Женщина звонко рассмеялась. — Как вас зовут? — Здесь нет имен, сеньор Альвар Диас. Мы чувствуем собеседника интуитивно, достаточно только захотеть что-то сказать. — Женщина откинулась на спинку трона и сложила бледные пальчики домиком. — Я хранительница и госпожа Сиболы. Все называют меня Праматерью и боготворят, как вы боготворите своих монархов. — А дерево? — осторожно спросил Альвар. — Сие прекрасное творение взрастили тоже вы? — Нет. — Значит это оно? Древо жизни, — задумчиво произнес Альвар, глядя на исполинскую яблоню. — Не вздумайте вкусить его плодов, — предостерегла женщина, словно прочитав его мысли. — Вы должны остаться в том виде, в каком прибыли сюда. И, пожалуйста, перестаньте смотреть мне в глаза. — Смотреть в глаза? Откуда вы знаете… То есть, вы же все время держите их закрытыми. — Для вашей безопасности. Не хочу, чтобы вы пострадали. Вам еще предстоит оказать нам услугу. — Что названный сын доминиканца, друг кардинала и верный слуга римской католической церкви может вам дать? — постарался описать все свои заслуги Альвар, чтобы ледяной госпоже сотрудничество с ним казалось менее выгодным. — Скоро узнаете. — Женщина взмахнула рукой, и за спиной Альвара возник тот самый громадный индеец со спутанными волосами, но уже без корзины. — Я рада, Альвар Диас, нашему знакомству и надеюсь в скором времени продолжить общение. — Можете звать меня просто — сеньор Диас, — предложил идальго, но та как будто не слышала или сделала вид, что не слышит. — Мы многое можем дать друг другу. Очень скоро все изменится. Скоро вы все увидите. По велению госпожи индеец вывел его из зала. Женщина долго смотрела им вслед, потом кликнула слуг и, сказав им несколько слов, отослала прочь. Вскоре вокруг дерева стали собираться обитатели пирамиды. Попарно или в одиночку, они подступали к трону и опускались на колени. Очень быстро в зале собралось полсотни мужчин и женщин разного возраста, роста и цвета кожи. Все ждали, когда заговорит Праматерь. Несложно было догадаться, что в этот момент решалась участь захватчиков, угрожавших Сиболе. * * * Толстая каменная плита уползла в стену, открыв взору Альвара просторное помещение. Немногочисленная мебель была выточена из камня. На мраморном столе стояли два деревянных блюда: одно с фруктами, другое с жареным мясом. Каменная лохань, больше похожая на чашу небольшого фонтана, доверху заполнена пресной водой. Массивная скамья была умягчена набитыми соломой мешками, на которых лежали шкуры и вязаная накидка, судя по всему, позаимствованные у индейцев. Радовало, что к его визиту хоть как-то подготовились. Альвар не горел желанием вернуться в холодное подземелье, где не было ни света, ни воздуха. — Священная Праматерь просит прощение за то, что вас заточили в катакомбах, — внезапно произнес индеец на безупречном кастильском языке. — Мы хотели убедиться, представляете ли вы угрозу для обители. — Для дикаря вы слишком хорошо изъясняетесь по-испански, — заметил Альвар, измерив верзилу пренебрежительным взглядом. — Мы — хранители знаний. В этом наша жизнь. — Что значит: «просит прощение»? — недопонял идальго, заметив, что дикарь поставил глагол в настоящее время. — Когда бы она успела? — Только что попросила. Ее голос иногда звучит в наших мыслях, а мы отвечаем, если есть вот это. — Индеец показал золотой амулет, висевший на толстой шее. — С отступником она разговаривала точно так же. — Что означает этот знак? — С помощью него мы извлекаем правду. Индеец вышел в коридор и назидательным тоном добавил: — Священная Праматерь просит вас остаться в этом помещении ради вашей же безопасности. Не пытайтесь гулять по храму без сопровождения. Тяжелая дверь с рокотом закрылась. — Отступник. Предатель. Отщепенец, — раздался за спиной у Альвара хриплый голос. На террасе стоял Диего де Вера. В дублете, в чулках, в сапогах. Его черный плащ развивался за спиной. На бледном лице андалусца застыло отчаяние. — Пятьсот лет я мечтал увидеть ее. Подобно волку скитался по пещерам и лесам до открытия Нового Света. Пиявкой присосался к килю корабля. Два месяца провел под водой. Она это знала и все равно вынесла мне приговор! — Если вы и впрямь живете сотни лет, в чем я лично сомневаюсь, то должны были понять, что быть неистребимый ловкачом недостаточно. Важно уметь владеть словом, — бесстрастным голосом произнес Альвар, глядя на убийцу, страдания которого его ничуть не трогали. — Не удивительно, что вас изгнали. — Никто меня не изгонял! Я остаюсь, но вокруг будут уже не те братья и сестры, которых я любил и которые любили меня. Она приказала им сторониться меня, а они послушались. Меня даже не позвали на высокий совет. Теперь я изгой для обоих миров и останусь таковым до тех пор, пока не искуплю