Привлекательность: 11 Удача: 15 Дополнительные характеристики: Физическая регенерация: 17 Ментальная регенерация: 20 Духовная регенерация: 16 Расту, мало-помалу. Что даёт четвёртая ступень развития — я так и не поняла. Мысленно покликав по окнам, ничего путного не нашла. А раз ничего нет, значит, и загоняться не стоит. Система предупреждала, чтобы я не юзала магию пустоты, пока не достигну десятой ступеньки, только кто её слушать будет. Наше кредо: безумие и ещё раз безумие. Что будет, если смешать две магические школы первостихий, Хаос и Пустоту? Не проверишь — не узнаешь! Облизав по привычке кристалл тёмных душ, ощутила ровным счётом… ни хуя. Тройная активация и… Глава 10 «Безумству храбрых поём мы песню! Безумство храбрых — вот мудрость жизни!» «Алиса! Не смей! Не надо!» «Надо, Вася! Надо!» Поглощение полученного за истребление исчадия Пустоты тёмного кристалла душ — это вам не море пинать. Мама дорогая, сколько же их в нём! Сотни? Тысячи? Десятки тысяч? Ой! «Извини, Василиса, сейчас ты познаешь дзен. Держись крепче! Не обмочи исподнее! Ключ на старт! Поехали!» Со временем с болью сродняешься. Перестаёшь различать оттенки, и когда ты возомнишь, что познал боль, она тебя неприятно удивит. Для начала сорвёт шкуру. Вдогон отделит мясо от костей. Намотает жилы на незримое веретено, а на сладкое, переломав мослы, выцедит мозг. Рассудок оставит невредимым, чтобы в дальнейшем ты смог осознать её величие. У боли полным-полно граней, узреть их — не всякому дано. Волей системы я, зайдя за кромку, испила чашу до дна. Василисе улыбнулась Фортуна: разум выключился до того, как начался второй акт постановки. Копия упустила всё самое увлекательное. Вася не почувствовала, как наше коллективное туловище рассеяло по округе на элементарные частицы. Не ощутила астрального возмущения, возникшего от противоборства двух конкурирующих первостихий. Не слышала истеричного визга Скорпа и не читала системных логов. Везучая! Зато мне перепало сполна. Но как же я была довольна! Ибо не померла в очередной раз, следуя скверной привычке. Стихии Хаоса и Пустоты постарались на славу. Магия, разложив тело на атомы, вычистила всё бесполезное и собрала сызнова, но уже по своим лекалам. Стоило ли это того ужаса, что я пережила, почуяв дыхание вечного? Бесспорно! Планирую ли повторить аттракцион с исчезновением в обозримой перспективе? Не думаю. «Давала зарок рыжая хрюшка в грязь не лезть!» Артефакт умничает. Жив, значит, дурилка картонная. «А что было-то? Ничего не помню!» Спящая царевна продрала глаза. Лучше тебе не знать, дорогуша, через какой адов вертеп я прошла. О душевном здоровье другой половины побеспокоилась загодя. Пользуясь приоритетом, частично заблокировала доступ к событиям пятиминутной давности. Этот груз я понесу одна. Те слова, что прозвучали в пустоте, предназначены только для моих ушей. Вот и первые тайны появились, а по-другому нельзя. Велик риск изменить вероятность событий, что приведёт к окончательной гибели, а умирать я не планирую. «Ничего не случилось. Все живы-здоровы. Почитай логи, а я пожую за нас обеих. Жрать хочется — сил нет!» Варево в каске давным-давно поспело. Распотрошив армейский паёк, извлекла галеты. Достала из рюкзака банку маринованных огурцов и лечо. Расстелила скатёрку. Алёна, сглатывая слюну, подхватила единственную ложку. Осаживать блондинку не стала. Подойдя к лещине, ножом срезала пару веток. Несколько уверенных движений — и деревянные ложки готовы. Откуда у меня появилась квалификация ложкаря? Да всё оттуда. Если я, овладев мастерством карвинга, без труда смогу вырезать на человечьей коже автопортрет, то отчего бы не уметь точать