Она размахнулась подносом и ударила его в висок. Итан треснулся о дверь затылком, почти по-мультяшному скосив глаза. Что это было? Дана что, уже победила? Барри было слишком больно, чтобы беспокоиться о своей мягкости и неполноценности, но… Итан сделал выпад и погрузил нож в живот Даны. Она испустила громкий вздох, но не отпрянула назад. Она снова обрушила поднос на его голову. Когда Итан пырнул ее второй раз, Дана уронила поднос. Она вяло замахнулась на него, а затем упала на пол. Пит вскрикнул от ужаса. — Давайте скрутим эту сволочь! — закричал Тревор. — Чего мы стоим? Давайте скрутим его! Барри был напуган и потерял слишком много крови, но, черт возьми, Тревор был прав. Они вели себя с Итаном как с героем в фильме про восточные единоборства — подходя по одному. Барри и Тревор шагнули в его сторону. Ванесса — за ними. И каким-то чудом Дана все еще пыталась подняться. Садистская улыбка Итана увяла. У него все еще был нож, но, если остальные собирались забить его до смерти подносами, они, вероятно, смогли бы это сделать. Он потянулся к спусковому крючку детонатора. — Я это сделаю! — предупредил он. — Я убью нас всех! Барри, Тревор и Ванесса заколебались. Дана — нет. Она поднялась на ноги и схватила его. Итан нажал на спусковой крючок. Ничего не взорвалось. Его глаза расширились, и он принялся исступленно жать на него снова и снова. — Черт, — шептал он. — Черт, черт, черт. Дана сделала выпад, но он ушел в сторону. Она повернулась — показалась пропитавшая блузку кровь — и снова потянулась к нему, но промахнулась. Итан в полнейшей панике продолжал жать на крючок. Дана снова упала. — Отвалите от меня, — проговорил Итан, когда Барри, Тревор и Ванесса возобновили движение вперед. У Итана все еще был нож, так что они осторожничали, подбираясь к нему медленно, и каждый из них отчасти надеялся, что кто-то из оставшихся двоих нападет по-настоящему (по крайней мере, на это надеялся Барри; он допускал, что нельзя говорить за Тревора и Ванессу, но их жесты и мимика, казалось, указывали на это). — Я сказал, назад! Щелк, щелк, щелк. — Хотите сдохнуть? Сдохнуть? Я вам это обеспечу! Щелк, щелк, щелк, щелк… А затем жилет взорвался. 5 Было непонятно, насколько большую площадь собирался взорвать Итан в случае, если его вынудят ввести в действие план Б. По-видимому, достаточную, чтобы завалить целую комнату копов, если они набросятся на него. Знания Барри о взрывчатке не заходили дальше бутылочных ракет на Четвертое июля и канун Нового года, так что вид жилета со взрывчаткой Итана на самом деле не дал ему никакого представления о содержащейся в нем взрывной силе. Но вот что он знал, основываясь на здравом смысле, так это то, что Итан ожидал от жилета гораздо большего ущерба, чем это. Вероятно, одна шашка того, что он там использовал, все же взорвалась. Разрушительной силы при взрыве хватало лишь на то, чтобы поцарапать дверь морозилки, поэтому задело только Итана. Ему оторвало правую руку и снесло переднюю часть лица. Кровавый дождь ударил в дверь. Итан мгновение стоял. Его голова была наклонена в сторону кровоточащего обрубка руки, хотя из-за того, что глаз у него не осталось, он и не мог проверить уровень повреждения. Небольшая частичка его челюсти осталась. Пытался Итан сказать что-нибудь или нет, но ему в любом случае не удалось это сделать, и через секунду он рухнул на пол. В ушах Барри так сильно звенело, что он едва слышал, как кричали остальные. Да, хорошо, что Итан был мертв, но зрелище было отвратительное, поэтому Барри не винил остальных за то, что они восприняли это с ужасом. Барри переступил окровавленные ошметки Итана и опустился на колени возле Даны. Он позволил женщине покричать еще несколько секунд, а затем прикрыл ей рот рукой, вынуждая замолчать. Она замолчала. — Ты в порядке? — спросил он. Казалось, что его голос раздавался в двадцати футах от него. Дана покачала головой. — Нет. — Я тоже. Но зато мы живы. Ванесса, хлюпая туфлями, подошла к двери морозилки и нажала на ручку. Она не сдвинулась. — Что за черт? — спросила она, несколько раз дернув за ручку. — Давай я попробую, — сказал Тревор. Но и он не смог открыть дверь. — Она что, серьезно не открывается? — спросил Барри. — Да нет, открывается, — сказал Тревор. — Мы просто прикалываемся над тобой. — Кто мог ее закрыть? — Минни? — А зачем? — Чтобы мы были в безопасности? Чтобы мистер Безголовый не выбрался отсюда? — Бессмыслица какая-то. — Я не пытаюсь тут искать правдоподобный мотив. Я просто говорю, что гребаная дверь не открывается. Барри тоже попробовал. — Вы что, блин, издеваетесь? — Может, когда бомба взорвалась, она повредила что-нибудь в запорном механизме, — предположила Ванесса. — Нет, нет, нет, — произнес Барри. — Не принимается. Я против. Он чуть не вскрикнул от разочарования, но нет. Он должен был оставаться сильным. Мотор морозилки снова зажужжал, и свет включился. Барри резануло по глазам, и он поднял руку, чтобы прикрыть их. Когда глаза приспособились к яркости, он понял, что беспорядок, который оставил после своей кончины Итан, был немного хуже, чем он думал. Этого парня откровенно разбрызгало. Барри хлопнул себя по рту рукой и успешно подавил рвотный позыв. Ванесса же не была столь успешна. Штаны Барри были покрыты кровью. И кровь, и моча остыли, и он надеялся, что кровь скроет тот факт, что он надул в штаны. — Вы что, описались? — спросил Пит. Мальчишка заговорил первый раз за день, и ему нужно было сказать именно об этом. — Нет, это кровь, — сказал ему Барри. — Как думаешь, почему свет включили? — спросил Тревор. — Хорошо это или плохо? — Не знаю, — признался Барри. — Может, хорошо, если кто-то беспокоится о том, что нам тут в темноте страшно. И наверное, плохо, если кто-то решил нас заморозить насмерть. — Вероятно, плохо, — сказал Барри. — Я думал, это ты укорял Силлабуса за негативное отношение. — Ну, с тех пор как меня порезали охотничьим ножом, я стал более циничным.