Истон фыркнул, и я застыла, подозревая, что ослышалась. — У моей дорогой старой мамочки нет твоей сестры. Она этого не делала. Она знает правила. Она создала их с твоим дядей. Я застыла. Истон был сыном Камэо. Это был принц Обскурита. Принц Огня и Земли. Его мама якобы забрала Розамонд. Ее стражи искали нас. Ее народ искал нас. Я отпрянула на шаг, и Родес опустил ладонь поверх моей, отодвинул меня за себя. В этот раз я была не против защиты. Потому что я хотела рассмотреть этого незнакомца, этого Истона. Истон посмотрел туда, где меня касался Родес, и прищурился, а потом эмоции пропали с его лица. Я не знала, что это было, но не сосредотачивалась на этом. Этот мужчина был сыном нашего врага, который угрожал всему, что мы с Родесом хотели. Родес поднял голову. — У твоей матери моя сестра, и ты это знаешь. Иначе меня бы тут не было. — Ты не знаешь, о чем говоришь, — Истон оскалился и повернулся ко мне. — Лучше иди домой, девочка. Это не твой бой. Ты только пострадаешь. Я моргнула, ведь он говорил со мной, хотя я не понимала, зачем. — Я не маленькая девочка. И мне не нужно никуда идти. Истон выдерживал миг мой взгляд, а потом отвернул голову. — Как хочешь. Но чем больше ты с ним, тем скорее пострадаешь. Это не для тебя. Иди домой. Он повернулся и ушел, и я не понимала, как он попал сюда. Как оказался в нужном месте в нужное время? Да, он спас нас от нэгов, но кто послал их? Может, это было просто совпадением, и нэги тут появились случайно. Они ведь тут жили. Или Истон их послал. Его мать послала тех нэгов. И он был принцем Обскурита. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Мы спали той ночью на новых матрацах через час пути от места, где бились с нэгами. Мы знали, что нужно было переночевать на территории Огня, но было сложно уснуть вскоре после боя, вскоре после встречи с Истоном. Родес не хотел говорить о том принце, и я не хотела давить, когда мы были так близко к изначальной цели. Розамонд там могло не быть, но мы были ближе. Я это чувствовала. Когда мы поели и умылись, село солнце, и температура резко упала. Я была рада, что Люкен сказал нам купить одеяла. Я лежала на матраце рядом с Брэлинн, оба мужчин патрулировали, сказали, что все равно не могли уснуть. Было обидно, что они могли пробыть дольше без сна, но Люкен объяснил, что дело было в том, что они были магами. Они медленнее старели, тратили меньше энергии. Я этого не понимала, но им не нужно было спать так много, как нам с Брэлинн, в пути. Эта ночь не отличалась. Брэлинн уснула, когда Люкен рассказал ей историю, успокоив ее в их личном моменте. Но я дольше засыпала. Сны не упрощали это. Сны, которые не мучили меня с мира людей, вернулись. Я не хотела верить, что кошмары вернулись ко мне, чтобы мешать мне спать. Но их долго не было, может, пора было им вернуться. Я успела отдохнуть. Я жила в новом мире, где физически было видно разницу между путями, которые я выбирала, но это уже не было важно. Потому что сны могли показать мне то, что мне нужно было. Может, пора было осознанно смотреть на них. Пора было понять, что они пытались мне показать. Или я сходила с ума от каждой стихии. Сон начался, как всегда: тьма, тени, пауза, чтобы я поняла, где это начиналось или где закончится. Я снова стояла на развилке четырех стихий, четырех путей. Земля гудела под ногами, Воздух трепал волосы. Вода брызгала мне в лицо, жар Огня опалял кожу. Я не знала до этого, что это было настоящим. Я не знала, что в моих снах были стихии из мира мейсонов. Я не знала, что однажды смогу ощущать одну из стихий глубоко в душе, что смогу ощущать другие, когда они откроются. Стихии задевали меня, и я пыталась оглядеться. В этот раз, в отличие от других снов, где я была пассивным участником, я знала, где мы были. В этот раз я знала, где мы были все это время. Мы были на южной территории Духа. Или нет, северная территория Духа выглядела так же, но я была в месте, которое выглядело так, и, судя по ощущению, я знала, что мы там были. Может, я была в точке, где встречались все стихии, или, может, я была символом, в который нужно было верить мейсонам. Я не знала, но, хоть стихии