Ванесса и Тревор сняли тело миссис Андерсон со стеллажа и положили его на пол. Тревор подошел к Барри, и тот дал ему нож. Тревор оставил тело мистера Андерсона на стеллаже и начал срезать с него одежду, переворачивая тело по ходу процесса. — Полагаю, трусы мы оставим, — сказал Тревор. — Ага. Тревор стянул одежду и отдал ее Барри. Затем он и Ванесса вернули тело миссис Андерсон на ее место на стеллаже. Да, всех этих манипуляций с трупом не требовалось, но Барри просто не мог смириться с мыслью о необходимости срезать одежду с мертвого женского тела. Это было совсем неправильно. Пока Барри наматывал очередной слой одежды вокруг пояса, Ванесса снова сосредоточилась на телефоне. — В ситуации с заложником никаких изменений, — сказала она. — По крайней мере, никаких новых твитов от него. Эй, а у кого-нибудь есть телефон? — Не-а, извини, — сказал Тревор. Барри вытащил свой из кармана. — Ага. У тебя батарея разрядилась? — Нет, у меня еще семьдесят три процента. Но я могу попробовать по твоему позвонить в полицию. — А-а-а, хорошая мысль, — сказал Барри, передавая ей телефон. Ванесса набрала 911, пока Барри обматывал рубашку мертвеца вокруг руки. Холод становился по-настоящему невыносимым. Барри не знал, было ли это просто из-за того, что здесь мороз, или сыграла свою роль потеря крови. — Да, я одна из людей, запертых в морозилке в «Сэв-Лотс», — сказала Ванесса. — Нам нужно поговорить с кем-то из командования, кто сможет рассказать, что происходит. Спасибо. Барри присел рядом с Даной. — Не вырубайся, — сказал он. — Я не вырубаюсь. — Ты звучишь сонливо. — Нет. — Я собираюсь сделать все, чтобы ты оставалась в сознании, — сказал Барри. — И если это значит отплясывать тут макарену, я так и сделаю. — Макарену? Какой сейчас век, по-твоему? — Не будь столь строга к мальчику, — сказал Тревор. — Возможно, это самый современный танец из тех, что он знает. — Серьезно, — попросил Барри, — не умирай. Мы до фига сделали для того, чтобы ты не умерла. — Не умру. Обещаю. — Я заставлю Пита щипнуть тебя, если ты закроешь глаза. — Пойдет. — Да, здрасьте, — сказала Ванесса в трубку. — Мы все еще в морозилке, только теперь нас заперли. Двое из нас ранены. Нет, он мертв. Да, я уверена. Она жестом подозвала Барри. — Как тут включить громкую связь? — Ни малейшего представления. — Да, мы видели твит, — сказала Ванесса. — Мы понимаем. — Что они говорят? — спросил Барри. Ванесса махнула ему, чтобы он замолчал. Некоторое время она сидела, добавляя в свою беседу лишь «угу» и «ага». Наконец она сказала: — Спасибо. Буду на связи. — Мы в заднице? — спросил Барри. Ванесса пожала плечами. — Ну не обязательно все так плохо. Но он говорит, что убьет ее, если заметит хоть намек на попытку добраться до него, а в подсобке нет окон. Так что снайперам очень тяжело его подстрелить. Прямо сейчас они пытаются договориться с ним, но он мечется между желанием поговорить и угрозами убить ее, если его не оставят в покое. — Чудесненько, — пробормотал Барри. — Пока нам остается только ждать. — Это я уже понял. По крайней мере, пока мы тут торчим, никто не истечет кровью. Ой, подождите-ка… — Значит, если он все-таки убьет беременную женщину, они тут же возьмут его, и мы будем спасены? — спросил Тревор. — Ага, наверное, — сказала Ванесса. Тревор хмыкнул. — Заставляет желать смерти женщины с ребенком. Странная затея. — Не должны мы желать ее смерти, — сказал Барри. — Нам просто нужно, чтобы они разобрались до того, как мы насмерть замерзнем или истечем кровью. — Не уверен, что он хочет разбираться. Такое ощущение, что он собирается дождаться, когда мы все умрем. Потом он убьет ее. А после погибнет под величественным ливнем пуль. — То есть ты пытаешься сказать, что она так и так умрет, — произнес Барри. — Если мы выйдем из морозилки, мы позволим убить ее, но, вполне вероятно, спасемся сами. — Да, по мне, так и есть. — И ты предлагаешь открыть дверь? — Не-а. Хотелось бы думать, что мне отмерено еще лет тридцать, но это будут не самые лучшие годы, если на моей совести окажется смерть беременной женщины. — Ну тогда спасибо тебе за твой анализ, Тревор. Очень помогло. Барри подул на руки. — Все еще в норме, Дана? — Лучше не бывает. — Дай знать, если станет хуже. Похоже, мы тут надолго. * * * Минут пятнадцать они сидели в тоскливой тишине. Ходить Барри было больно, но ходьба согревала, так что он поочередно то ходил, то опирался на стеллаж. Его мокрые штаны были такими холодными, что появилось желание сдернуть их и швырнуть через всю комнату, но он не был уверен, что с голым задом будет лучше. После такого Барри не собирался больше никогда в жизни подходить к чему-либо холодному, будь это хоть всего лишь мороженое. Пит, казалось, неплохо себя чувствовал. Дана продолжала лежать с закрытыми глазами, и это до чертиков пугало Барри, но, когда он заговаривал с ней, она открывала их и отвечала. Тревор часто постанывал и массировал свои колени, и, хотя он добродушно улыбался Барри, когда тот на него смотрел, было очевидно, что старик по-настоящему страдает. Ванесса вздрогнула, когда ее телефон зазвонил. — О боже, о боже… — пробормотала она, нажимая на «ответ». — Алло? И тут же разрыдалась. Барри не мог понять, от счастья или от горя, но если только человек на том конце не протараторил: «Ваш муж и дочь мертвы сожалеюдосвиданья», то для плохих новостей было рановато. — Я по тебе так скучаю! Мне так страшно! С Синди все хорошо? Она втянула воздух, а затем рыдания Ванессы усилились. Точно счастливые рыдания. Барри улыбнулся. Наконец хоть какие-то хорошие новости. Было немного сложно разобрать за всеми этими слезами, что говорила Ванесса, но через пару минут она заверила мужа, что все будет в порядке, и отключилась.