— А как фамилия этого парня, ты знаешь? — Да вроде нет, — тон Павла был озадаченным. — Просто видел его там несколько раз, общался по пустякам, но знакомы мы не были. А что, он тебе не представился? — Представился по всей форме, — заверила я. — Представляешь, его фамилия Рэлли! Повисло молчание, затем Павел произнес: — Так это означает… — Это означает, что они братья! — подхватила я. — Он сам тебе это сказал? — Да, — подтвердила я. — А заодно сообщил, что знает, что ты жив. И сообщил ему эту ценную информацию именно его единокровный братец! — Ну и дела… — только и ответил Павел. — Мне не удалось выяснить, работает ли этот Джон Рэлли на Хапурова. Сам-то он, конечно, заявил, что чуть ли не впервые о нем слышит. — Нет, не думаю, — к моему удивлению, Павел произнес это совершенно спокойно. — Этим специалистам незачем строить такие сложные схемы. Странно, ведь накануне моего отъезда Павел чуть ли не в открытую заявил, что все покушения подстроены службой безопасности Хапурова. Я решила не возражать, поскольку аналитик из меня, честно говоря, не очень. Я — профессиональный телохранитель, и сейчас нервничаю главным образом из-за того, что не могу выполнять свои непосредственные обязанности. — Павел, Габриэлла сейчас с тобой или опять «где-то с кем-то путешествует»? — едко поинтересовалась я. Просто не смогла удержаться. — Плещется в бассейне перед обедом, а что? — беспечно отозвался мой клиент. «А то», — мысленно огрызнулась я. — Позволь дать тебе совет. Не отпускай ее больше разгуливать в одиночестве по территории комплекса. Да и внутри отеля тоже за ней присматривай. К твоей жене ведь приставили персонального охранника? — После общения с очередным Рэлли ты решила принять повышенные меры безопасности? — насмешливо уточнил Павел. — Я решила, что нас кто-то намеренно водит за нос и заставляет идти по ложному следу. Причем делает это вполне профессионально, — я спокойно изложила свои соображения по поводу последних событий. — И еще теперь я склонна думать, что ты был прав, предполагая, что Лори перепутали с твоей женой. — Даже так? — насмешки в голосе Павла как не бывало. Теперь его тон был озабоченным, если не испуганным. Я услышала торопливые шаги и осведомилась: — Ты куда-то собрался? — Ты сама-то как думаешь?! — Павел, похоже, возмутился. — Если двое умных людей сошлись во мнениях, значит, они правы. Это спорное утверждение меня даже порадовало. Во всяком случае, в дуры меня пока не записали, и то радость. Хотя, если честно, у меня сейчас очень мало оснований, чтобы быть довольной собой. Прокол за проколом… К тому же из истории известно множество примеров, когда умные люди ошибались целыми толпами. — Пойду караулить Габриэллу возле бассейна, — сообщил Павел. — А ты возвращайся поскорее, — распорядился он напоследок и отключился. Именно это поручение я как раз и собиралась выполнить. Я направилась в сторону гостиницы, возле которой оставила свой «Фольксваген». Однако мне захотелось немного прогуляться по незнакомому парку, показавшемуся мне на удивление живописным. Осмотревшись, я выбрала для небольшой прогулки почти безлюдную аллею, скорее даже не аллею, а хорошо утоптанную тропинку, пролегавшую у самого края парка и уходившую вглубь слегка под уклон. Мне вдруг стало любопытно, насколько далеко простирается этот полудикий парк, раскинувшийся чуть ли не в центре мегаполиса. Пока я неторопливо брела по сужающейся тропинке, моего одиночества не нарушил ни один прохожий. Будний день, разгар рабочего дня, чему здесь удивляться. Это я со своим не подчиняющимся никаким условностям рабочим графиком могу позволить себе наслаждаться неспешными прогулками на природе. К тому же я выбрала, если можно так выразиться, неторную дорожку, а пожилым парам и посетителям с детьми было куда удобнее прогуливаться по цивилизованным асфальтовым аллеям вблизи от ларьков с мороженым и сахарной ватой. Стоило мне только предаться столь благостным размышлениям, как буквально шагах в пяти от меня очутился странного вида тип в дурацкой, с моей точки зрения, шляпе-панаме с низкими обвислыми полями. Такие шляпы вроде бы даже метко окрестили поганками. Насколько я помню, подобные головные уборы мужчины не носят уже лет десять. Где он ее только выкопал? Если принять во внимание низкий рост мужчины, в этой шляпе он был похож на какой-то неведомый доселе лесной гриб. Кстати, откуда он вообще здесь взялся? Не вырос же прямо из-под земли, ведь не подосиновик