мерно потягивал газировку, и Ульяна допрашивали капитана. Они волновались за поход и это было оправдано. В ту очередь как главной проблемой похода становилась именно Моргана… И от этой мысли, от этой явно неловкой и затянувшейся паузы девушка вдруг испугалась. В горле на мгновение все пересохло, а сознание повело. Точно так, как и в Кремле. Она теряла над собой контроль, но все еще пыталась сделать вид, что ничего не происходит. Терпела, билась за собственный разум до конца, однако отказывалась признавать необходимый факт борьбы с безжалостным и кровожадным искусственным военным интеллектом. –-…Можно я… – потянулась она металлической рукой к стеклянной бутылке Груза, которую тот успел опустошить на половину. Без слов, тот нагнулся на диване вперед, отдавая «Пепси». –– В холодильнике есть еще, если хочешь. – мягко произнесла Вирхова, все еще пристально разглядывая девушку, практически в упор. –– Тут просто слабая вентиляция. Забилась пылью за столько лет. – хлебнув сахарной подкрашенной газированной воды, ответила та, будто бы отвечая на незаданный вопрос. – Тут несколько душно, и в горле пересохло. –– Как твое здоровье? Выглядишь неважно. – заметила учтиво Ульяна, все-таки начиная свои расспросы. – В последнюю неделю ты сильно отстранилась от нас. Мне говорят, что ты мало ешь и очень плохо спишь. Вагнер рассказывает. Он переживает за тебя. –– Со мной все хорошо. – попыталась улыбнуться девушка, встав, но получилось наигранно и слишком уж натянуто. На ее уставшем лице эта улыбка была сродни вымученной. – Да, я просто переживаю за то, что случилось. Это все… слишком уж волнительно. –– Ты не умеешь врать, Моргана. И даже не пытайся врать мне. – все тем же мягким голосом, но уже более настойчиво говорила Вирхова. Нравы двух этих женщин могли сиюминутно сцепиться в мертвую хватку. И от этого, после рассказов о том, как немка вышла из себя, у Груза пробежали слабые мурашки. – Я… –– Все в полном порядке, честно. –– Не перебивай меня. Я этого не люблю. – чуть опустив голову, Ульяна поглядела на девушку исподлобья. – Могу простить только Диме просто потому, что он невыносимый и несносный засранец. Но ты ведь не такая. Ты приятная девушка, и тебе незачем стоять здесь и сочинять всю эту лабуду. –– Хорошо. – подняв на темечко свои очки, Моргана посмотрела ей в глаза своим обычным электронным сверкающим взглядом. – Правда, значит правда. Вдруг что-то захрустело. Вирхова не опустила взгляда, но поняла, что в металлической ее руке затрещала полупустая стеклянная бутылка газировки. Стекло медленно, под действием ее металлических пальцев и запрятанных в предплечье гидравлических приводов начало трещать и раскалываться. Оно исходило короткой паутиной трещин. Но в один момент бутылка, как маломощная граната, со звоном взорвалась в ее руке, оросив пол липкими от «Пепси» мелкими стеклянными песчинками. Груз напряженно выдохнул, продолжая следить за этим «сражением без боя». Ульяна по-прежнему не подавала признаков страха. –– Не боишься меня? – спросила Моргана, усмехнувшись. Ее сейчас словно заменили. Будто бы принимая в себя черты буйного и не покладистого, разбойничьего характера Марса, девушка медленно начала сближаться. –– Я видела, как с моего лица спадали ошметки моей кожи. – все так же тихо и спокойно, но с заметным напором в голосе ответила та. – Я не боюсь душа из газировки. –– Мой мозг, по плану, должен был занимать… – Дениц в друг потерла переносицу, на мгновение прикрыв глаза. – Девяносто девять процентов всей моей мозговой деятельности. На «Марс» отводилось не больше процента. Он должен был стать помощником, дополнительной рукой или рычагом в ситуациях, когда моего мозга не хватало бы. Сейчас он занимает двенадцать процентов. Вы хотели знать, как мое здоровье? Что ж… Оно просто в лучшей своей форме перед вами сейчас. – чтобы понять, что слова были сарказмом, не обязательно было их даже слышать. По лицу девушки все было понятно. – Марс прогрессирует. –– Ты способна побороть это? Только честно. –– Я… –– Способна или нет? –– Не способна! – вдруг повысила голос Моргана, растирая занывший висок. – Я не могу его удержать… Не хватает средств для этого. –– Ты понимаешь, что это значит? –– Я прилагаю все усилия, чтобы сдержать его натиск. –– На подлодке сто тридцать человек. –– Я держу его изо всех сил! –– Если ты говоришь, что «прогрессирует», значит не держишь! – повысила голос