вину. Диего удрученно вздохнул. — Вы сказали, будет совет? — живо заинтересовался Альвар. — Значит ли это, что все поднимутся наверх? — Хотите сбежать. — Это логово дьявола! Верующему человеку здесь не место. — Это мой дом, Альвар Диас! — резко произнес Диего и так же быстро охладел, равнодушно махнув рукой. — Нет, скорее тюрьма. Я как пес в конуре, которого кормят и оберегают, но не любят. Отступник. — Помогите мне. Впервые за двадцать два года Альвар умолял незнакомого человека о помощи. Он по-настоящему испугался, столкнувшись с неведомой силой, гнездившейся на вершине пирамиды. Ее влияние было слишком велико, погружая человека в море спокойствия, выбраться из которого было не так-то просто. Альвар до сих пор боялся себе признаться, что во время разговора с госпожой Сиболы у него тряслись коленки. В разговоре с ней он боялся вставить лишнее слово. Это было противоестественно. Страх перед женщиной — последнее, что должен испытывать мужчина. — Помочь сбежать? — переспросил андалусец. — Эта пирамида — колыбель, куда стремятся попасть все люди. Вы просто глупец… или фанатик, если хотите уйти отсюда. Забудьте своего нелепого господина и, возможно, станете таким как мы. Диего де Вера запрыгнул на перила и, отвесив шутовской поклон, упал спиной в воздушную бездну. Альвар выбежал на террасу и припал к гладкому мраморному брусу, осмотрев пространство внизу. В лицо ему ударил влажный ветер. Над лесом ползли дождевые облака. Пахло сырой землей. Ровные, отвесные ступени пирамиды тянулись до травянистой площадки у ее основания. Каждая такая ступень по высоте равнялась двум лодочным веслам, и подняться по ним без осадной лестницы не представлялось возможным. Диего де Веры внизу не было, как не было селений индейцев, Великой реки и даже Северного моря. Только грязная пелена облаков над бескрайним лесом. Возможно, море просматривалось с противоположной грани пирамиды. Оно оставалось важнейшим ориентиром, и его необходимо было найти. Подкрепившись мясом и фруктами, Альвар некоторое время лежал на скамье, приводя мысли в порядок. Задача казалась невыполнимой. До того как закончится собрание, нужно незамеченным перебраться на другую сторону пирамиды и определить расстояние до реки или моря. Затем найти лестницу вниз, миновать стражу и скрыться в лесу. Кардинал велел уничтожить источник зла, но это было до посещения пирамиды. Альвар просто не знал с чего начать. Совершенно очевидно, что десять бочонков пороха тут не помогут. Разве что с их помощью можно попробовать уничтожить Древо жизни. Он мог это сделать, если бы не мерзкая ламия наверху. Нет. В одиночку тут не справиться. Все что ему оставалось — бежать. Вернуться к реке, перебить стражу каравеллы и уплыть в Испанию, а итальянцы пусть ищут иголку в стогу сена. Высыпав солому из мешка, Альвар сложил в него еду. Затем нашел и опустил короткий золотой рычаг в форме птичьей головы. Дверь с рокотом открылась. Пламя факелов дрогнуло на ветру, освещая коридор тусклым оранжевым светом. Вооружившись шпагой, идальго начал поиски террасы, с которой можно увидеть море. Сначала Альвар попытался просто исследовать этот уровень, но вскоре понял, что деление внутренней площади пирамиды на уровни было в корне неверным. Гигантская постройка оказалась испещрена бесчисленными коридорами и залами разной высоты и ширины. Главную осевую лестницу, по которой его вел Диего, и по которой он шел с патлатым индейцем, найти не удалось. Спустившись на два пролета вниз, Альвар обнаружил широкий арочный проход, приведший его в зал с квадратными колоннами и алтарем, за которым темнели три округлых портала. Выбрав центральный проем, он поднялся по лестнице наверх и оказался в непроницаемой крипте с каменными саркофагами. Вернувшись в зал, Альвар выбрал другой портал и, миновав несколько комнат, спустился еще на один пролет. В высоком зале, уставленном статуями двуногих ящеров, он нашел сразу пять арочных коридоров. Шагнув в правый проем, Альвар поднялся по длинной отвесной лестнице в полной уверенности, что возвращается на прежний уровень. Не тут-то было. Коридоры наверху оказались шире, а стены были украшены облупившимися рисунками. Альвар безрезультатно осмотрел этот коридор и еще несколько помещений, и решил вернуться назад. Спустившись в зал с квадратными колоннами, он заметил нечто странное. На месте алтаря теперь стояла мраморная чаша с сухими листьями, а в стене темнели всего два арочных портала вместо пяти. Это был другой зал. Альвар ударил чашу ногой и тяжело вздохнул. Он заблудился. * * * Сил оставалось все меньше. Страшно хотелось пить. Альвар двигался спутанным шагом, припав к стене какого-то полутемного коридора, в мыслях проклиная дьявольское капище и его архитекторов. В