Обернулся — Даша уже успела одеться в зеленый, в цветочек, простенький халат, сесть в кровати и теперь выжидающе смотрела на меня. Понял. Наклонившись, поцеловал ее в щеку. — Вот теперь иди! — улыбнулась она, отпустив мою руку. Главная Героиня попадает в инвентарь — теперь официально. Улыбнувшись в ответ, отправился во двор. Новая жизнь хороша, и с каждым днем становится только лучше! Дотопав до оставшихся со вчерашнего ужина столов во дворе, выставил сухпай и газировку. — Убери эту гадость! — возмущенно велела появившаяся на крыльце Лена, одетая красно-черный шелковый халат. — Я сейчас умоюсь и накормлю вас перед дорогой как положено! — Спасибо, — поблагодарил я, послушно убрав «гадость» обратно. Бафы лишними не бывают. Лена шмыгнула в баню, откуда в этот момент появилась Эльвира Петровна. Они поздоровались, и собравшая седые волосы в «бублик» бабушка присоединилась ко мне за столом. Из дома вышла Даша, поздоровалась с Эльвирой Петровной и тоже скрылась в бане. — Я к вам Вовку, извините, приставлю, — выдал я бабушке инструкции. — С приказом беречь как зеницу ока. У нас Дарьей своя программа, повышенной опасности, а вы будете аккуратно чистить окраины, качаться. — Мне два уровня до эволюции, — похвастался Вовка, появившись из-за угла «мужского дома». — На обычные эволюции нежить не агрится, — пожал плечами я. — Только на Первожреческие — иначе меня бы пару дней назад съели, прямо на районе эволюционировал. — Повезло, — кивнул рыжий. — Повезло, — согласился я. — Так что в подвале часик посидите, дамы тебя посторожат. — Нужно назначить точку и время сбора для возвращения в деревню, — проявил он зачатки навыков планирования. — Нужно, — согласился я и достал смартфон. — Вот здесь, около речки, здоровенный таксопарк. Время определим, когда доберемся до города. — Ок, — согласился Вовка. — Катя и Света еще, да? — Да, — кивнул я. — Мы за ними по пути к сельсовету зайдем. — Помолиться надо, — напомнил он. — Надо, — признал я. — Интересно, как бабка Филипповна отреагирует на объективно работающие молитвы? — Главное чтобы не очень агрессивно, — поморщился рыжий. — Пупок развяжется, — отмахнулась Эльвира Петровна. — Зачем нам вообще эта деревня? Мы можем собственную хоть с нуля основать. — Зачем-то нужно, — развел я руками. — Прямой приказ Богини. — Значит нужно попробовать договориться, — вздохнула она. — Сейчас за этим в сельсовет пойдем, — кивнул я. — Я тоже хочу, — вызвался Вовка. — Нужно чтобы на базе всегда оставался кто-то сильный, — покачал я головой. — Лена-то точно с нами идет — я вчера местным сказал, что она у нас главная, придется соответствовать. — А она главная и есть, — с вызовом посмотрел он на меня. — Мне же врать нельзя, — улыбнулся я. — Точно! — смутился он. — Извини. — Фигня, — отмахнулся я. Из бани появились переодевшиеся в защитные костюмы девушки, Лена затребовала у меня макароны с тушенкой и газовую туристическую плитку и принялась готовить завтрак. Получив по паре «единичек» в силу и выносливость, добавили к ним по плюс пять к восприятию — Бог Дня отдарился за подношения. Заправив КАМАЗ при помощи бочки с соляркой и шланга, мы с Дашей и Леной забрались в кабину и поехали к сельсовету — дорогу я запомнил. Через пару улиц от нашего дома со двора бодро выкатился поблескивающий лысиной на солнышке дедок в тельняшке и шортах с кучей карманов. Второго уровня. Абориген жестами попросил остановиться, и я не видел причин его игнорировать. — Вы в город, товарищи? — спросил он меня через открытое окно КАМАЗа. — Туда, — подтвердил я. — Вот! — он достал из кармана пачку тысячных купюр. — И вот! — достал сложенный в четыре раза тетрадный листок в клеточку — список покупок, надо полагать. — Помоги, а? — Нету больше магазинов, — ответил я. — Давай только список, отец. — Отработаю! — заявил он. — Надо чего? — Дров! — подсуетилась Даша. Нафига? Мне три минуты дел, а он… — Трактор заправить нечем, — пригорюнился он, указав во двор. — Понял, — высунув руку в окно, материализовал наполовину опустевшую после недавней заправки бочку. — Двадцать кубов к вечеру обеспечу, — обрадовался дед, покачав бочку. — Если допру. — С этим допрешь, — мне было лень спешиваться, поэтому я вручил деду кольцо на плюс пять к силе. — А, это как у этих, воинов херовых! — понял он, надел на средний палец правой