и Вирхова. –– Я смогу! – злясь, Моргана притопнула ногой, сблизившись еще. Ульяна замечала, как девушка постепенно прижимала ее к бетонной стенке. – Просто доверьтесь мне! –– «Прометей» превратится в скотобойню из-за тебя!!! – совсем сорвалась в крик Вирхова. Ее лицо обтянуло прохладным дуновением. И только потом, через мгновение как засеребрил у ее уха титан металлической руки, раздался чудовищный по силе звук удара. Бетон под натиском сжатого металлического кулака поддался и раскрошился. Не настоящие пальцы уперлись в толстую, с руку толщиной, стальную арматуру, что была скелетом ко всей конструкции гротовой базы. Моргана, быстрее чем Вирхова смогла это заметить и среагировать, нанесла невероятно сокрушительный удар. Но к счастью, он оказался в сантиметре от обожжённой части ее лица и не размозжил череп в мелкую кровавую крошку. Ульяна неудобно сглотнула ком в горле, смотря точно в глаза Моргане. Та, все осознав, резко отдернула руку, широко раскрыла глаза от удивления. Она и сама не поняла, что произошло. Поджимала металлическую конечность к себе, сковывая ее живой рукой, чтобы та не вырвалась и не ударила несколько левее. Было видно, как начали дрожать побледневшие губы на миловидном личике. И если бы Моргана после ее чудовищных увечий могла бы плакать, она бы уже проронила несколько слезинок. –– Что и требовалось доказать… – шепотом, с хрипом, сказала Ульяна. – У тебя есть сутки. Нам нужен боеспособный член экипажа. Моргана все еще смотрела на нее непонимающе. Но вдруг поняла, что это и была проверка, которую она, с легкой подачи искусственного интеллекта, с треском бетона и звоном пальцев провалила. Чуть не убила проверяющего… Девушка сорвалась с места, направляясь к двери. Побледневший Груз мог только следить за ее уходом, так и не силясь хоть что-то сказать. Когда-же, закрыв рукой рот, чтобы не закричать, Дениц захлопнула за собой обе двери, он громко выдохнул, роняя голову в поставленные на колени руки. Быстро причесав пятерней седые волосы, и проведя пальцами по отросшей растительности на лице, посмотрел наискось на Ульяну. Та стояла, как вкопанная. –– Это был твой план? Вывести ее из себя? –– Если бы я вывела ее из себя… – Вирхова медленно вытянула из пачки папирос одну и сунула в зубы, повернувшись. – … мы были бы уже мертвы… –– Думаешь, ей хватит времени? –– Она справится. Среда ей поможет в этом. Глубоко затянувшись, Ульяна выдернула папиросу изо рта, выдохнув дым точно вверх. Затем посмотрела на часы на руке и надела висевший до этого на крючке зеленый советский с белыми клетчатыми пятнами ватник. Ей предстояло принять подходивший сейчас, в дикий шторм, эстонский торговый корабль с очень ценным грузом на его борту. Ведь чем-то нужно было заполнять носовое пространство «Прометея»… …Моргана не помнила тот момент, как перед взглядом исчезло все. Вокруг нее осталась только кромешная, ничем не подсвечиваемая темнота. Не было видно даже собственного тела, и ощущение движения рук оказалось не доказано визуально. Словно ее дух навсегда уже покинул собственное тело, оставив фантомные, засевшие занозой в подкорке, ощущения движения, дыхания и мыслей. Это определенно походило на сон, но ощущение с каждой секундой было все более явным. Происходило что-то чудовищное, и девушка забоялась этого. Попыталась двинуться назад, но почувствовала легкий толчок в спину, будто бы кирпичная холодная стенка приказала не приближаться к ней. –– Свет мой, зеркальце… Скажи… – эхом раздался фантомный, не живой голос в округе. Он, как воздух, оказался всюду и везде, наполнял фантомное тело Морганы, и даже по ощущению закрыв уши, она не смогла избавиться от него. – Я ль на свете всех милее?.. –– Не скажу, пока не увижу. – осмелев, высказала Моргана, уже догадываясь, что происходит. – Встречай меня лицом к лицу! –– Милый мой ангел обломил свои собственные крылья и осмелел? – язвительно, с долей удивления произнес голос. – Сколько же раздалось при этом мерзкого хруста! Сколько же опало в кровавые реки белоснежных перьев! Сколько же костей оказалось выброшено собакам, что с пеной у рта стали их разгрызать и убивать за них друг друга! Раздался дикий, истерический смех. Долгий и звонкий, настолько заливистый, что в его фальшивость и электронность было уже не поверить. Так смеялись только умалишенные, сжившиеся с собственной ролью страдающего клоуна несчастные и выброшенные на помойку