— Не переживай, скоро вам и вовсе не придется расставаться, — хмыкнула я, отправляя в рот кусочек мяса и довольно щурясь. — М-м-м, вкусно. Повар превзошел сегодня самого себя. Некоторое время мы с подругой были заняты только едой и собственными мыслями. Потом Эльма осторожно сказала: — Послушай, еще ведь все равно не поздно передумать. — Ты опять за свое? — я поморщилась и отхлебнула вина из золоченой чаши. — Мы ведь уже все обсудили. — Но ты ведь сама не хочешь так поступать с королем, — мягко сказала Эльма, пытливо вглядываясь в мое лицо. — Все зашло слишком далеко, разве ты не понимаешь? — угрюмо возразила я. — Как думаешь он воспримет, если я расскажу ему правду? То, что мы с тобой поменялись местами, а потом я только и ждала подходящего момента, чтобы убить его. А как насчет того, что этим признанием я подставлю кучу народа? Понимаю, что на повстанцев тебе, по большому счету, начхать. Но как насчет твоего драгоценного лорда Маранаса? Хочешь увидеть, как его голова окажется на плахе? Эльма судорожно сглотнула и покачала головой. — Об этом я не подумала. — А я подумала, Эльма. В отличие от тебя, мы с Ретольфом просчитываем наперед все возможные последствия наших решений. Поэтому если не можешь как-то помочь, то по крайней мере, не мешай, — мои слова прозвучали слишком резко и я даже пожалела об этом, видя, как глаза подруги наполняются слезами. — Прости, я сама не своя в последнее время… — Я все понимаю, — сдавленно пробормотала девушка. — Тебе и так нелегко, а тут еще я лезу… Но мне жалко короля… Он сам не свой ходит все эти дни. — Перестань, пожалуйста, — глухо воскликнула я, чувствуя, как каждое ее слово вонзается в самое сердце. — Давай поговорим о чем-то другом. Или просто закончим ужин. Эльма кивнула и со вздохом потянулась к блюду с фруктами. Задумчиво стала отыскивать то, что ей бы больше захотелось съесть. Как вдруг ее рука замерла, и девушка непонимающе изогнула бровь. — Что там? — невольно заинтересовалась я. Эльма медленно извлекла со дна блюда сложенный вчетверо листок бумаги и развернула. Тотчас же вся кровь отхлынула от ее щек. Теперь я уже не смогла скрыть нетерпения и выхватила бумагу из ее рук. Первое время тупо смотрела на буквы, пытаясь сложить в голове два и два. Какого демона? Записка с такими же словами, что и тогда, в лесу: «Смерть шлюхе Золотого дракона. Предательнице своего народа». — Но почему это здесь, в блюде с фруктами? — оцепенело спросила, боясь поверить забрезжившей на грани сознания догадке. — Здесь так жарко, — ворвался в сознание какой-то странный, заплетающийся голос Эльмы. — Можно я окно открою? Понимание обрушилось на меня так стремительно, что я не сумела сдержать сдавленного крика. — Эльма, ужин уже был здесь, когда ты пришла? — хрипло спросила, бросаясь к подруге. — Да, а что? — девушка потерла виски и поморщилась. — У меня голова что-то закружилась. Я, наверное, к себе пойду. — Ты что не понимаешь? — я едва не плакала, чувствуя, как дрожат руки, а внутри все кипит от ярости и тревоги за подругу. — Проклятая тварь опять нанесла удар. Она ведь не знает, что на меня яд не подействовал бы. Но ты… — Яд? — Эльма охнула и поднесла ладошку к губам. Я же с трудом сосредоточилась, пробуждая в себе дар, и теперь с ужасом смотрела на то, как из района ее живота начинает распространяться пугающая чернота. — Эта тварь перешла черту, Эльма, — проговорила я, едва сдерживая гнев. — Послушай, может, позовем лекаря? — испуганно пролепетала девушка и поморщилась, хватаясь теперь уже за живот. — О, нет, ведь нельзя. Тогда все сразу заподозрят, что тут что-то не так. На меня ведь яд не должен действовать. — Боюсь, что с этим ядом тебе вряд ли помог бы лекарь, — отчеканила я, подводя девушку к кровати и укладывая на нее. — Не сомневаюсь, что эта тварь выбрала такой, чтобы уж наверняка от меня избавиться. Уже то, что он подействовал так быстро, навевает на нехорошие предчувствия. Но она просчиталась. И сильно… А теперь закрой глаза и расслабься, дорогая, — уже мягче