— Конечно, конечно, — заверила я, — прости. С учётом рода занятий Ру я скорее предположила бы, что она бежит от ареста. Но теперь я задумалась, не угрожает ли ей отец Луки. Нехороший человек, сказал Лука. Это могло означать что угодно. У меня были и другие вопросы, но я оставила мальчика в покое, с книгой и сэндвичем. Мне искренне не хотелось причинять ему боль. И к тому же той Эми, которая ввязалась в игру, не хотелось навлекать на себя неприятности. Ру могла вернуться в любую минуту, и она заметила бы, если бы Лука был чем-нибудь расстроен. Обе эти причины были важны, но я надеялась, что благородная имеет больший вес, чем интриганская. Когда Ру вернулась, я с невинным видом продолжала кормить Оливера. Лука уткнулся в учебник, нахмурив густые брови идеальной формы. В половине третьего Мэдди громко хлопнула дверью и, топоча, пронеслась по коридору. Широко распахнула дверь-ширму. — Чума! Лука! Пора в бассейн! — Тсс! Ещё две страницы, — ответил Лука. Она фыркнула, и Оливер тут же зафыркал в ответ. Усевшись на пол рядом с сыном, я принялась помогать ему стучать по полу деревянными кубиками. — Давай уже быстрее! — Мэдди плюхнулась на стул рядом с Лукой, коснулась его плечом, заглянула в книгу, хотя знала её вдоль и поперёк. Ру, тихо сидевшая на диване, так же напряжённо смотрела на Мэдди, как я — на Луку. Мы обе заметили, как он отреагировал на её прикосновение. Вообще никак. Мэдди могла с тем же успехом оказаться предметом мебели. Тем не менее брови Ру нахмурились как бы против её воли — будто она на минуту забыла, что у неё есть брови. Я подумала — у мальчиков, наверное, симпатия проявляется по-другому. Но у Луки, в отличие от его матери, было сердце, и она вынуждена была его оберегать. Не дождавшись от него ни малейшего знака внимания, Мэдди сползла со своей импровизированной кафедры и бахнулась на колени на ковёр за моей спиной. Обвив руками мою шею, звучно расцеловала меня в обе щёки, и Оливера так рассмешил этот звук, что она повторила то же самое ещё три раза, а потом чмокнула его самого. Он ухватил её за кудри обеими ручонками, как следует дёрнул и радостно завопил. Мэдди улыбнулась мне. — Ну сколько ещё? Господи, я соскучилась по дайвингу. Мы сто лет не ныряли из-за Оливера. Ну то есть я его люблю и всё такое, — коснувшись кончика его носа, она сказала ему: — Люблю тебя, жирная картоха! — а потом, повернувшись ко мне, добавила: — Но я скучаю по нам. По нашему общему занятию, понимаешь? Я чувствовала на себе взгляд Ру из-за угла. — Я знаю, — ответила я. Дэвиса и Мэдди связывали кровные узы, нас с Дэвисом — брак. Нас с Мэдди — страсть к дайвингу, и я только теперь поняла, что мы обе скучаем не только по погружениям, но ещё и по тому, что нас роднило. Я взъерошила её волосы. — Ну прости, детка. Я заблудилась среди подгузников. Но обещаю, когда мы с этим справимся, снова станем регулярно нырять. — С чем справимся? — спросила Мэдди. Я покачала головой и рассмеялась. — Да так, с делами, — ответила я. — Ты хорошая Чумачеха, — сказала Мэдди, и мне на глаза навернулись слёзы. — Готово! — воскликнул Лука и захлопнул книгу. — Отлично! Можешь взять DVD домой и досмотреть последний раздел. А тест сделаешь утром, прямо перед тем, как выйти в открытый океан. Окей? — я не могла отделаться от ощущения взгляда Ру на себе. — Мэдс, иди надевай купальник. И ты, Лука, тоже. — Отвезти картоху миссис Фентон? — спросила Мэдди, щекоча животик Оливера. — По пути подбросим. Валите уже, переодевайтесь! Плавки и гидрокостюм Луки висели внизу, в ванной для гостей. Он направился туда, а Мэдди — наверх. Оставшееся снаряжение уже лежало в машине, готовое ехать к Тейт. Я открыла учебник Луки, проверила ответы. На Ру не смотрела. Вела себя спокойно, чтобы моё тело меня не выдало. Пришло время воплощать план в действие. Если бы сегодня всё было как вчера! Если бы она пошла в тренажёрный зал! Но она не двинулась с дивана. — Она правда тебя любит, — сказала Ру. — Ну естественно, — я так удивилась этим словам, что даже забыла о своей роли. Ру сузила глаза. — Так бывает не всегда. С приёмными. — Не всегда, — согласилась я, думая, не это ли стало причиной. Пока она была настроена на разговор, я спросила: — Твой муж — отчим Луки? Ру не ответила на мой вопрос. — Она не ревнует к тебе? Подростки часто не любят новых партнёров своих родителей. — Есть немного, но мы с Дэвисом уделяем ей как можно больше внимания, — я не хотела обсуждать Мэдди с Ру, но надеялась, что это может её разговорить. Во всяком