же он, в самом деле! Я слегка посторонилась, чтобы дать боровичку пройти, поскольку тропинка в этом месте становилась едва заметной. Однако едва поравнявшись со мной, тип в «поганке» схватил ручки моей сумки и резко рванул на себя. Я отреагировала молниеносно. Вместо того чтобы выпустить сумку из рук и упасть, как ожидал невесть откуда взявшийся разбойник, я, спружинив согнутыми ногами, не менее резко рванула сумку к себе. В результате этого маневра вытянутая рука «шляпника» оказалась под ударом, который я тут же и нанесла. Сильный резкий удар ребром ладони пришелся в точности на внутреннюю сторону локтя, что, как правило, вызывает очень болезненные ощущения. Тип завопил и, выпустив сумку, отскочил. Я, решив, что убедительно доказала любителю нападать на одиноких беззащитных женщин, что не намерена расставаться со своим имуществом, двинулась было прочь. Однако дело приняло куда более серьезный оборот. Тип в «поганке» и не подумал отступать. Внезапно в его руке появился нож, и он сделал стремительный выпад мне навстречу. Я мгновенно выставила перед собой сумку, защитив туловище, так что нож со скрипом скользнул по тисненой коже. Все это я скорее ощутила, чем услышала в какую-то долю мгновения. И в ту же самую секунду я левой рукой, в которой как щит зажала сумку, сделала резкий толчок, а правой совершила впечатляющий короткий хук. Одновременно я выполнила резкую подсечку, благо расстояние позволяло. После моей молниеносной атаки у противника не было ни единого шанса удержаться на ногах, и он со всего размаха грохнулся, распластавшись на земле и раскинув руки, продолжая, тем не менее, сжимать нож. Я сильным ударом ноги выбила из руки грабителя холодное оружие, так что оно отлетело куда-то за деревья, угодив в подстилку из прошлогодней листвы. Тип взвыл, но, к моему удивлению, довольно быстро оказался на ногах. Судя по всему, он раздумал продолжать со мной отношения, поскольку развернулся и помчался прочь в глубь заросшего парка. Я не удержалась от соблазна придать ему должное ускорение, воспользовавшись старинным приемом «нога — пятая точка». Видимо, удиравший преступник не счел нужным отвечать на мое пожелание счастливого пути, поскольку никак на него не отреагировал. Хотя скорость действительно прибавил, правда, совсем немного. Я решила не придираться. После единоборства со мной убраться с поля боя своим ходом — непростая задача. Так что мой приятель в «поганке» вполне заслужил аплодисменты. Преследовать его я не стала, вместо этого попыталась найти нож. Я приблизительно представляла, куда именно он отлетел, и принялась осторожно исследовать метр за метром, помогая себе сухой веткой и осторожно отбрасывая листву. Наконец я нашла то, что искала между выступавшими на поверхность корнями раскидистого вяза. Достав из поврежденной сумочки салфетку, я с ее помощью аккуратно ухватила охотничий нож с самозатачивающимся клинком вороненой стали. Довольно дорогая штуковина. Положив оружие в сумочку, я решила при первой же возможности попытаться пробить в базе оставшиеся на рукояти отпечатки. Неофициально, разумеется. Я знала, к кому следует обращаться в таких случаях. Благо, нужные связи у меня имелись. У меня не шла из головы мысль, что это нападение связано с моим расследованием. Однако я лишь несколько мгновений сожалела, что не стала преследовать своего несостоявшегося убийцу, чтобы вытрясти из него информацию. Что я могла бы сделать? Пытать его на глазах у всего честного народа? Хоть сегодня в парке и немноголюдно, но это все-таки общественное место. К тому же, честно говоря, это не мой стиль общения, пусть даже с такими моральными уродами. Отволочь его в полицию? И того хуже. Выступать в качестве свидетеля и потерпевшей у меня не было ни времени, ни желания. К тому же кто тут потерпевший, еще вопрос. Да и не стал бы он, естественно, сознаваться, что имеет отношение к преследованию Павла. Если, конечно, это действительно так. А что, если этот тип вообще не из этой оперы? Обычная шантрапа, решил разжиться кошельком и телефоном, угрожая ножом одиноко прогуливающейся женщине. И лишь одно обстоятельство мешало мне полностью принять это предположение — он мне не угрожал, а именно нападал. Его целью было меня убить или серьезно ранить. И ради чего? Медали из Эквадора? Той самой, за которую Джон Рэлли отказался выложить сумму, за которую можно приобрести три однокомнатные квартиры в Тарасове. Да он просто жмот и