— Тебе незачем переживать о судьбе этого ребенка. Разумеется, я позабочусь о том, чтобы у него было все. — А если это окажется Серебряный дракон? — тихо спросила, чувствуя, как гаснет надежда, на время вспыхнувшая в сердце. Даже ребенок не заставит его снова принять меня, как любимую женщину. — Тогда он станет наследником этих земель. Ты ведь этого хотела? — странные нотки в его голосе, полные затаенной тоски, заставили мое сердце сжаться. Ему все еще больно из-за того, что я сделала. Слишком больно, чтобы мог простить меня. И я больше не могла сдерживать слезы. Они полились неудержимой рекой, прорывая наружу эмоции, спящие внутри во время нашей разлуки. Стыдясь этих слез, но не в силах остановить, я закрыла лицо ладонями и отвернулась. Все мое тело содрогалось от рыданий и горького осознания: я обрела все, за что боролась, и в то же время потеряла гораздо больше. От того, что сделала, выиграют все: народ, наконец-то, получивший возможность жить мирной и спокойной жизнью; Ретольф Маранас, сумевший исполнить клятву, данную моему отцу и добиться, чтобы истинный наследник Серебряных драконов снова сел на трон; Эльма, которая получит возможность счастливо жить с любимым. Ведь раз я стану здесь хозяйкой, то в моей воле сделать так, чтобы они оба не понесли наказания. Вот только я сама и Кирмунд… Между нами все кончено. То прекрасное и волшебное, что едва зародилось и наполнило всю жизнь новым смыслом, умерло окончательно.8b1163 С удивлением почувствовала, как сильные руки обнимают и прижимают к себе. Такое знакомое упоительное ощущение, которого так не хватало эти три месяца. Отняв руки от лица, я уткнулась в грудь мужчины, вдыхая родной запах, пусть даже смешанный с другими, напоминающими о войне и боли. Но сейчас, в его объятиях, все это словно отошло на задний план. На краткие минуты я позволила себе утонуть в иллюзии того, что между нами все по-прежнему. Всхлипывала, судорожно цепляясь за любимого мужчину, и молилась об одном — пусть эти мгновения длятся как можно дольше. — Почему ты плачешь? — услышала растерянный голос Кирмунда, гладящего мои волосы и пытающегося успокоить. — Я опять что-то сделал не так? Мне казалось, дал тебе все, чего ты хочешь. — Это не все, чего я хочу, Кирмунд, — то и дело всхлипывая, выпалила я. К демонам гордость. Не могу больше следовать чувству долга и тому, чему меня учили. Хоть раз хочу почувствовать себя обычной женщиной, а не королевой, скованной броней обязанностей и необходимостью быть сильной. — Прости меня… Понимаю, что после всего, что я сделала, вряд ли имею право просить об этом, — не глядя на него и продолжая вжиматься в грудь мужчины, выдохнула я. — Мне казалось, это я должен просить прощения, — он чуть отстранился и начал осторожно вытирать мои мокрые от слез щеки. — Мы оба хороши, — с горечью заметила я. — Даже спорить не буду, — усмехнулся он. — Но я очень хочу начать все с начала. Именно поэтому предложил тебе такой вариант развития событий. Дать тебе время, чтобы ты перестала видеть во мне врага. В полном ошеломлении я расширила глаза и не удержалась от того, чтобы изо всех сил не ударить его кулаком в грудь. Кирмунд охнул, и я запоздало вспомнила, что он ранен и едва на ногах держится. А тут еще приходится мои истерики выдерживать. — Прости, — сдавленным от раскаяния голосом воскликнула и попыталась усадить в кресло. — Пожалуйста, сядь. Я позову лекаря, чтобы осмотрел тебя. — Неужели на самом деле беспокоишься? — он недоверчиво покачал головой, и это опять кольнуло в самое сердце. Хотя кто виноват в том, что он мне не доверяет, кроме как я сама? — Конечно, беспокоюсь. — Набравшись смелости, все же решилась сказать ему то, что не осмелилась бы при иных обстоятельствах. — Понимаю, что вряд ли для тебя теперь это имеет такое значение, как раньше… Но я больше не могу скрывать… Я люблю тебя, Кирмунд Адрамейн. Всегда любила… Даже тогда, когда ты вел себя, как бесчувственный мерзавец… И я устала бороться с этим чувством. Да и перестала это делать после того, как приняла для себя окончательное решение… — Ты говоришь о попытке убить меня? — уже сидя в кресле, он увлек меня за собой, устраивая у себя на коленях. — Я догадался об этом, когда увидел нож в своей постели. — Все так запуталось тогда, Кирмунд, — я тяжело вздохнула, положив голову на его плечо. — Да и теперь, когда не раз уже прокручивала в голове все, что было прежде, понимаю, что вряд ли бы смогла тебя убить. Даже если бы ты не сказал в ту ночь, что любишь меня. Но те слова… Они окончательно убили ту ненависть во мне, которую я продолжала испытывать… Мы совершили столько ошибок. И я понимаю, что мои слова вряд ли что-то изменят. Нельзя так легко простить то, что я предала тебя. — Гораздо легче, чем ты думаешь, — мягко сказал Кирмунд, зарываясь пальцами в мои волосы. — И за месяцы, что провел вдали от тебя, я тоже много о чем передумал. Но знаю одно: ты единственная женщина, с которой хочу быть рядом. И те чувства, о которых говорил в ту ночь, не изменились. Я по-прежнему тебя люблю. Понимаю, что нам обоим придется сильно постараться, чтобы оставить прошлое на самом деле в прошлом. Но я готов бороться за нашу любовь, за наше счастье. А ты? — Кирмунд… Я даже не думала, что когда-нибудь смогу испытать такую бурю эмоций. Еще недавно мне жить не хотелось, а все вокруг виделось в серых и мрачных красках. И вот весь мир словно осветился, а счастье и надежда, разгорающиеся