Но ярость мгновенно угасла. Задумываться о том, что могло бы произойти в другой ситуации, было опасно, а Саймон слишком устал, чтобы позволять воображению разгуляться. Лео умер, и ягуар не мог вернуть его к жизни. Никто не мог. – Мы не знаем тебя, – произнесла Йара, властно глядя на ягуара сверху вниз. – И не видим причин доверять. – И не должны, – кивнул ягуар, присаживаясь на задние лапы. – Вы умные, хитрые люди, и вы не поверите мне, как бы я вас ни уговаривал. Скажу только одно: со мной вас ждёт спокойная жизнь и общество себе подобных. – Себе подобных? – переспросила Йара, оборачиваясь на Саймона. Тот отвёл взгляд – он не знал, что сказать. – Да, – склонил голову ягуар. – За последние месяцы к нам присоединилось больше сотни Наследников. С вялым удивлением Саймон прикинул, сколько Наследников встречалось им на пути. В Австралии их было не так уж много, в Африке – достаточно, но всё равно меньше сотни. Видимо, ягуар успел добраться до Наследников Азии. Тяжёлое, неоспоримое поражение загорчило на языке, и Саймон прикрыл глаза. Вот и всё. Аноним с ягуаром победили. – Где вы живёте? – резко спросила Йара. – Куда ты планируешь нас увести? – Туда, где Вадим и Верховный Совет вас не найдут, – ответил ягуар. – Там вы будете свободны. Если пойдёте со мной, Вадим оставит в покое и ваши семьи, и животных, которыми вы так дорожите. Я вам клянусь. Йара снова посмотрела на Саймона, и в этот раз он прямо ответил на её беспокойный взгляд. – Ты знаешь, о чём он? – спросила она. Саймон покачал головой. – Нет, – честно сказал он. Ягуар не повёл и бровью, но в его глазах что-то блеснуло. Мольба. Надежда. Отчаяние. И хотя Саймон до ужаса не хотел отдавать амазонских Наследников прямо в руки Анониму, он понимал, что должен что-то сказать. – Но… Я думаю, он не врёт. Расскажи им про Камень Судьбы. Ягуар коротко нахмурился. – Аноним не станет использовать его против нас, – сказал он. – Уже использовал, – возразил Саймон, вспоминая гостиницу в Австралии. Он временно потерял свои силы, когда Аноним – или сам ягуар – похитили Кая с Суюки. Может, в итоге они ушли по своей воле, но крик Суюки до сих пор не стёрся из памяти. – Давай, расскажи. Пусть они понимают, на что идут. Без малейшего сомнения и недовольства ягуар повернулся к Йаре и остальным Наследникам. – Мы захватили Камень Судьбы в Аништадте, где располагается база Верховного Совета. Вместе с Хищником эти камни… – Мы знаем, что такое Камень Судьбы, – стальным тоном перебила Йара. – И знаем, что он сотворил с нашими предками. Вы этого хотите? Лишить нас сил? – Нет, – мгновенно ответил ягуар. – Камень Судьбы ни за что не покусится на силы Наследников королевской семьи. Саймон тому доказательство. Все взгляды вдруг обратились к нему, и Саймон неохотно кивнул. – Я держал его в руках, когда он… взорвался. Все анимоксы в тронном зале лишились сил, включая Уинтер и Хранителей, но мы с братом не пострадали. Ягуар тихо выдохнул – видимо, боялся, что Саймон откажется помогать. – Ваши предки пострадали от Камня, но вас он не тронет, – заверил он Наследников. – Только заглушит силы, – добавил Саймон. – Рядом с ним вы не сможете превращаться. Никто не сможет. Наследники мгновенно зашептались, неуверенно переглядываясь. – Ты хочешь отвести нас в место, которое подавит наши способности? – наконец произнесла Йара. – Там огромная территория, – сказал ягуар. – Воздействие Камня вас не затронет, пока вы к нему не приблизитесь. Саймон в этом сомневался, но когда Йара покосилась на него, он просто пожал плечами. – Зато ваши родители не умрут, – тихо сказал Саймон, опустив взгляд, лишь бы не посмотреть в сторону покрывала. Йара поджала губы и отвернулась к Наследникам. Они о чём-то быстро и тихо заговорили. Саймон подумал было сказать про Одичалых, но даже он признавал, что они были не лучшим вариантом. Вадим думал, что это они тайком забирали Наследников, и они с Советом перевернули бы всю Европу вверх дном, лишь бы найти их. Не факт, что с Анонимом Наследникам будет безопасно – но и у Одичалых спокойная жизнь им не гарантировалась. Прошла минута, затем ещё одна. Ягуар не шевелился, и Саймон тоже, хотя сердце колотилось так, что в груди ныло. Он сам не знал, на что надеется – что Наследники согласятся уйти с ним, что откажутся и спрячутся где-то ещё, так, что их никто не разыщет: ни Вадим, ни Аноним, ни даже сам Саймон. Но если честно, ему просто хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Наконец Йара обернулась к ягуару, расправив плечи, и окинула его пристальным взглядом, щуря припухшие глаза. – Мы принимаем твоё предложение, – сказала она. – Но если поймём, что это ловушка и вы хотите использовать против нас Камень Судьбы, – мы это так не оставим. – Даже не сомневаюсь, – легко сказал ягуар, заметно расслабляясь. – Собирайтесь и прощайтесь с родителями. Не будем тянуть. Да, Саймон… – Ягуар развернулся к нему. – Ты пойдёшь с?.. – Нашли! Мрачную атмосферу нарушил торжественный возглас, донёсшийся откуда-то из бокового тоннеля, и в толпу ворвались Ариана и Кауан. Ариана задыхалась, но улыбалась во весь рот, и Кауан тоже не скрывал своего восторга, который не портили даже синяки под глазом и у виска. – Что вы нашли? – спросила Йара, когда они остановились перед ней. – Воду? Еду? – Их нашёл я, – послышался голос Джема. Он тоже вышел из тоннеля, прихрамывая, и пошёл к ним, даже не замечая, как перекосились его очки. – Там дальше есть целая сеть пещер. Они довольно неглубокие, но я нашёл подземный источник и водопад с чистой водой… – Что очень важно, конечно, – перебил Кауан. – Но у нас новость получше. – Ещё лучше? – спросил Саймон. Он не удивился, что Джем отыскал воду, но Ариана буквально подскакивала от восторга, и вот это было весьма необычно. – Мы поняли! – выпалила она. – Поняли, чем Вадим отравил реку! И… – И, – сказал Кауан, демонстрируя полотняный мешочек с такой гордостью, словно он был полон золота, – у нас есть противоядие. 