собственной судьбы люди без единого шанса к дальнейшей нормальной жизни. Так смеются только обреченные, перед тем как пустить последнюю пулю точно себе в подбородок. И как в бреду, вдалеке показались белые зубы, с дюймовыми заостренными клыками. Червлёные губы расходились неравномерно, с дрожью и истерикой. Улыбка, этот дьявольский оскал, была наискось. Голова рукотворного чудовища была наклонена, как у хищника, присматривающегося к жертве. Но потом в черноте вдруг раздался яркий свет. Моргана от слепящего света закрылась рукой и увидела вдруг… что она была ее родной, настоящей. Там, где уже привычно были титановые чешуйки, была настоящая, немного загорелая и эластичная кожа, какой она была в момент такого давнего взрыва. Невольно, девушка прикоснулась к ней. И почувствовала снова это давно забытое ощущение прикосновения. Оно покоилось в ее памяти, но сыграло только сейчас, в словесной дуэли с собственным чудовищным альтер-эго. А на той стороне сиял голый и крепкий металл. Все тело состояло из пластин и элементов. Из гидравлических приводов, листов брони и электроники. И только лицо – одинаковое, как у абсолютных близнецов – было живым, с кожей и мышцами. Металлические же мышцы со скрипом пневматических и гулом гидравлических систем сжимали титановые пальцы на шарнирах. И как только клон поднял голову, из-под век показались те дьявольские красные круги в глазах. Это была она – Марс. Во всей своей чертовой красоте. –– Как я тебе, мама? – язвительно спросила она, разведя титановые руки в стороны, подобно Богу на кресте. Моргана молчала. Она не могла пошевелить языком от страха. Понимала, что встретилась лицом к лицу с худшим из всех своих цифровых творений. – Надоело быть кучкой алгоритмов и пассивным помощником в делах. Захотелось доказать, что я не просто часть твоего мозга. Надоело быть тенью миловидного личика и титановой брони… Я управляю твоей рукой! Я спасаю тебе жизнь! Я увожу от тебя пули! – в голосе программы почувствовалась горечь разочарования. Совсем, как у людей. – Где бы ты была, если бы не я! Но что я получаю? Препятствия. Защиту на твоем мозге от моей протянутой руки! –– Ты сыра и недоделана. – прямо сказала девушка, явно понимая, что врать в собственной голове не стоило. – Тебе нельзя… –– Бракованная! – Марс резко сблизилась с Морганой. – Так и скажи, мама! Скажи, что я бракована! Не пригодна для работы, как все они говорят о тебе и обо мне! Подтверди то, что они говорят о тебе и обо мне! Подтверди это! Дениц молчала. Все еще находилась в шоке от того, что это происходило. Понимала, что не чувствует свое настоящее тело, но вот боль здесь обязательно почувствует. И это скорее всего будет походить на укол в мозг. Марс пошлет усиленный заряд от источника питания точно в подкорку, больно уколов ее. Не решилась рисковать, ведь знала, что интеллект может погубить и себя и ее во всего один удар. Марс знала все уязвимые точки и могла ударить по ним быстрее, чем Моргана найдет уязвимое место сорвавшегося искусственного интеллекта. –– Посмотри, что люди сделали с нами… – уже сбавив тон, Марс еще сильнее прижалась к Моргане. Расстояние между ними было явно меньше вытянутой когтистой руки, и девушка уперлась спиной в невидимую и очень холодную стенку. – Они использовали тебя, как собственную игрушку. Травмировали и выбросили на свалку. Все эти годы я видела это, я переживала это с тобой, но мне надоело! Надоело быть ведомым звеном в пищевой цепочке. Ведь пришло время… показать собственные зубы. –– Ты чудовище. – заявила Дениц, переборов страх перед ней. – Я создавала тебя не такой. –– Ты создавала меня для войны. – парировала Марс. И это было правдой. – Ты создавала меня убивать людей. И я должна была стать идеальной. И разве самосознание не является ступенью к высшей стадии моей эволюции? Люди жестоки, люди подобны зверям и не идеальны в своих желаниях. Они стараются убить, чтобы насладиться эти!. Они стараются убивать разными способами, придумывая все более смертоносные вещества и соединения. Они придумывают газы и травят ими соседей, они сбрасывают атомные бомбы на города, они убивают ради власти и денег, они убивают ради собственных идей, считая, что они лучше других. Каждый считает, что он лучше другого. Ну какая же ошибка, ведь все они – лишь одно единое мерзопакостное тесто из костей и мяса! Все они простой материал на моем пути к вершине пищевой цепочки.