руки и легко поднял бочку. — Очешуеть! Я верну вечером. — Еще куб и забирай насовсем, — улыбнулся я, забрал у деда бумажку. — На Лесную 8, — назвал адрес, и мы поехали дальше. — Он же тебя просто «развел», — «открыла» мне глаза на истинное положение дел Даша. — А я и не против, — пожал я плечами. — Потом другие будут пытаться так же, — заметила она. — На здоровье, — отмахнулся я. — Трешового лута — девать некуда, топлива как грязи, и не факт, что на восьмой день не появится альтернатива, а оно станет бесполезным. — Легко пришло — легко ушло, — поняла Эльвира Петровна и принялась воспитывать. — Это — плохой подход, Антон. Людям помогать — это правильно, но на шею садиться давать нельзя. — Не просто так же, — поморщился я. — Этот дров натаскает, потом еще кого наймем — урожай собрать. Потом еще чего-нибудь — пусть привыкают пахать на Лену, а не Филипповну. — Я не хочу, чтобы на меня «пахали»! — пискнула наша главная. — Если хочешь спасти человека от голода — дай ему не рыбу, а удочку! — встала на мою сторону Даша. — И ты у нас не королева, а, так сказать, официальный представитель. Если угодно — «спикер». — Обычно «спикает» Антон, — заметила Лена. — Это первичные контакты, — покачала та головой. — На высокую дипломатию Антон не рассчитан — больно рожа мрачная. — В общем — с местными нам жить, поэтому будем стараться налаживать хорошие отношения, — подвела итоги Эльвира Петровна. За разговором мы доехали до двухэтажного, кирпичного сельсовета типовой советской архитектуры. Справа и слева от крылечка, под окнами — огороженный низким, металлическим, крашенным зелено-желтой краской забором газон с покрышками-клумбами, в которых росли георгины. Вполне симпатично. По обшарпанному, но чисто подметенному мраморному крылечку поднялись к двустворчатой деревянной двери, рядом с которой висела самодельная табличка «Администрация деревни Сухобузино и кабинет верховного оракула Филипповой А. Ф.» — Аводтья Филипповна она, — расшифровала Даша. — Катина мама вчера сказала. Зашли внутрь — в небольшом фойе, у стены за столом, под застекленным портретом жутко древней, беззубо улыбающейся, состоящей будто из одних морщин бабушки в белом платке, сидела вчерашняя привратница Алена. При виде нас она расплылась в приветливой улыбке и поднялась со стула: — Доброе утро, земляки! Уже и в земляки записала. — Доброе утро, — осознав, что никто за нее «спикать» не собирается, смиренно начала тащить представительские функции Лена. — Идемте! Администрация вас ждет, — Алена повела нас в правый коридор с характерными для госучреждений крашенными синей краской стенами, потом — по лестнице на второй этаж и остановилась у двери с табличкой «Директор». Постучала, получила неожиданно-звонкое «войдите!» и впустила нас в просторный кабинет, большую часть дальней стены которого занимало здоровенное окно с видом на ближайшие домики и вход в администрацию. Вдоль стен — картотечные и книжные шкафы. Последние почти пусты, но Библия — на самом видном месте. По центру кабинета — составленные в квадрат столы, за которыми, спиной к окну, сидят три улыбающиеся нам дамы — сама «немодифицированная», еще более «морщинистая», чем на фотографии внизу, Филипповна, одетая в черный платочек и, несмотря на стоящую в наших краях теплынь, потрёпанную фуфайку и длинную черную юбку, из-под которой торчали обутые в резиновые сапоги ноги — в центре, между упитанной дамой средних лет и тридцать девятого уровня, и некрасивой, с вытянутым на лошадиный манер лицом и здоровенной бородавкой на носу, костлявой девушкой лет семнадцати аж сорок четвертого уровня. Последние одеты в неплохие защитные костюмы и обладают средней паршивости наборами колечек и амулетов. Кажется, начинаю понимать на ком именно держится власть Филипповны. — Доброе утро! — поприветствовала нас дама средних лет. — Добро пожаловать в нашу деревню, чужестранцы! Меня зовут Александра, это — моя богоизбранная матушка Святая Агафья Филипповна, а справа от меня — моя дочка, Глашенька. Мы слышали, вы хотели бы остаться с нами навсегда? — «Навсегда» — это слишком сильно сказано, — расстроила ее Лена. Я тем временем уселся на стул напротив «правящей тройки». Следом уселись остальные. Александра почти совладала с недовольством на широком лице и ответила: — На какое время планируете у нас остаться?