ранили кожу, и было сложно дышать, я будто боролась в бесконечной войне, и окрестности указывали, что близко были маги Духа. Белые деревья, выбеленный песок, солнце, которое не делало ярче ничего, к чему прикасалось. Это была территория Духа, и я была не одна. Я огляделась, и тени пришли ко мне. Я чуть не завизжала. Я напряглась, пытаясь скрыть панику. Это были те же тени, что и раньше. Они могли проникнуть в мои сны? Они все это время преследовали меня? Я не знала, что они могли, но мы были тут, и я вряд ли могла отбиваться так же, как в мире людей. Или могла? Может, я могла использовать Воздух и тут, а не только в реальности, потому что это был просто сон. Я не успела придумать план, как спасти себя в мире, который не имел смысла, но тени пошевелились. Вдруг они перестали быть тем, чего я боялась. Меня окружили двенадцать человек в длинных бежевых мантиях. Они будто стояли на отметках часов, опустив голову, капюшоны мантий скрывали лица. Я видела длинные волосы у некоторых, у одного были светлые, у двух — каштановые, у одного — рыжие, но, судя по очертаниям тел под мантиями, некоторые могли быть мужчинами. Я не знала. Но эти люди окружали меня. Они подступали, делали по шагу за раз, и все под звук, который я не слышала, но ощущала костями. Я пыталась перевести дыхание, но не была уверена, что могла. Но когда я могла вдохнуть полной грудью с тех пор, как все началось? Я знала, что это было важно, это был не просто сон. Но ни один сон до этого не был просто сновидением. Та, что стояла на двенадцати часах, опустила капюшон и посмотрела на меня большими глазами, будто глядела в мою душу. Фигуры справа и слева убрали капюшоны, как и те, кто был за мной, судя по шороху. Женщина передо мной была прекрасной, поразительной. Она смотрела на меня, словно пыталась увидеть каждый дюйм, каждый сантиметр того, что я думала скрыть, того, что даже я о себе не знала. Но в этом была красота, которую я не могла осознать. Ее длинные рыжеватые волосы ниспадали на плечи, их теребил ветер, который я ощущала, но он был не с той же стороны, что и ветер, бьющий меня в лицо. Если я смотрела на них, казалось, что у каждого был свой ветер, свои стихии. В этом не было смысла. Но я все-таки была во сне. — Оставайся со светом. И тьмой. Я моргнула от слов женщины. Я не понимала. — Что? О чем ты? Женщина на трех часах заговорила низким голосом. Я посмотрела на женщину с темной кожей и темными глазами. — Тебе нужно выбрать путь. Мужчина на девяти часах заговорил, и я увидела мужчину со светло-каштановыми волосами и ореховыми глазами. — Тебе нужно выбрать путь, — повторил он. Заговорили на шести часах. Я снова повернулась. У этой женщины были длинные прямые черные волосы, острые скулы. Она выглядела поразительно. Шикарно. И я ее боялась. — Мы повелители Духа. Те, кто должен прятаться среди людей из-за того, что стало с нашим миром. Не бойся нас, не забывай нас. Но знай, однажды мы вернемся. — Тогда почему вы не здесь? Если вы попали в мои сны, если вы те, кем себя зовете, почему вы не здесь, с нами, пытающимися понять, что идет не так? Разве мир не нуждается в вас? Он умирает. Я видела людей. Они говорят, так из-за того, что кристаллы угасают. Разве они не нуждаются в вас? — Конечно, нуждаются. Мейсонам нужны все пять стихий, чтобы жить. Но мы не можем выжить в том мире. Ты поймешь больше, когда наступит время. Но знай, что тебе нужно выбрать путь. Я отвернулась от женщины с темными волосами к женщине на двенадцати часах. Фигуры стояли между основными отметками, не сняли капюшоны, и они были тут, чтобы их силу использовали. Они не станут говорить. Другая женщина сказала: — Оставайся со светом и тьмой. Не ломайся. Не беги. Учись серому. — И знай, что другие следят за тобой. Не те, на кого ты думаешь. Я повернулась к мужчине, который говорил, и закричала, огонь вспыхнул вокруг нас. В этом не было смысла. Жар ударил, и другие завизжали. Волоски на моих ругах сгорали, я дрожала, пыталась перевести дыхание. Дым поднимался вокруг нас. Я пригнулась, раскрыв рот от крика. Но мне не хватало воздуха на звук. Все горело. Все болело. И я не понимала, почему.