добавила я. — Умереть тебе я не позволю. Положив руки на живот подруги, сосредоточилась только на одной задаче — исцелить, убрать пугающую черноту, все сильнее распространяющуюся по телу. И с удовлетворением смотрела на то, как уходят нездоровые пунцовые пятна со щек Эльмы, а дышать ей становится все легче. Через десять минут, когда ничто уже в цвете ауры не напоминало о перенесенной смертельной опасности, я решительно заявила: — Планы меняются, дорогая. Ты немедленно пошлешь письмо лорду Маранасу. Все произойдет сегодня ночью. Она судорожно сглотнула, с испугом уставившись на меня. — Почему? — Просто сделай так, как я говорю, — чувствуя, как мной завладевает холодная решимость, произнесла я. Теперь знала, что точно готова сделать то, что должна. Глава 11 Маррга почуяла меня сразу, едва я вышла из тайного хода из стены в ее спальне, хотя и находилась до этого в гостиной. Волчица ворвалась в комнату, как фурия, и воинственно оскалилась. Оценив ее внешний вид, я поняла, что в столь поздний час женщина вовсе не спала. На ней был удобный мужской костюм, в руках — два длинных кинжала. Наверняка тренировалась с оружием, вымещая хотя бы таким образом свою агрессию. Оглядев меня с ног до головы, видать, не сочла достойным противником и сменила оскал на издевательскую ухмылку. Поигрывая кинжалами, приподняла брови. — Надо же, кто ко мне заявился. Не знала, что тут есть тайный ход, — в задумчивости добавила она. — Спасибо за ценное открытие. — Это открытие тебе не пригодится, — сухо откликнулась я, разглядывая женщину с каким-то отстраненным любопытством. Мною продолжало владеть странное состояние — ощущение, будто наблюдаю за своими действиями со стороны. Ярость словно приглушалась холодной решимостью. Разум отключал лишние эмоции, которые могли помешать в том, что задумала. Уж слишком важной была цена в случае проигрыша. После сегодняшнего я начала воспринимать Марргу уже не как досадную помеху, а как смертельную угрозу, которую следовало устранить. Мой внутренний зверь подталкивал к действию, отключая доводы морали и прочую шелуху, что раньше мешала принимать решения. Заметила, как насмешка на лице Маррги сменяется неподдельным удивлением. Она явно была озадачена тем, как я держусь с ней. — А не слишком ли ты самонадеянна, блондиночка? — хмыкнула, наконец, волчица, чуть прищурившись. — Осознаешь, с кем связалась? — Вполне осознаю, — я улыбнулась, и видимо, что-то в моей улыбке еще сильнее насторожило ее. Волчица неуловимо изменила позу, теперь готовая обороняться или напасть, стоит мне сделать неосторожное движение. Я едва не расхохоталась. Эта тварь рассчитывает на честный поединок после того, как сама действовала исподтишка? Ну уж нет. Пришла пора платить по счетам. — Ты ведь понимаешь, что сейчас здесь нет Кирмунда, который бы тебя защитил? — снова заговорила Маррга, склонив голову набок. — И ты пришла ко мне сама. Бросаешь вызов. Понять не могу: то ли ты полная идиотка, то ли до конца не понимаешь, что я тебя в клочья могу разорвать? — А почему ты не спросишь, как мне понравился ужин? — проигнорировав угрозу, протянула я. Волчица издевательски усмехнулась. — Не понимаю, о чем ты. — Прекрасно понимаешь, — возразила я и вдруг поняла, с чем связана ее игра. — Думаешь, за стеной сейчас стоит король и я пытаюсь вывести тебя при нем на чистую воду? — я расхохоталась, чувствуя, как отстраненность сменяется нарастающим гневом. — Можешь не беспокоиться. Его там нет. Хочешь проверить? Волчица уже не улыбалась, ее лицо становилось все более озадаченным. Я же подошла к стене и нажала на потайной рычаг, заставляя каменную перегородку отъехать в сторону. Маррга втянула носом воздух и еще больше напряглась. — Ты сказала правду. — Потому что я здесь не для того, чтобы продолжать игру. Я закрыла проход и сосредоточилась, пробуждая в себе дар. Поразилась тому, как легко сейчас оказалось это сделать. Так, словно все мои потайные резервы работали лишь на одну цель — ту, что жизненно важна. С интересом наблюдала за