Еще он умеет готовить. Такой эксперт в кулинарии, как я, понятия не имеет, почему еда у моего друга всегда получается изумительно вкусной. Конечно, я знала, что сегодня, например, он использовал кусочки бифштекса, чесночное масло и какие-то невероятно белые макароны из пшеницы очень твердых сортов. А также много всего прочего, обнаруженного в моих кухонных шкафах. Матиас изменил мою кухню до неузнаваемости. Прежде я считала ее ненужным помещением, пользовалась только микроволновкой, купонами со скидкой в ближайшие рестораны и списком телефонов заведений, где отпускали обеды на дом. А теперь — о чудо! — в моей кухне появились продукты. И приправы. И всякие приспособления вроде деревянных лопаток. И дуршлаг. И разные другие штуковины, которые я раньше видела только в журналах. Матиасу пригодились все эти штуковины, пока он колдовал над плитой. Я же в это время готовила то, что у меня лучше всего получается. Мое фирменное блюдо. Правильно: два больших стакана колы со льдом. Закончив приготовление наших фирменных блюд, мы двинулись в столовую. До этого момента я проявляла похвальную сдержанность. Дождалась, пока мы сядем за стол и приготовимся отведать кулинарной фантазии с чесночным маслом, и только тогда выложила, что со мной сегодня стряслось. Поначалу Матиас отреагировал на мой рассказ так, как мне и хотелось. — Что-о-о? — Он уже подхватил макароны, намереваясь отправить их в рот, но со звоном опустил вилку на тарелку. — Ты напоролась на перестрелку? Бедная моя! Как ты себя чувствуешь? Я едва не расплылась в улыбке, настолько мне нравится, когда со мной носятся. Однако сдержалась. Не следует рассказывать жуткую историю с улыбкой на устах — вам могут и не поверить. Не говоря уж о том, что Матиас перестал бы надо мной причитать. — Ну, это была не совсем перестрелка. — И я подробно изложила, как нашла раненого Бартлета и что он мне сказал. С этого момента реакция Матиаса нравилась мне все меньше и меньше. Он долго смотрел на меня и наконец осведомился: — Ты уверена, что он сказал "больно стало", а потом застонал? Я кивнула: — Так я его поняла. — Наверное, плохо расслышала. — Матиас покачал лохматой головой и продолжал, словно беседовал сам с собой: — А если ты неправильно поняла эти слова, то, возможно, насчет девочки Мередита, стрелявшей в него, тоже ошибаешься. Я грозно хмыкнула. — Что слышала, то и слышала. Я ничего не выдумываю. Матиас принялся за еду, ответил он уже с набитым ртом: — Гм. Это «гм» прозвучало очень скептически. И последующая речь Матиаса тоже. Поверите ли, он начал анализировать каждое мое слово! — Возможно, Бартлет сказал не «стало». — Он задумчиво поскреб бороду. — Возможно, опустившись на колени рядом с ним, ты нечаянно придавила ему что-нибудь, например руку, и на самом деле он сказал "больно, встань". Настал мой черед долго и пристально разглядывать Матиаса. — Так вот, ничего я ему не придавила, а то бы заметила. И ему не пришлось бы тратить последние силы, чтобы сообщить мне об этом. Что он себе воображает? Что я могу навалиться на лежащего мужчину и ничего при этом не почувствовать? Мой друг пожал плечами: — Что "больно, встань", что "больно стало" звучит одинаково несуразно. — Тон у него был обиженным. Я снова хмыкнула. С ума сойти: самый близкий мне человек сомневается в моих словах! Да он не многим лучше Солонки и Перечницы! — Дорогой, — подавшись вперед, начала я. Полагаю, легкая язвительность в моем голосе была вполне оправданна. — Я потратила кучу времени, доказывая полицейским, что ничего не выдумываю и лишь повторяю слова Бартлета. А теперь ты вынуждаешь меня делать то же самое. Но Матиас не так прост, как кажется. С минуту он молча жевал, а потом вдруг сказал, словно только что заметил: — Послушай, ты ведь не съела ни кусочка. Попробуй и скажи, как получилось. Однако я тоже не лыком шита. На удочку Матиаса не