дилетант, этот коллекционер из зарубежной фирмы! Знающие люди готовы ради нее пойти на мокрое дело. На всякий случай я проверила, на месте ли этот раритет. Футляр по-прежнему лежал в сумочке. А вот сама сумочка оказалась безнадежно испорченной. Кинжал наискось прорезал ее лицевую сторону и прорвал ткань внутреннего отделения на молнии. Что ж, будем благодарны, что кинжал вспорол не мой живот, а всего лишь модельную сумку из предпоследней коллекции. Теперь ее остается только выбросить, не оставлять же испорченный аксессуар на память о неравной схватке. Если бы я каждый раз сохраняла реликвии такого рода, в моем жилище негде было бы повернуться. А я если и люблю что-то накапливать и бережно хранить, то, так же, как и бывшая пассия Павла, Вероника Бережкова, только деньги на собственном счете. Все остальные виды коллекционирования меня не интересуют. Ах да! Мне нравилось собирать диски с любимыми фильмами. Но теперь и в этом нет особой необходимости благодаря Интернету. По пути к гостиничной стоянке я продолжала размышлять, что еще могло стать причиной внезапной атаки. Если исходить из того, что нападение произошло после моей беседы с Джоном Рэлли, гипотетически можно предположить, что мой новый приятель был нанят упомянутым коллекционером. В его задачу входило завладеть медалью, после чего передать ее Рэлли. Мне вспомнился холодный, жестокий и одновременно насмешливый взгляд Рэлли. Такой тип без колебаний мог прибегнуть к услугам киллера. Может, он пришел на встречу со мной вместе с сообщником, который ожидал указаний шефа в укромном месте и двинулся по моим следам, едва я вышла из ресторана гостиницы? Ведь только этим и можно было объяснить, что нападение произошло так быстро после нашей беседы с коллекционером. Вот только зачем все эти сложности? Да, Рэлли очень хотелось заполучить эту, уже ставшую ненавистной мне, медаль. Однако, будучи человеком прижимистым и практичным, он отказался выложить за нее сумму, которую я заломила. Однако я хорошо представляю, сколько стоят услуги киллера. В итоге он бы сэкономил всего лишь разницу между ценой медали и гонораром, так сказать, узкого специалиста. И ради этого бонуса идти на серьезный риск? Весьма сомнительно. К тому же, вспомнив, как неуклюже действовал нападавший, я пришла к выводу, что на профессионального киллера он не тянет. И все же я решила оставить эту версию про запас в качестве рабочей. Что еще? Вывести меня из игры, чтобы оставить Павла без защиты? Слабенький вывод, хотя тоже имеет право на существование. Кроме того, мне не давала покоя мысль, что недавнее нападение на Лори Фабрис было подозрительно схоже с тем, которое только что совершили на меня. Правда, в первом случае нож не фигурировал. Тотчас вспомнилось замечание Павла о внешнем сходстве мадам Фабрис с его женой. Стоп! А что, если на нас обеих напал один и тот же бандит? Я сосредоточилась, но так и не смогла вспомнить никаких подробностей внешности первого нападавшего. Только маска и капюшон, скрывавшие лицо. Какого он был роста? Коренастый или субтильный? Эти подробности благополучно испарились из моей памяти. Я решила не судить себя за это слишком уж строго. В мои обязанности телохранителя не входит запоминание внешних данных нападавшего. Моя главная обязанность — защищать жизнь клиента и давать противнику достойный отпор, вплоть до полного его уничтожения. В пользу версии, что это тот же самый преступник, говорило еще одно предположение. После первого неудавшегося нападения он понял, что меня голыми руками не возьмешь. Потому-то и решил в этот раз разжиться ножом. Но если нас преследует один и тот же маньяк, или кто он там, то какова его цель? Ведь если преступник пытался захватить в заложницы Габриэллу, приняв за нее ее приятельницу Лори, то он явно стремился заставить Павла выполнить его условия. Знать бы еще какие? Что ему нужно — информация или деньги? Но тогда зачем ему было сейчас нападать на меня? Чтобы завладеть медалью? Значит, и в первом случае целью был вожделенный латунный кружочек. Он собирался вынудить Павла отдать медаль в обмен на Габриэллу. Вот уж действительно маньяк… Хотя кто может знать, что творится в голове у одержимых личностей, готовых на все ради пополнения своей коллекции. Я уже подошла к той части парка, где заповедная тропка переходила во вполне цивилизованную прогулочную аллею. Здесь я отряхнула куртку, привела в порядок волосы и, приняв спокойный благообразный