— Вы не можете ей ничего сделать, потому что прокляты, — вдруг заявил Женька. — Вас приставили защищать сына Кощея. Если бы мы угрожали ему, вы бы могли сделать все что угодно, но его здесь нет, — Женька развел руками, взмахнув фонарем, — поэтому-то вы нас и заперли. Просто заперли. — Корвин, это правда? — спросила Ева, не веря в удачу. — Правда, — нехотя ответил ворон. — Отлично, — расплылся в улыбке Валера и, подойдя к Женьке, что-то зашептал ему на ухо. — Никита вернется утром, и вам не поздоровится, человечки. — Все непременно так и будет, — смиренно сказал Женька, и ворон вдруг появился на каминной полке, а Валера спустя мгновение вытянул руку и сжал что-то невидимое. И не успел ворон опомниться, как каминная полка вздыбилась с двух сторон и завернулась вокруг него в рулон. Миг — и края каменного рулона на глазах затянулись. — Сосиска в тесте, — нервно фыркнул Валера. — Оставьте ему дырочку для воздуха, — жалобно попросила Лика. — Я попробую, — выдохнул Женька, и в одном месте камень чуть-чуть разошелся в стороны. В отверстии тут же появился кончик черного клюва. — Класс! — Валерка хлопнул Жарова по плечу. — Сложно было? — Ну да, — признался тот. — Но легче, чем у нас. — Надо выбираться, — Ева помогла Лике подняться на ноги. — Ты как? — Нормально. — Вам не выйти отсюда, — каркнул ворон. — Вы глупцы, которые вздумали обокрасть Кощея! — Не, друг, — Женька обернулся к камину. — Это так не работает. Я начитался ваших книг о проклятиях. Тут все строится на очень понятном принципе: на правде. А правда заключается в том, что шапку-невидимку похитил твой хозяин у моего дяди. Поэтому я просто забираю свое. Валер, давай шапку мне, чтобы вообще вопросов ни у кого не было. Валерка передал ему шапку, при этом часть пространства, которая попадала в поле действия, кривилась и размывалась. Это было невероятно. Гораздо невероятнее, чем закрученный в каменный рулон говорящий ворон. Замок на двери мальчишки после недолгого совещания решили просто видоизменить: его дужка пропала, превратившись в какую-то странную завитушку, и Валера едва успел подхватить оставшуюся часть, пока та не грохнулась на пол и никого не разбудила. — Вам не выйти отсюда, — каркнул ворон, и Ева невольно вздрогнула. — Ев, — обернулся к ней Валера, аккуратно уложив остатки замка на пол, — повтори ему, что тебе сказал Кощей по поводу нашего ухода. — Что он нас отпустит, если мы сами захотим уйти. — Мы хотим уйти, — Женька немного театрально взмахнул рукой и исчез. Не успела Ева испугаться, как исчез Валера, а потом Лика. Следом исчезла она сама, когда Лика схватила ее за руку. Теперь Ева могла видеть друзей. На Женьке была надета шапка, отливавшая серебром и выглядевшая как колпак гнома. — Да, с дизайном у дяди проблемы. Я в курсе, — сказал Жаров, заметив Евин взгляд. — А как ты ее можешь видеть, если она у тебя на голове? — удивилась Лика и добавила: — Кстати, прикольно это все изнутри выглядит. — Я видел ее на этапе разработки. Идемте? Быстро выяснилось, что фонари, попавшие в поле действия шапки, тоже становятся невидимыми, поэтому толку от них ноль. И все же один фонарь они решили прихватить с собой, погасив остальные и оставив их на подоконнике. Дальше им пришлось идти, держась за руки по темному коридору, едва освещавшемуся лунным светом из больших окон. Лика выглядела уставшей и очень несчастной, и Еве было до смерти жаль подругу. Да, Никита и ей нравился, но это было явно не то же самое, что чувствовала к нему Лика. Ева лишь надеялась, что по возвращении домой привычная обстановка и время помогут Лике прийти в себя. — О, оружейная, — Женька