одной руке шпага, в другой мешок, который он волоком тащил по полу. Шагнув за поворот, Альвар остановился. Здесь горели всего два факела, а дальше тянулась непроглядная тьма. Идальго засомневался, стоит ли туда идти. Патлатый предупреждал, что гулять по пирамиде небезопасно. Неизвестно, кто еще мог жить здесь. Пока он размышлял, в черноте стали проступать контуры стройного силуэта. Это была женщина, и ее кожа светилась бледным светом. Призрачная фигурка выскользнула из мрака и направилась к нему. Альвар узнал ее. Это была та самая смуглая индианка. Он улыбнулся, но юная красавица смотрела холодно, почти враждебно. Альвар уронил мешок и попятился назад, но девушка была уже рядом. Тонкая рука коснулась его груди. Последовал немыслимой силы толчок. Идальго ударился затылком о стену и сполз на холодные камни. Дикарка в одно мгновение очутилась рядом и схватила его за волосы. Она вся дрожала, словно сама был напугана происходящим. Краем глаза Альвар успел заметить, что та пристально на него смотрит. Она подняла руку, и тут он заметил, как кожа на кончиках ее пальцев медленно расползается в стороны. В одно мгновение все четыре пальца превратились в трубки, внутри которых что-то булькало и шипело. Стало трудно дышать. Сознание покинуло его. ГЛАВА VI ТРИУМФ СМЕРТИ Октябрь 1514 года, Великая река, Terra incognita. Близилась ночь. Свет неба давно иссяк. Облака стали казаться еще гуще и темнее. Ветер затих. Силуэты деревьев застыли в сером тумане, отчего берег походил на каменный барельеф. Сквозь шум дождя Синискалько Бароци отчетливо слышал, как переговариваются моряки на суше. Он сидел на носу каравеллы. Запрокинув голову, генерал-капитан подставил лоб холодным каплям. На нем была узорчатая кираса, поножи и плакарт[33] с узкими пластинами до колен. Округлый миланский доспех, до блеска натертый уксусом и оливковым маслом, украшали ажурные полосы, покрывавшие броню с ног до головы. Сафьяновая портупея, пояс и ножны были расшиты золотыми нитями и унизаны разноцветными стеклянными каменьями. В руках конкистадор держал закрытый шлем с острым треугольным забралом. Всем своим видом генерал-капитан походил на героя рыцарского романа. Жаль, что за всем этим лоском скрывалась черная душа. Синискалько и сам все понимал. Получить большой доход, не прибегая к пыткам и убийствам, в этом мире могла только святая церковь, но и ее слуги не гнушались насилия. Почему же он должен? Он добыл славу и богатство собственным клинком. Люди и мавры, чьей плоти отведало освященное лезвие, исчислялись сотнями. Все же он верил в Бога и знал, что ждет его на той стороне, и по этой причине не спешил туда отправляться. Синискалько Бароци встал и посмотрел на берег. На поляне чернели обугленные скелеты индейских хижин. Возле причалов был возведен частокол и смотровая башня, на площадке которой дежурил дозорный. Крепкая стена, составленная из вкопанных в землю бревен, отделяла часть берега от лесной опушки. За частоколом были построены навесы для конкистадоров и несколько линий укреплений из острых кольев. Это был их опорный пункт. Синискалько распорядился высылать патрули в глубь леса два раза в день, но разведка результатов не принесла. Никаких городов по эту сторону реки они не нашли. Вокруг были только леса и болота. Уже не такие густые и топкие, они были реже и светлее, чем на юге. Свыше шести сотен миль морского побережья отделяли их от Игольчатого мыса. Они уплыли далеко на север, но по привычке продолжали называть неизвестный материк Флоридой. Индейцы больше не нападали. Да Синискалько и не ожидал их атак. Он верил, что после той кровавой бани, которую они устроили три дня назад, любой туземец будет обходить их лагерь за милю. Беспокоил магистра другой враг — тот, который охранял затерянный город. Синискалько надел шлем, поднял забрало и спустился на палубу. Там он позвал Сильвио, с недавних пор получившего звание маэстре де кампо. — Все готово? — Да, ваша светлость. Братья и испанцы на своих местах, — отчитался Сильвио. Он тоже был облачен в золотистый доспех, только попроще и дешевле. — Аркебузы заряжены. Ведра наполнены святой водой. Осталось только прочитать молитву и… — Молиться будете после первого залпа, — объяснил генерал-капитан. — Молитесь громко, чтоб даже в Риме услышали. Я уж не говорю о небесах, где всегда слышат в последнюю очередь. — Ваша милость, я все же не пойму, кто на нас нападет. Вы запретили касаться их, приказали читать молитвы. Это индейцы или демоны? — Все возможно. — Люди напуганы. — Я бы на твоем месте не распускался. — Синискалько указал рыцарю на ослабленный ремень, болтавшийся у пояса. — Мы на войне, а враг хитер. Успокой братьев и морякам скажи, чтоб не дрейфили. Если потребуется, напои ромом.