вид, направилась к своей машине. Оказавшись на сиденье «Фольксвагена», я сделала несколько глотков минеральной воды и попыталась обдумать краткий план действий на ближайшие два-три часа. В моей растерзанной сумочке находилась важная улика, которая, возможно, могла бы пролить свет на эту загадочную цепочку покушений. Я осторожно переложила клинок в новый целлофановый пакетик, поскольку мне было важно максимально сохранить отпечатки пальцев. И теперь я раздумывала, не отправиться ли мне сразу к тому самому знакомому, который мог бы мне помочь установить, кому они принадлежат. Этим знакомым был майор Казарин, сотрудник Управления уголовного розыска, мой бывший сокурсник в Ворошиловке. Правда, Андрей Казарин решил продолжить юридическое образование в Москве, поскольку карьере спецагента предпочел оперативно-разыскную работу. Поэтому, не окончив Ворошиловку, он уехал из Владивостока, и наш с ним начавшийся было роман прекратился сам собой. Но все же мы сохранили дружеские отношения, основанные на обоюдной симпатии и взаимовыручке. Поскольку сейчас я находилась именно в Москве, почему было не воспользоваться этим шансом, сэкономив время? Но, с другой стороны, события начинали развиваться настолько непредсказуемо, что мне было по-настоящему тревожно оставлять Павла еще на несколько часов практически без защиты. Я и так то и дело отлучалась (правда, в соответствии с его же указаниями), а бедолага теперь вынужден сидеть под дверью бассейна или массажного кабинета, а то и вовсе салона красоты. Я выбрала компромиссный вариант и вновь позвонила Павлу. Пусть решает сам, проживет ли он еще несколько часов без бодигарда. — Что-то случилось? — с ходу отозвался мой клиент. — Случилось, — не стала я отрицать и кратко изложила свое недавнее приключение в парке. — Тогда возвращайся, — решительно заявил Павел. — Ты сильно пострадала? Вести машину сможешь? А то я могу прислать за тобой транспорт из отеля. — Спасибо, но в этом нет необходимости. К тому же это еще не все. — Что ты имеешь в виду? — насторожился Павел. Я изложила ему свои соображения относительно подобранного мной кинжала. — Думаешь, это что-нибудь даст? — судя по тону, мой клиент всерьез в этом сомневался. — Сейчас надо пользоваться любой возможностью докопаться до сути, — возразила я. — Ну что ж… — Павел, похоже, был склонен принять мою точку зрения. — Но сегодня ты вернешься в отель? Я заверила, что самое позднее к вечеру буду в «Заморье». На этом мы попрощались, после чего я набрала номер, по которому изредка звонила. И не только по работе. — Женя, ты в Москве? — раздался удивленный радостный возглас. — А у тебя телефон с определителем местоположения абонента? — поинтересовалась я. — Представь себе, да! — рассмеялся Казарин. — Шучу, конечно. Рад тебя слышать. Ты по делу или как? — Ты же знаешь, я всегда рада с тобой пообщаться и без всякого повода. Но сейчас, к сожалению, по делу. — Что-то серьезное? Я подробно описала Андрею ситуацию. — Я тебя понял, — деловито отозвался Казарин. — Можешь подъехать прямо сейчас? Я радостно заверила, что смогу. — Отлично. Удостоверение у тебя с собой? Покажешь на проходной, тебя пропустят. Я, не мешкая, выехала по давно знакомому мне адресу, уповая на то, что мне не придется стоять в пробках. Само по себе это неизбежно, но сейчас по крайней мере не час пик. В этот раз мне действительно повезло, и меньше чем через час я уже была в кабинете Казарина, который радостно меня приветствовал. — Каждый раз не устаю восхищаться твоей красотой! — Его веселый внимательный взгляд подтверждал это яснее всяких слов. — Эх, лучше бы я остался во Владивостоке. Жаль, что наши пути разошлись. Не совсем разошлись, подумала я, но развивать эту тему не стала. Я все еще была не вполне равнодушна к Андрею как к мужчине, но теперь он был женат и воспитывал маленькую дочь. А женатые мужчины, да еще с детьми для меня табу. И никакие соображения в стиле «сердцу не прикажешь» мне не указ. — От кофе не откажешься? — Никогда! — улыбнулась я. Андрей переместил на стол кофейник с невысокой тумбы, из внутренностей которой извлек две чашки и сахар. Я налила горячего черного кофе нам обоим и с удовольствием отпила глоток. Превосходный сорт. Явно дорогой. — Зайдите, пожалуйста, — обратился между тем к кому-то Казарин по внутренней связи. — Ну, показывай свой трофей, — переключился он на меня. Я осторожно извлекла целлофановый пакет с клинком и положила на стол перед Андреем.