примитивные ложки? Не знаю, кем был хозяин навыка, но в том, что этот человек — персона разносторонняя, совершенно не сомневалась. Информация подавалась дозированно, но я не роптала. Дарёному коню в зубы не смотрят. У меня накопилось порядочное количество очков навыков, кои, в принципе, девать некуда. Вложу те, что имеются, в ножевой бой и взломщика. Авось сгодится. Мало ли как оно сложится в аномалии. Тревожно мне — будто стылый червь в брюхе завёлся. Подтачивает изнутри, аж кишечник холодом сводит. Ощущение не из приятных. Судя по всему, это то самое, о чём предупреждал компас. Работает двойная интуиция. Поинтересовалась у Васи, чувствует ли она неладное. Скорп ответил за неё. В радиусе трёх километров, кроме ненавистных белок, никого не было. Чем ему пушистики не угодили, ума не приложу. Заверения компаса не особо обнадёжили, но, выбросив сомнения из головы, принялась изучать логи, развёрнутые на весь обзор Василисой. «Внимание! Аколит Алиса: системный идентификатор: SY1L8O5AB1F. Вы перешагнули две ступени развития. Ваш статус изменён на Эксперт. Внимание! Эксперт Алиса: Системный идентификатор: SY1L8O5AB1F. Вами получена награда! Очков опыта: плюс сто тысяч единиц. Очков распределяемых характеристик: плюс пятьдесят пять единиц. Вами получен навык: иноходец. Вами получен скрытый навык: мечник». Послесловия от системы на этот раз не было. Да и не требовалось. Худо-бедно входила в колею. Искать и обретать стало смыслом бытия. Системная мошна пополнилась некоторым количеством опыта. Заглянула в магазин. Не сквалыжничая, закупила три великих зелья здоровья. Подняла основные характеристики до двадцати. Даже в привлекательность вложила два очка. Не тронула харизму — нет в ней необходимости. У меня наследственной через край. Вон как Алёна в рот заглядывает. Чует лидера. А может, не наелась? Докупила сорок энергетических батончиков. Но обжоре не дала, в разломе сгодится. Кровью отпаивать никого не собираюсь, а голод не тётка, по себе знаю. Дополнительные — прокачала до двадцатки. Круглые цифры в статах внушили оптимизм, изгнав напрочь нерешительность. Истратила пятьдесят четыре очка распределяемых характеристик. Одно осталось — на развод, как в народе говорят. На ладони проявился огненно-красный кристалл мечника. Прочла краткое описание: «Скрытый, внеранговый, применять с осторожностью». На этом всё. Артефакт вякнул коронное: позолоти десницу. Задвинул какую-то тарабарщину, про поля преломления. Наспамив малопонятных формул на весь обзор интерфейса, предъявил пёс знает откуда взятые чертежи. Пришлось спустить последнее очко характеристик. Мне эти научные выкладки ни о чём не говорили. Чем бы кроха ни тешился. Забив болт на компас, вручила ложку Улыбашке. Проводник неуверенно протянула дрожащие пальцы, а мне стало совестно и паскудно на душе. Как я могла убить столь милейшее существо? У страха глаза велики? Сама не ведала, что творю? Такое себе оправдание. Встала, мягко приобняв монстра, усадила за импровизированный стол рядом с собой, двинув котелок из каски поближе. Опасливо, но с большим аппетитом Улыбашка принялась поглощать пищу. Харчей вдосталь, хватило всем. Насытились от пуза. Пересекать рубеж аномалии не хотелось. Сейчас бы покемарить часов десять, а затем завалиться в баньку. Напарившись, хлебнуть чая с липовым мёдом. Я, мечтательно зажмурив глаза, впала в подобие дрёмы. Василиса встала на стрёме, позволив разгрузить разум. Мне ещё навык поглощать и прокачивать то, что есть. Полчаса передохнуть не помешает. Мне снится сон. Казалось, заурядный, ничем не примечательный. Сижу за столиком в пышечной на Большой Конюшенной. Передо мной громадная тарелка