тем, как полыхает кроваво-алым аура волчицы. Ненависть и ярость, направленные на меня, при других обстоятельствах даже напугали бы. Но не сейчас. Гораздо сильнее пугала мысль о том, что было бы, если бы мы не увидели записку в блюде, не поняли все правильно и Эльме бы ушла к себе. И чтобы я чувствовала потом, когда мне доложили о ее смерти. Пришлось сцепить зубы, чтобы не издать дикий рык. — Я могла бы простить тебя то, что покушалась на меня, — процедила я, усилием воли подавляя вспышку ярости. — Тогда, когда подсыпала порошок Кирмунду, зная, что из-за ревности он несомненно обратит свой гнев на меня. Наверняка ты считала, что он меня растерзает… — Сделала паузу, наблюдая за сменой выражения на лице волчицы. Она напряженно смотрела на меня, не опровергая, но и не подтверждая мои слова. Но злость и досада, горящие в ее глазах, говорили лучше всяких слов. — Когда твои замыслы не увенчались успехом, решила действовать уже наверняка. Подослала ко мне наемного убийцу. И опять новое разочарование, — я издала едкий смешок. — Ты не сможешь это доказать, — ухмыльнулась Маррга. — Пока это выглядит только как твои домыслы. — А мне и не нужно доказывать что-либо. Достаточно того, что я уверена в этом сама. — Помолчав, вернулась к прежней теме: — В третий раз ты решила воспользоваться ядом. Но тебе опять не повезло… — И как же ты догадалась, что еда была отравленной? — перестав лицемерить, с искренним интересом спросила Маррга. — Раньше времени увидела записку? — О, нет, — протянула я с кривой усмешкой. — Я съела все, что ты для меня приготовила, и увидела записку только потом. — Тогда не понимаю… — она даже отступила на шаг, изумленно глядя на меня. — Этот яд убивает в течение пятнадцати минут. Противоядия нет. Ты не могла выжить. — Правда, не понимаешь? — я расправила плечи, глядя на нее с нескрываемым презрением. — Но позволь мне закончить, чтобы ты поняла, за что сейчас умрешь… — Умру? — она рассмеялась, но как-то неуверенно. — А ты слишком самонадеянна. Маррга сделала скользящий шаг ко мне, не спуская глаз и едва заметно изменив положение рук с кинжалами. В ту же секунду я направила в ее ауру такой мощный заряд фиолетового, что она завопила. Расширенными глазами глядя на меня, рухнула на пол, выронив оружие. И теперь корчилась там, извиваясь и подвывая, как раненый зверь. — Что ты… Как ты… это… делаешь? — прокусывая губы до крови, с трудом выталкивала она из себя слова. Я слегка ослабила напор, давая ей возможность немного опомниться. Боль осталась, но уже не такая сильная. Заметив, как в ее ауре зажглись желтые огоньки, не смогла скрыть довольной ухмылки. Эта тварь ощущает страх передо мной. Как же сейчас я упивалась этим чувством. Пусть в полной мере испытает то, через что заставляла проходить других. Я не позволю ей умереть слишком легко, не зная, за что умирает. Осознание того, что впервые за несколько недель больше не должна скрывать свои чувства, заставляло дышать полной грудью. Была сейчас словно опьянена своей яростью, пониманием того, что наконец-то смогу отомстить одному из врагов. Что я больше не безропотная жертва, вынужденная покоряться обстоятельствам. И это осознание собственной силы пьянило похлеще вина. — Как уже сказала, — невозмутимо глядя на поверженную соперницу, мигом утратившую весь свой апломб, проговорила я, — я могла бы тебе простить то, чему ты подвергла меня. Но ты едва не стала причиной смерти моей подруги. — О ком ты говоришь? — Маррга попыталась подняться, но я опять усилила напор, и она с возгласом проклятия снова рухнула на пол. — Кое-кто разделил со мной ужин, — процедила я. — И едва не поплатился за это. — Постой… Твоя подруга… Ты говоришь о королеве? — дошло, наконец, до волчицы. — Но ведь на нее яд бы в любом случае не подействовал… — Она вдруг осеклась, в глазах промелькнуло понимание. — Наконец-то ты немного напрягла извилины, — жестко усмехнулась я. — Так трудно оказалось меня узнать, Маррга? — подошла к ней ближе и склонилась над распростертым у моих ног телом.