случае, я уже по меньшей мере дважды видела женщину, которая скрывалась за её масками и ролями. Я заметила достаточно, чтобы понять — я по-своему ей нравлюсь. Надо было придумать, как извлечь из этого выгоду. — Я стараюсь. Мы оба стараемся. Даже наш медовый месяц спланировали так, чтобы он понравился Мэдс. — Ха, — Ру скептически посмотрела на меня, но ведь так и было. — Свадьбу мы устроили экзотическую, — сказала я. — Отправились на Ки-Уэст[18], и Мэдди с нами. — Не было церкви? — удивилась Ру. — Я думала, что уж у тебя-то без церкви не обошлось. Не было пышного белого платья? Я покачала головой. — Для нас обоих это второй брак. Я надела сарафан. Мы пробыли на Ки-Уэст недельку, ныряли с Мэдс каждое утро, пока Дэвис спал, потом играли в гольф или читали. Потом все вместе шли на пляж или на Мэллори-сквер. Однажды мне захотелось поспать, и я отправила Мэдди с Дэвисом в дом Хемингуэя. Мэдс хотела посмотреть на этих его шестипалых кошек. Я тоже хотела, но ещё больше хотела показать ей, что их с отцом личное пространство неприкосновенно даже в наш с ним медовый месяц. Ру наклонилась ко мне, внимательно слушая. Мне захотелось продолжить рассказ. Я чувствовала, как она побуждает меня говорить — что ж, это было частью её работы. Она умела разговорить людей и сквозь трещины и щели вытягивала их секреты. И всё-таки я говорила с ней в надежде, что и она скажет мне что-нибудь, пусть даже в качестве наживки. — А Лука как отнёсся к тому, что ты вышла замуж? — Я вышла замуж задолго до того, как родился Лука, — ответила она. И всё равно это не означало, что её загадочный муж — его отец. Вон сколько юристов было у неё после того, как она связала себя брачными узами. Помолчав, она ворчливо добавила: — Твоя падчерица — неплохая девочка. И всё-таки я не понимаю, что ты тут делаешь. Я не поняла вопроса. — В Пенсаколе? — я ездила к Тигу, и она об этом знала. — Нет. Здесь, — она обвела руками дом. — В этой сраной кирпичной дыре с мистером Заплатанные Локти. Растишь его сына и девочку, которая в целом ничего, но даже не твоя. Жаришь им курицу. Занимаешься с ним сексом — молча, чтобы не разбудить ребёнка, по четвергам в девять вечера. Уверена, ты даже состоишь в родительском, мать его, комитете. И как ты всё это терпишь? Ты такая же, как я, Эми. Я тебя вижу. Я вижу тебя насквозь. Мы с тобой одинаковые, разве что у тебя есть преимущества, которых нет у меня. Ты родилась с серебряной ложкой в заднице. Как ты, чёрт возьми, тут оказалась? Ты могла бы стать кем угодно. Её слова меня задели, но я постаралась ничем себя не выдать, потому что это могло быть интересно. Она была явно взволнована, говорила так быстро, что явно не успевала обдумать все слова. Я изучающе посмотрела на неё. Вспомнила Тейт, её тщательно подобранный наряд, вычищенный дом, всё готовое к встрече с Ру, которая с таким презрением отнеслась к её желанию показать себя во всей красе. Почувствовала ли Ру, что я — достойная соперница? В её словах ощущалась доля уважения, но, может быть, это тоже был приём. Я проверила его на прочность. — Ты права! Какого чёрта я здесь сижу, когда могла бы убегать от полиции, воровать машины, прятаться в домике Спрайта с несчастным ребёнком, оторванным от школы и от всех друзей. И о чём я только думаю? Стрела попала в цель. Я увидела это, пусть лишь по едва заметному движению плеч Ру. — Ты ничего не знаешь о моей жизни, — сказала она. — Это только небольшая заминка. В ближайший понедельник всё вернётся на круги своя. Поверь мне. Моя жизнь не такая… жалкая, — она обвела рукой стены. Я посмотрела на неё почти с сочувствием, потом перевела взгляд на Оливера. Он, уставший, лежал на спине, сжимая в кулачках мои указательные пальцы. Я погладила его руки, подвигала туда-сюда. — Моя жизнь тоже не жалкая, — сказала я ей. — Ты плохо видишь. Будь она жалкой, стала бы я за неё бороться? Ты не можешь отправить меня за решётку, Ру. Это гарантирует Тиг. Всё, что ты можешь — разрушить эту ничтожную, на твой взгляд, жизнь. Но я готова заплатить почти четверть миллиона, чтобы ты её не разрушила. Всё, что у меня есть, ценно и прекрасно. Но ты этого не видишь. Потому что ты сломана. Наверное, это были самые важные слова, которые я ей сказала. Я даже не смотрела на неё, но знала — они её задели. Я чувствовала это в воздухе между нами. Когда же я наконец подняла глаза, её лицо уже приняло безразличное выражение, но я не сомневалась, что ранила её в самое сердце. Видела это в тоске, мелькнувшей в её взгляде. Мэдди с