пышек, посыпанных сахарной пудрой, в руке стакан горячего какао. Напротив восседает старец чудаковатого вида. Морщинистое лицо посечено глубокими рубцами. В тёмных провалах горят налитые кровью глаза. Они взирают пристально, но без угрозы. Будто бы сканируя, внимательно изучая саму сущность. Старик хватает сдобу узловатыми пальцами, откусывает и, внезапно склоняясь в мою сторону, сипит в ухо: «Не страшись, дитя! Прими волю её и обрящешь то, что ищешь! Прими волю! Прими!» Хрипы меняют тональность. Рокот заполняет небольшое пространство заведения. Посетители пышечной опасливо озираются по сторонам, глазеют в окна, показывая пальцами. Кто-то вытаскивает мобильники и начинает снимать. Не слушая старика, оборачиваюсь. Тяжёлый колёсный бронетранспортёр, скрипя шинами по брусчатке, стопорится напротив входа. Стрелковая башня, повернув на шестьдесят градусов, замирает. Без всяких прелюдий ствол автоматической пушки калибра тридцать миллиметров выплёвывает очередь раскалённых снарядов в мою сторону. Поток хаоса устремляется навстречу смертоносному рою, изменяя свойства металла, искривляя пространство вокруг. Крупнокалиберные пули, не долетев до цели, развеиваются в воздухе. Старик хмыкает в кулак, подхватив тарелку, кивает на прощание и направляется к чёрному ходу. Остановившись на пороге, одними губами шепчет: «Доверься ей», — и исчезает, как будто не было его никогда в этом слое реальности, а я остаюсь один на один с неприятностями. Палить по мирным? Женщинам? Детям? Щелчок пальцев — и броневик покрывается коррозией. Отпив глоток вкусного какао, вскользь кидаю взгляд через окно на улицу, где прахом рассыпался БТР. Живая начинка чего-то горланит, силясь стряхнуть с себя тлен. Остолопы! Нет спасения от магии некрокинеза. Только некромант способен на противостояние. Водятся среди вас, убогих, некроманты? Не думаю. Краткий приказ источнику магической силы, и двенадцать энергетических жгутов рванули в направлении умирающих бойцов какого-то там подразделения. Разобрать успеваю только патчи с двуглавыми золотыми орлами и аббревиатурой «ТК». «Алиса, пробудись, у нас гости!» Приснится же такое. Немедленный подъём с разгибом, приняла вертикальное положение. В правой руке колун, в левой — вакидзаси. Упоровский самурай к сече готов, а где гости? Нет никого. Токмо девчонки мои стоят, нахохлившись, и Скорп замер, взяв стойку. Не дожидаясь объяснений, активировала атлас: три жирные метки на высокой скорости двигались в нашу сторону. На людей не похоже. Драконы, что ли? Да ну! Откуда им взяться? Не успела развить мысль, как услышала далёкий рокот винтов. Вертушки летят по наши души. Пора валить в разлом — там отсидимся, если за нами не полезут. А ведь могут. Гордыня не позволит отступить. Собрались в один миг. Скорп испарился в подпространстве, а наша троица вереницей зашла за кромку. Неощутимый переход, и мы на точке. Алёна, хлопая ресницами, изумлённо озиралась по сторонам. Проводник не выказывал никаких эмоций. Я сохраняла невозмутимый вид, но хотелось брякнуть что-нибудь забористое. Проржавевший путевой указатель располагал к этому. «Упоровка 1 км», — гласил знак. Я воротилась к истокам? Как же! Это не наш мир! Никаких сомнений. В нём нет жизни, будто отжали досуха. Краски блёклые. Пепельный небосвод, пожухлая трава-мурава, листва на деревьях. Тишь стоит, аж в ушах звенит. Ни ветерка. Не бывает такого, даже в безжизненных мирах что-то да происходит. В этом месте будто диафильм глядишь. Жуть какая! Если славянские предания не врут о Нави, это определённо она. Фартануло с аномалией. Немудрено, с моим-то везением. Что ожидает впереди и каким образом выбираться будем? Идея