клюнула и тему сменить отказалась. — Эдвард Бартлет четко произнес… В этот момент зазвонил телефон. Матиас явно обрадовался перерыву в нашей теплой беседе. Что ж, его можно понять. Автоответчик стоит в гостиной. Гостиную отделяет от столовой арка, как и в доме Каррико. Посему я слышала каждое слово. Трубку я снимать не собиралась, но, услышав знакомый истерический голос, вздохнула, бросила салфетку на стол и двинулась в гостиную. Дениз Каррико почти орала: — Скайлер, это ужасно! Просто не знаю, что делать! — Добрый вечер, — перебила я, — как мило, что позвонили. — Я бессовестно лицемерила. Серия щелчков — это отключался автоответчик, — и вновь раздался голос Дениз. Дама перешла на визг. — Вы в курсе? Об этом передали в вечерних новостях! Когда кто-то впадает в истерику, я норовлю сохранять спокойствие. Дабы уравновесить ситуацию. Вот и сейчас безмятежно осведомилась: — О чем вы? Что было в новостях? Маневр не удался. Похоже, миссис Каррико уже колотилась головой об стенку. — Как о чем?.. Да об этом Бартлете! Он умер в реанимации! У меня сдавило желудок. Какое уж тут спокойствие! Не забиться бы в истерике, как Дениз. Глава 7 Эдвард Бартлет умер? Верно, я предполагала, что он не выживет, но тем не менее весть о его смерти потрясла меня. — Нет, я ничего не слыхала, — пробормотала я. — Уму непостижимо! — продолжала Дениз. Миссис Совершенство пребывала в растерзанных чувствах, что, видимо, с ней редко случалось. — Видите ли, иногда врачи бывают бессильны… Однако моя попытка утешить ее не удалась. — Но почему, скажите на милость, его застрелили в нашем доме! — перебила она. — Мы всегда запираем дверь. Всегда! — Дениз сделала паузу. — Не иначе, кто-то по небрежности оставил дверь незапертой — это единственное объяснение. Было совершенно ясно, на кого намекает моя клиентка. — Послушайте, я не оставляла дверь открытой. Напротив, отлично помню, как достала ключ из-под кошки и отперла дверь. Иначе я бы не попала в дом! — Ну тогда не понимаю, каким образом он туда проник! Миссис Каррико едва не плакала. Теперь она намеренно валяла дурочку. Держать ключ на крыльце под керамической статуэткой и не понимать, как можно забраться в дом? Ее жилье значится в общем списке продаваемой недвижимости. Сие означает, что хотя Каррико и подписали со мной эксклюзивный контракт на продажу, однако любой агент имеет право показывать их владения своим клиентам. И если дом будет продан другим риэлтором, я, как личный агент хозяев, поделю с ним комиссионные поровну. Все это я заблаговременно разъяснила чете Каррико, так что Дениз была в курсе. Не надо обладать незаурядным воображением, чтобы предположить такой вариант: Бартлет мог спрятаться и понаблюдать, откуда я или какой-нибудь другой агент берем ключ. Затем он сам проделал то же самое, проник в дом, а потом вернул ключ на прежнее место — под кошку. Где я его и обнаружила, приехав с Эми и Джеком. Мало того, как я уже говорила, владение на Озерном проезде было выставлено на продажу аж неделю назад и вызвало на рынке большой интерес. Соседи, наверное, уже привыкли к тому, что около дома Каррико то и дело шастают незнакомцы. Возможно, никто и не заметил маневры Бартлета. А если и заметил, то не придал значения: мол, еще один агент наведался. Так что проникнуть в этот дом было проще пареной репы. Однако если Бартлет действительно забрался туда по своей воле, то встает вопрос: зачем? Что ему там понадобилось? Ведь хозяева утверждают, что не были с ним знакомы. Что Бартлет замышлял? По-моему, этот хорек вонючий — знаю, о мертвых плохо не говорят, и упокой Господи его душу, но давайте смотреть правде в глаза — был способен на все. Да он мог запросто вломиться в дом Каррико с целью ограбления! Интересная мысль. А что, если Бартлет вломился в дом, а хозяева его застукали? И застрелили вора, а уж потом улизнули из дома, якобы за покупками.