шумом сбежала вниз по лестнице, юная, стройная, очаровательная в купальнике и широком парео. Ру поднялась с дивана, как раз когда Лука вышел из ванной. Обычно Мэдди копалась дольше всех, и я задумалась, что же его так задержало. Его гидрокостюм так и не просох после вчерашнего и был ему коротковат, так что виднелись голые лодыжки, но вода в это время года была достаточно тёплой, так что можно было не беспокоиться. — Время спортзала, — сказала Ру, хотя так и не переоделась. Я не выдохнула с облегчением. Вообще никак не отреагировала. По пути она сухо поцеловала сына в щёку. — Веселись. И веди себя хорошо, — велела она. — Я и веду, — сказал он. Ру проводила нас до дверей. — Мог бы надеть костюм уже в бассейне. Так неудобно, — заметила я. — Я знаю, — виновато ответил он, подтягивая пояс. Костюм ему шёл. На коврике в ванной остался лежать мятый ком из джинсов и футболки. Типичный подросток. И слава Богу. Вот он, мой шанс. Я сказала Мэдди: — Подожди, сбегаю в туалет, и пойдём. Приглядишь за ребёнком? Я зашла в ванную. Закрыв за собой дверь, склонилась над мятой одеждой Луки. Аккуратно расправила футболку, повесила на стойку. Взяла джинсы и как следует порылась в карманах. В заднем лежал кошелёк. Я вынула его, раскрыла. В отделении для денег — хрустящие двадцать долларов. Ни кредитной карты, ни карты страхования. Водительское удостоверение, полученное в Мэриленде. Я не настолько хорошо знала законы этого штата, чтобы рассуждать о том, настоящее ли это удостоверение. Вряд ли, потому что имя на нём гласило: Лука Ру. Вернув его на место, проверила передние карманы. Нашла брелок для ключей — металлическую бычью морду, мультяшную и глупую. Видимо, из какого-то мема — я была слишком старой, чтобы интересоваться подобным. Из кольца в носу быка свисал один-единственный ключ. Ключа от машины не было, и значит, Ру не дала сыну неограниченный доступ к рычащему красному монстру, который вытянула у Бойса. Либо она была ответственной матерью, либо имела место быть проблема контроля. Я положила быка в карман, оставшуюся одежду Луки аккуратно сложила возле раковины. Для прикрытия спустила воду в туалете. Футболку взяла с собой. — Ребят, у меня плохие новости. Я только сейчас поняла, что нам не хватит воздухосборников. — Вот блин! — воскликнула Мэдди. — Вы меня не возьмёте? Конечно, это всего лишь бассейн, но… — Там даже на меня не хватит. Я думала, наверху есть баллоны, но забыла, что вчера утром их использовала. Ладно, это не проблема. Я смотаюсь на работу и привезу ещё. Приглядишь за Оливером? Можете посмотреть последнее видео, — я протянула Луке футболку. — Сними костюм, а то вспотеешь. Я приду через полчаса, самое большое — сорок пять минут. — Ладно, — сказала Мэд и потянула за молнию на спине костюма Луки. Задержалась взглядом на его обнажённой спине. — И вот ещё, Мэдс, пусть он внимательно смотрит, ладно? За ребёнком следишь ты. — Не вопрос, — буркнула она довольно грубо. — Ему нужно всё усвоить как следует, чтобы не возникло проблем, — заявила я строго. Мне не хотелось оставлять их наедине. Учитывая, как она на него смотрела и как он совсем не смотрел на неё. Я боялась, что она может совершить поступок, который будет означать для неё всё, а для него — только буйство гормонов и подходящую возможность. Он был хорошим парнем, но всего лишь подростком. — Ох, какой ты иногда бываешь занудой, — Мэд ухмыльнулась. — Сочту за комплимент, — ответила я. Оливер зевал, но я надеялась, он не уснёт до моего прихода. Надзиратель из него был что надо. С тех пор как он у нас появился, мы с Дэвисом отлично усвоили, как здорово младенцы могут предотвратить или прервать секс. Лука выбрался из гидрокостюма, и взгляд Мэдди задержался на его обнаженном теле, стройном, бледном, чуть мускулистом. Он натянул футболку, ни о чём не догадываясь, но это меня не успокоило. Я тысячу раз украдкой смотрела на Тига, и он не замечал. Но однажды ночью заметил. Я направилась в гараж, хотя не собиралась брать машину. Ребята болтали, целиком поглощённые предстоящим дайвингом и друг другом. Я посмотрела на часы. Ру ушла добрых двадцать минут назад. Значит, уже успела переодеться и выйти из дома. Обычно к пяти она была уже в спортзале. Или хотя бы к тому времени, когда Лука направлялся домой. Я тихо и быстро закрыла дверь гаража. У меня было меньше часа, чтобы вломиться в дом Ру, узнать её настоящее, тайное имя. Оно содержало в себе какую-то тайну, иначе она не стала бы его скрывать. И я должна была выяснить эту тайну.