внутри меня, вызывали такое головокружение, что приходилось судорожно цепляться за Кирмунда, чтобы не упасть. И пусть я понимала, что легко и просто нам с ним точно не будет — у обоих характеры далеко не идеальные и вряд ли наша совместная жизнь будет столь уж гладкой — ничего лучше я для себя не хотела. Этот мужчина — именно тот, с кем хочу пройти по жизни рука об руку до конца своих дней. И сделаю все, чтобы оставить позади то плохое, что едва не разрушило нашу любовь. Хочу начать все сначала. С чистого листа, который не собираюсь портить воспоминаниями о былых обидах. — Я тоже готова, — уверенно выдохнула, поднимая на своего мужчину сияющие глаза. Неуверенность, все еще отражавшаяся на его лице, сменилась такой бурной радостью и ликованием, что я не смогла скрыть улыбки. И вскоре уже едва не задыхалась под напором горячих губ, властно прильнувших к моим. И даже не пыталась сопротивляться, молчаливо признавая его право на это. Сама не менее страстно отвечала на поцелуй, обвивая плечи Кирмунда руками со всей силой, на какую была способна. А внутри разливались облегчение и уверенность в том, что поступаю абсолютно правильно. Не хочу больше, чтобы смыслом моей жизни оставались жажда мести и ненависть. От этого никто и никогда еще не становился счастливым. А я уже не могу и не хочу отказываться от своего счастья. Того, что заключено в этом мужчине, так бережно и одновременно страстно прижимающем меня к сердцу. Вместе мы сумеем преодолеть все преграды, что встанут на пути, потому что у нас есть то, что способно дать гораздо больше сил, чем чувство долга или месть. У нас есть наша любовь — самая мощная сила в мире… Эпилог Прошло три года с того момента, как мы с Кирмундом оставили в прошлом непонимание и обиды и решили совместно строить наше счастье. Пару месяцев назад закончилась война с Алыми драконами, которые выступили против нас, едва узнали о смерти Адальброна. Мой Кирмунд снова доказал, что соседям стоит с ним считаться, и после мирных переговоров довольно значительная часть земель противника перешла под наше управление. Жизнь в наших королевствах постепенно налаживается, и во многом это заслуга главного советника обеих стран — Ретольфа Маранаса. Пусть Кирмунд все еще относится к нему с прохладцей после всего, что произошло, мы с теперешней леди Маранас, моей дорогой подругой Эльмой, верим, что мужчины смогут окончательно наладить отношения. А мы в этом поможем, настраивая их на нужный лад. Что касается нас с ней, то пока мужчины заняты делами и войной, мы уделяем внимание созданию домашнего уюта и воспитанию детей. Обожаю проводить время с моими сорванцами: близнецами Гурином и Даниром, которые даже в два с половиной года умудряются в полной мере проявлять характер. Они так напоминают в этом своего папочку, что остается только сокрушенно вздыхать. Прекрасно понимаю, какими неуправляемыми и взрывными могут стать в дальнейшем. Глаз да глаз за ними нужен. Тем более что уже сейчас во всем соперничают друг с другом. Хорошо хоть за один камень преткновения между ними можно не переживать. Каждый получит свое королевство, когда настанет срок. Гурин родился Золотым драконом, а Данир — Серебряным. Так что проблемы с престолонаследием не возникнет. Но все равно я стараюсь пробудить в сыновьях главное — понимание того, что семья — самое важное, что только может быть. И пусть они соперничают в мелочах, но всегда должны любить и поддерживать друг друга в трудную минуту. Эльма же, глядя на моих малышей, не устает поражаться, как я с ними справляюсь, и не нарадуется на свою очаровательную и спокойную дочку. Маленькой Ларне всего два года. Это совершенно неотразимое создание, унаследовавшее от обоих родителей самое лучшее. Прелестная светловолосая малышка с удивительными, проникающими в самую душу черными глазами, как у отца, и даже сейчас проявляющимся неординарным умом. То, что мои близнецы души не чают в Ларне, наводит на вполне понятные опасения: как бы и эта малышка не стала для них предметом споров в дальнейшем. Хотя что-то мне подсказывает, что девочка вряд ли позволит кому-то решать за нее свою судьбу. Так что выбор сделает сама, когда придет время. Я же буду только рада породниться с Эльмой и Ретольфом, которых сама давно воспринимаю, как часть семьи. И неважно, что в Ларне нет драконьей крови. Главное для меня — чтобы мои дети были счастливы, а не жертвовали собой ради чувства долга и устаревших обычаев. Что касается придворных порядков в Дагейне, то мало помалу я искореняю то, что мне там не нравилось изначально, и прививаю те порядки, которые так ценила моя мать. Что до нас с Кирмундом, то мы никогда не вспоминаем о прошлом и не упрекаем друг друга за старые прегрешения. Мы очень счастливы вместе, и в те моменты, когда Кирмунд может уделить мне больше времени, в полной мере заставляет меня почувствовать, что значит быть горячо любимой и желанной женщиной. А я по мере сил стараюсь сделать так, чтобы ему снова и снова хотелось возвращаться домой, где его всегда ждут и любят… * * * notes Примечания 1 Патрин — особый головной убор в женской обители богов-драконов, который полностью покрывает волосы и нижнюю часть лица, оставляя видимыми только глаза. Носят его те, кто не являются жрицами бога-дракона, но проживают в обители. Считается, что они недостаточно чисты, чтобы показываться с открытыми лицами в этом священном месте. 2 Дагейн — столица королевства Золотых драконов.