Теперь я покраснела. — Тихо. Иди и думай о Люкене. — Может, буду. И, Лирика? Не считай себя посредственной. Когда ты во что-то вкладываешь силы, у тебя получается чудесно. Ты можешь спотыкаться сначала, но как только принимаешь решение, ты становишься в этом лучшей. Не забывай это. Ладно? Она пошла к костру, который развел Родес, с тушенкой в банке в руке, а Родес оказался передо мной с интересом на лице. — Что такое? Что-то нужно? Он что-то пробормотал под нос, что я не уловила. Я встала, гадая, что происходит. — Люкен в патруле. Если Брэлинн не против, я отвлеку тебя от приготовления ужина, чтобы мы начали обучение, — он нахмурился. — Я могу помочь с Воздухом и Водой, но что делать с Землей и Огнем? — он сдвинул брови сильнее. — Нам придется поискать того, кому можно доверять, чтобы тебя обучили им. Это будет проблемой. И я не буду говорить о Духе… хотя Розамонд может найти кого-то для нас. Когда мы отыщем ее. — Я сделаю ужин сама, — крикнула Брэлинн. — Иди и все выучи, Лирика. Казалось, под поверхностью происходило что-то еще. Но я не могла спросить его обо всех темных тайнах. Я не имела права. — Хочешь сказать, что я точно раскрою все силы? А вдруг я просто повелитель Воздуха, который не знал об этом? Родес покачал головой, нежно провел пальцем по моему подбородку. — Я знаю. Просто знаю. И это не помогает, да? Я тихо рассмеялась. — Не так сильно. — Идем на поляну, я покажу тебе немного магии Воздуха. Ничего слишком опасного или сильного, просто мелочи, мысль, что ты можешь держать воздух в руке, тянуть его из кислорода вокруг тебя. Это путь к контролю над способностями. — Ты про крохотный торнадо в моей ладони? — спросила я, следуя за Родесом к поляне. Я помахала Брэлинн, которая занялась готовкой, и знала, что Люкен был рядом, приглядывал за ней, как и за его лучшим другом и мной. Я не знала, почему так сильно уже доверяла Люкену, но что-то в нем говорило мне, что он сделает все, что было в его силах ради нас троих. Но Эмори… Я отогнала мысли о ней из головы. Контроль, который требовался мне для обучения, не поддастся мне, если я буду думать об Эмори. Когда мы добрались до поляны, Родес повернулся ко мне, и я застыла, не дала себе убрать волосы с его лица. Я и без того ощущала притяжение к этому миру, еще и была связь между нами. И, судя по тому, как он выглядел, он тоже хотел шагнуть вперед, не я одна это ощущала. Наверное, было не лучшее время, чтобы думать об этом. Он кашлянул. — Не торнадо. Этому учатся на высшем уровне. Хотя тебе не нужно учить это. Если желания Розамонд сбудутся, тебе нужно изучить только основы, и все придет из-за твоей природы, а не из-за участия в войне силой. Я моргнула. — Это возможно? Я все еще привыкаю к тому, что у меня сила стихии. Что значит участие в войне? — Мы уже на войне, Лирика. Мы воевали между собой веками. И если что-нибудь резко не изменится, мы будем воевать еще несколько веков, не меньше. Это не звучало приятно. — И Жрица Духа — якобы я должна это остановить? Как? — Если бы я знал, не ощущал бы себя не в своей тарелке. Потому я и хочу подождать Розамонд. Я не все знаю. Хоть я близок к короне и истории. Это дало мне шанс, которого я ждала. — Корона? Так ты на самом деле принц, как и сказал часовой? Родес кивнул мне. — Король Люмьера — мой дядя. Мои отец и мать — лорд и леди, но у меня титул принца, пока мой кузен, следующий в очереди на престол, не заведет детей. Это сложно, и я не обращаю внимания. Я никогда не буду королем. Это не моя судьба, и меня это устраивает. Я обучен быть воином, как Люкен. Мы бились и учились бок о бок почти всю жизнь, хоть у нас разные родословные. — О чем ты? Родес зажал переносицу. — У мейсонов больше титулов и замков, чем в мире людей. Родители Люкена не состояли в браке, когда он родился, и его отец не признал его, так что его зовут бастардом. Но я готов биться с любым, кто назовет его так при нем, и они редко теперь его так зовут. — Люди бывают жестокими. Мне жаль. Родес пожал плечами. — Люкен лучше всех, кого я знаю, и только его я хочу видеть рядом с собой. Пока что он приглядывает за периметром и Брэлинн, а мы с тобой учимся. Так что приступим, — Родес шире расставил ноги, закончив разговор. Меня это устраивало. Мы задели тему, которая ему не была приятной, и я не давила. Это было не мое дело. — Делай как я, — начал он. — Шире раздвинь ноги. Вот так. И вытяни руки так, словно зачерпываешь воду из ручья. — Ладно, — я послушалась, ощущая себя глупо. — Теперь я хочу, чтобы ты закрыла глаза, подумала о силе в себе. Она легкая, неглубокая, но эта сила течет постоянно. Представь, что ты хватаешься за эту энергию, словно за нить, которую можно намотать на ладонь. Это понятно? Я понимала, не хотела вдумываться, почему, иначе сбилась бы. — Да. — Хорошо. Теперь тяни. Слабо, не дергай. Будто ведешь костяшками по коже. Я так и сделала и рухнула на попу, ветер врезался в меня с силой, и было сложно даже вдохнуть. Я открыла глаза, увидела перед собой Родеса. Он взмахнул руками, прогнал ветер к высоким деревьям вокруг нас. — Ладно, это было слишком. Я скривилась, дала ему поднять меня на ноги. — У меня не получится. — Нет, это не проблема. Когда дети учатся этому, они много раз пробуют, чтобы найти нить, еще дольше пытаются потянуть ее. Обычно ничего не происходит, Лирика. Думаю, у тебя просто слишком много силы в тебе, — он выдохнул, а я пыталась понять его слова. — Так что мы начнем медленно. Потому что мне кажется, что, как только ты поймешь основы, торнадо будет меньшей из твоих тревог. — Это ведь не звучит зловеще. Он усмехнулся, и я невольно улыбнулась в ответ. — Ладно. Сделаем это снова. Но бери одну тысячную этой силы. Ладно? Я кивнула. — Ладно. Может, тебе стоит отойти немного. Он приподнял бровь, хитро посмотрел на меня. — Думаю, я выдержу все, что ты мне дашь, Лирика. Ладно. — Как скажешь. Не вини меня, если улетишь в царство, которое я не знаю. Он фыркнул и кивнул на мои сложенные чашей ладони. — Закрой глаза и попробуй снова. Но немного. Я так и сделала, сосредоточилась на силе. Я не боялась этого. Чтобы бояться, нужно было понимать, что это было, а я не была к этому готова. Но я сосредоточилась на потоке воздуха, а потом представила нить. И в этот раз, когда я подумала о том, что нужно потянуть, я просто задела ее воображаемой ладонью. Ласка, даже не прикосновение. — Лирика, — прошептал Родес. — Открой глаза. Я так и сделала, посмотрела в его серебряные глаза. — Опусти взгляд. Я так и сделала и охнула. Я держала маленький вихрь, в нем летали кусочки земли и листьев, чтобы я могла его разглядеть. Как только я сосредоточилась на этом вихре, он рассеялся с громким хлопком, и я сжимала в чаше из ладоней только обычный воздух. Сердце колотилось. Я посмотрела на Родеса, его улыбка была такой широкой, как моя. — Я это сделала! — Да. Я знал, что ты сможешь.