остановился и указал на большую, обитую железом дверь. — Уверен? Я дорогу сюда не запомнил, — заметил Валера. — Я вчера полдня скакал по замку, пока вы все чтением упивались. Валера нахмурился, а Лика подняла было голову, чтобы что-то сказать Женьке, но, взглянув на него, расхохоталась. — Веди нас, о воинственный гном, — провозгласила она с видом прекрасной дамы, отправляющей рыцаря на ристалище, и небрежно махнула рукой в сторону двери. Дверь, к счастью, оказалась незапертой. Вот только высокие витражные окна почти не пропускали сюда лунный свет, поэтому в оружейной было настолько темно, что разглядеть хоть что-то не представлялось возможным. — Кто пойдет за мечом? — спросила Лика, и ее передернуло, как будто от холода. — Очевидно, я, — вздохнула Ева. — Никто из вас его не увидит. — Он тяжелый. Ты не поднимешь, — встрял Жаров. — А еще не стоит выбираться из-под шапки. Мало ли, вдруг кто-то здесь наблюдает? — И этот кто-то не заметит, что у него из-под носа увели меч? — скептически сказал Женька, уже потянувшись к шапке. — Нет. Правда. Давайте пойдем все, — предложила Лика. — Только, пожалуйста, можно я не буду его трогать? Ее снова передернуло. — Можно, конечно, — успокоила ее Ева. — Мы все в тот угол не залезем, — прошипел Валера. — Еще не хватало уронить доспехи. Не прекращая спора, они кучей пятились к углу, в котором за старыми доспехами должен был стоять меч, способный разрубить все на свете. — Его нет, — перекрыла их спор Лика. — Ева? Ева уставилась в угол. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, поэтому ей оставалось только подтвердить сказанное Ликой. — Кощей знал, что мы его увидели. Его, наверное, перепрятали. — Или он забрал его с собой, — подала голос Лика. — А что теперь делать? — Будем выбираться, — решительно сказал Женька. — По дороге придумаем как. — «По дороге придумаем» — так себе план! — воскликнула Лика. — Другого у нас все равно нет! — отрезал Женька, и никто не решился с ним спорить. Они вышли из оружейного зала, и Валера тихонько прикрыл дверь. В гнетущем молчании друзья спустились во внутренний двор, где в фонаре больше не было особого смысла — звезды светили непривычно ярко, а на восходе небо уже начинало светлеть. Нет, до рассвета еще было далеко, просто в той стороне на чернильно-синее небо кто-то будто плеснул светлой краской. — Никита! — вдруг прошипела Лика и до боли сжала руку Евы. — Где? — воскликнул Женька, и все они принялись в панике оглядывать темный двор. — Он вошел на мост. Кулон с лунным светом… Я его чувствую! Ева едва слышала Ликин панический шепот — так сильно у нее колотилось сердце. — Давайте спрячемся и переждем, пока он уйдет, — предложил Валера. — Нет, мы же не знаем, как у них все в замке работает. Вдруг он сразу узнает о случившемся? — возразил Жаров. — Если уже не знает, — выдохнула Ева. Они лихорадочно шептались, до боли сжимая руки друг друга, и пятились к конюшням. Вдруг рядом с ними раздалось злобное рычание. Собака, которая в прошлый раз испугалась Лики, стояла в паре метров от них, скаля зубы. Вряд ли она их видела, но явно чувствовала. — Он идет сюда, — в панике прошептала Лика. — Спалились, — в голосе Валерки послышалось отчаяние. Вдруг Лика одновременно выпустила руки Евы и Валеры и шагнула вперед, становясь видимой. Валерка тут же вцепился в Еву, заставляя ее вновь исчезнуть. — Что ты делаешь? — спросила Ева у Лики. — Она тебя не слышит, — ответил Валера. Никита был верхом. Он появился из-за поворота и тут же натянул поводья. — Лика? Ты что здесь делаешь? Рыжая, фу! — прикрикнул он на собаку, и та, ворча, отошла от них подальше.