17 Яд и лекарство Уинтер получила противоядие первой. Кауан оправдал это тем, что она одна из самых молодых и тяжело пострадавших, но Саймон подозревал, что дело было в её происхождении – никто в племени не хотел, чтобы на их родных ставили опыты. Но он промолчал, чтобы никого не оскорбить. Он верил в Ариану и её опыт работы с ядовитыми веществами. Раз она считала, что лекарство поможет, у него не было повода сомневаться. – Мы перебрали все яды натурального происхождения, – сказал Кауан, поднеся ко рту Уинтер небольшую деревянную миску. – И решили отдельно рассмотреть дерево смерти. – Дерево смерти? – переспросил Саймон, не сводя взгляда с Уинтер. Её лицо исказилось от боли, но Ариана аккуратно влила антидот ей в рот и помогла проглотить, когда она слабо закашлялась. Элоиза, сидящая у Арианы на колене, нервно выкручивала лапки; она вся сотрясалась от страха, и Саймон её понимал. – Манцинелла, – раздражающе бодро отозвался Кауан. – Самое опасное дерево в мире. Его сок прожигает кожу, от дыма можно ослепнуть, а его плоды… ну, я бы не советовал их есть. – И не собирался, – пробормотал Саймон. Ариана устроила голову Уинтер у себя на коленях – она, кажется, снова потеряла сознание, но Саймону показалось, что выглядеть она стала чуть лучше. Настойчивая тревога шептала, что он просто выдумывает, но он старался к ней не прислушиваться. – Мы с самого начала его подозревали, – продолжил Кауан. – В истории бывали случаи, когда разные племена травили им воду своих врагов. Но некоторые симптомы не совпадали – дерево смерти не вызывает судороги. – И оно здесь всё равно не растёт, так что мы отказались от этой версии, – вмешалась Ариана, поглаживая Уинтер по волосам. – Но сейчас поняли, что Вадим мог привезти древесину с собой. Саймон, скорее всего, ты её видел – помнишь, ты говорил про дрова, отмеченные краской? Так местное население предупреждает туристов об опасности. – Значит, это им Вадим отравил реку? – растерянно спросил Саймон. – Не исключено, – ответила Ариана. – Но да, некоторые симптомы не подходили. И… – Она замялась. – Из-за Лео я подумала о лягушке, которая… В общем, листолазы живут только в Колумбии. Скорее всего, Вадим привёз их специально, а поскольку мы уже подозревали манцинеллу, то начали перебирать ядовитую флору и фауну со всего континента. – Но всё подходило только частично, – сказал Кауан. – Есть куча растений, которые при передозировке вызывают судороги, но сами по себе они достаточно слабые и не отравили бы реку. И тогда мы расширили область поисков. Ваша Ариана отлично разбирается в ядовитых растениях Северной Америки. От комплимента Ариана слегка покраснела, и Саймона вдруг захлестнуло чувство, ужасно похожее на ревность. – Я с самого детства изучала их в Улье, – заметила она, словно благодарить стоило не её, а смертельно опасную шпионскую академию насекомых и арахнидов. – Вадим любит экспериментировать – это было понятно ещё с Австралии, а в Африке он отравил По ядом собственного изобретения. И раз уж мы не нашли ничего, что объясняло бы все симптомы, мы подумали… – А вдруг он смешал несколько ядов? – сказал Кауан, крайне довольный собой. – И тогда Ариана вспомнила про болиголов. – Болиголов? – встревоженно переспросил Саймон. Он не разбирался в растениях, но даже ему было известно про то, насколько болиголов ядовитый. – Но… от него же нет лекарства. – Нет, – согласилась Ариана, и сердце Саймона ушло в пятки. – Он вызывает судороги и кому, а в худших случаях может привести к смерти. Но, – поспешно добавила она, – приступы Уинтер давно прекратились. Значит, болиголов потихоньку выходит из организма естественным путём – скорее всего, благодаря отварам, которыми мы лечили симптомы. – А от дерева смерти есть противоядие, – сказал Кауан, явно пытаясь их успокоить. Он кивнул в сторону пустой мисочки. – Даже если мы ошиблись с болиголовом, эти травы всё равно должны помочь. – Думаю, не ошиблись, – сказал Саймон, дёргая за ниточку, вылезшую из шва футболки. – Верховный Совет недавно был в Северной Америке. – Что? – Ариана нахмурилась, но Саймон не смог поднять на неё взгляд. – В смысле? – Ну… – Саймон машинально сглотнул. После смерти матери Ариана часто проводила время с его семьёй, и он не знал, как рассказать ей о том, что произошло. Могло произойти. Но не произошло, конечно же, нет. – Ягуар… он сказал… – Где мы? Он вздрогнул, услышав едва слышный хриплый голос, и мигом повернулся к Уинтер. Она была такой же осунувшейся и бледной, как и раньше, но наконец-то открыла глаза.