скрыться в разломе уже не казалась такой удачной. Не сгинуть бы в этом неестественном месте. Моё беспокойство разделяли все участники рейда. Блондинка, взбледнув с лица, вопрошающе посматривала на меня, дожидаясь реакции. Улыбашка, закусив губу острыми зубами, принюхивалась, словно гончая, взявшая след. Я невольно втянула ноздрями воздух. Затхлый запах пыли и больше ничего. Отрыла интерфейс. Странно, всё функционирует, кроме атласа и системных часов. Доступа в лавку не было. Артефакт хранил молчание. Обратилась через астрал к источнику. Всё в порядке. Реактор стабилен, изменений в ритмах нет. Прекрасная новость, значит, и магией в данной реальности можно пользоваться без ограничений. Воротившись, тут же проверила на практике. Куснув палец, выдавила немного крови. Сотня единиц силы видоизменила каплю в тончайшую иголку, которую тут же запустила в седалище Алёны. Девушка, взвизгнув, разбавила тишину отборным матом, а я удовлетворённо потёрла руки. С магией не пропадём. Будет чем от неприятелей отбиваться. Осмотревшись по сторонам и не обнаружив ничего опасного, направились по тракту к деревне. Упоровка встретила всё тем же безмолвием. Покосившиеся срубы домов, запылённые окна. Ни единого человека не попалось на глаза. Живыми в этом месте и не пахло, впрочем, как и мёртвыми. Во дворы не заглядывали, шагали прямо по курсу. Я вела нашу компанию к сожжённой фамильной вотчине. А вот и она, стоит целёхонькая, врастая фундаментом в землю. Почерневшие от времени брёвна, облупившаяся краска на дверях и наличниках. Безрадостная картина запустения. Возникло ощущение чужеродного взгляда, будто наблюдает кто. Я резко обернулась. Алёна и проводник топтались неподалёку, больше никого в поля зрения. В этом месте начинает развиваться паранойя. Выудив колун из инвентаря, ногой толкнула незапертую дверь. Скрипнули проржавевшие петли, потянуло прелью. Склеп, ни дать ни взять. Входить в хату совсем не хотелось — что меня там ждёт, я не знала, — но всё же одёрнула себя и перешагнула порог. Не обращая внимания на иссохшие мышиные мумии под ногами, прошла через кухню в светлицу и обомлела, не в силах сдвинуться с места. У окна, в кресле, сидела женщина. Голова покрыта платом. Тем самым, в котором её похоронили. — Ну здравствуй, бабушка, — просипела я дрожащим голосом. Бабуля никак не отреагировала. Костяшки пальцев хрустнули. Топорище колуна в руке откликнулось вибрацией. Что за выкрутасы системы? Очередной экзамен на профпригодность? Не струхну ли я при виде почившей? Страшиться надо не мёртвых, а живых! Отринув сомнения, подкралась к старухе, схватив за плечо, как следует встряхнула. Предплечье сковало льдом. Голова в платке упала на грудь. Донеслось шипение, будто воздух вышел из лёгких. Я отпрянула обратно, потирая оцепеневшую руку. Существо в кресле зашевелилось, а я занесла колун для удара. Бабка, резко обернувшись, вытаращилась белёсыми бельмами глаз на меня. А затем не своим голосом заорала, оголив беззубые чёрные дёсны: — Не страшись, дитя! Прими волю её и обрящешь то, что ищешь! Прими волю! Прими! Стены, пол и потолок покрылись инеем, изо рта повалил пар. Бабуля отвернулась к окну и застыла. Раздался тихий треск. Тело пошло глубокими трещинами и взорвалось, окатив меня студёным крошевом. Вот и свиделись! Что за вздор? Сначала сон, следом навь! Чью волю я должна принять? Системы? Так я и так бегу по навязанному пути. Ни шагу назад. Куда дальше-то? Что должна обрести? Знания? Да не особо я к ним тяготею, личных выводов хватает. Масштабы вселенной не интересуют. К системным тайнам индифферентна. Спасать человечество не намерена. То, что мертво, помереть не может.