– Я постараюсь помочь. Йара слабо ему улыбнулась. – Большего мы и не просим, – сказала она, коснулась его колена и встала. – Ладно, мне нужно к дозорным. Ариана, могу отвести тебя к Кауану, если хочешь. – Давай, – сказала та, но неуверенно взглянула на Саймона. – Я в порядке, иди, – тихо ответил он. Соврал, разумеется, – он сомневался, что вообще когда-нибудь будет «в порядке». Ариана поджала губы, но всё же кивнула и снова сжала его ладонь. – Я скоро вернусь, – пообещала она. – Джем… – Да, я посижу тут, – ответил тот, но Саймон помотал головой. – Джем отлично ориентируется в пространстве, – сказал он Йаре. – Он наверняка сможет отыскать воду и второй выход. Йара изумлённо посмотрела на Джема. – Серьёзно? – спросила она, и тот покраснел. – Наверное. Могу попробовать. Напускная скромность была ложной, и это понимали все, и Джем, и Ариана. Но Саймон прекрасно знал, почему его друг до сих пор не разыскал десяток подземных рек и источников – они с Арианой боялись оставить его одного. И хотя он до ужаса не хотел оставаться наедине с медленно умирающей Уинтер, он собрал волю в кулак и махнул рукой в сторону пещеры. – Идите, – сказал он твёрдо. – Вы нужны племени. – Ты тоже, Саймон, – заметила Ариана, но спорить не стала. Просто поднялась на ноги, бросила на него ещё один взгляд и пошла за Йарой к центру пещеры, где устроили временный лазарет. Несмотря на усталость, Наследники не расслаблялись. Они лавировали среди соплеменников, перешёптывались и то и дело оглядывались на тоннель, ведущий к перекрытому проходу в общий зал. Среди них были раненые, но главная цель нападавших провалилась: ни один из Наследников не погиб. Саймон прекрасно понимал, какая вина их терзает – в конце концов, он был с ней знаком. Даже сейчас она грызла его среди скорби, отчаяния и беспомощности. Лео мог бы остаться в живых. Все, кто умер из-за него, могли бы выжить. Лео должен был сидеть сейчас в Небесной башне с Зией и ждать рождения внука, а не лежать мёртвым в пещере среди лесов Амазонки. Если бы Саймон вернулся в Нью-Йорк с мамой и дядей, если бы не попался Вадиму на глаза… – Прости меня, – раздался рядом едва слышный голос. Обернувшись, Саймон увидел Шарлотту: она сидела на коленях рядом с Уинтер, и хотя с прошлого вечера успела прийти в себя и оправиться, глаза у неё покраснели и опухли, на коже проступали неровные пятна румянца, а на щеках виднелись дорожки засохших слёз. – Да за что, – пробормотал он, поглаживая Элоизу по мягкой шёрстке. Он не знал, что сказать. Так было и в прошлый раз, когда погиб дядя Дэррил. Но тогда Саймон злился на мир, а сейчас – на себя. Шарлотта помотала головой. – Это я попросила тебя помочь, – прошептала она. – Я же знала, что будет опасно, но всё равно затащила тебя в этот кошмар. Если бы не я, ты бы остался в Нью-Йорке, и… Прости меня, Саймон… Если бы я знала… Во рту пересохло, и он тяжело сглотнул. – Я не рассказывал тебе про дядю? Шарлотта нахмурилась. – Ты про Малкольма? Мы с ним знакомы. – Нет, не про Малкольма… Про дядю Дэррила. Он вырастил меня. – Саймон смотрел вниз, на Элоизу, скользя пальцем по тёмной полоске, тянущейся от носа до основания хвоста. – Он умер полтора года назад. Не помню, говорил я или нет, но… Уинтер винила в его смерти себя. – Да? – опасливо спросила Шарлотта. – Почему? – Длинная история, – ответил Саймон. – Когда мы только познакомились, она мне соврала. Утаила кое-что важное. И дядя… если бы она сказала правду, ему бы не пришлось идти за мной. Не пришлось бы меня спасать. – Ох. – Шарлотта ненадолго смолкла. – Но вы всё равно подружились. – Мы и тогда дружили, – пожал плечами Саймон. – Она не знала, что так выйдет, и не желала моему дяде смерти. Она думала, что врёт мне ради всеобщего блага. – Но я тебе не врала, – едва слышно сказала Шарлотта. – Да. Ты попросила помочь с поисками похищенной сестры, потому что больше её судьба никого не волновала, – сказал Саймон. – И я согласился… Ну, во многом из-за Нолана, – признал он. – Но я бы всё равно тебе помог. Ты не виновата, что Нолана похитили. Ты ни в чём не виновата. Уинтер не убивала дядю Дэррила. Его убил Орион. А Вадим и Верховный Совет убили Лео. Он впервые произнёс это вслух – признал, что дедушка умер. Как дядя Дэррил, как Феликс, как все, кто погиб из-за Саймона. От боли, пронзившей грудь, на мгновение стало трудно дышать. Но мгновение прошло; глубоко вздохнув, Саймон поднял взгляд на Шарлотту. Она смотрела на него так, будто не понимала, что он говорит – или просто не верила. – Всё равно прости, – наконец прошептала она. – Надо было… – Она замолчала, и Саймон покачал головой. – У тебя не было выбора. Ты не могла бросить Эмилию. – Но вдруг я могла что-то сделать? – несчастно возразила она. – Не знаю… Но не надо было втягивать ещё и тебя. Саймон снова пожал плечами; Элоиза в его ладони зевнула. – Подозреваю, я бы всё равно не остался в стороне, – сказал он. – Вадим и без тебя похитил бы моего брата. Зато благодаря тебе я смог его отыскать. Если бы не ты, мы бы до сих пор его не нашли, и он бы умер. Зато умер дедушка. Менять его жизнь на жизнь брата было так обидно и так нечестно, но Саймон знал, что Лео бы не раздумывал ни секунды. Мысль об этом не принесла утешения, но благодаря ей смерть дедушки казалась неминуемой. Неизбежной. И всё равно Саймон винил в ней себя. – Он был хорошим человеком, – произнесла Шарлотта спустя целую вечность. – Вы с ним похожи. Одинаково добрые и отзывчивые. Саймон попытался улыбнуться, но получилось едва заметно и слабо. – Мы были знакомы всего полтора года, – сказал он. В глазах встали слёзы, и он вытер их тыльной стороной свободной ладони, чтобы не потревожить Элоизу. – До этого я даже не знал, что у меня есть дедушка, да и остальная семья. Ну, кроме дяди Дэррила и мамы. А теперь… я никогда его не забуду. Шарлотта потянулась к нему, и он взял её за руку. – Ты рад, что познакомился с ним? – тихо спросила она, и Саймон кивнул, на мгновение растеряв все слова. – Да, – наконец задушенно выдавил он. – Очень. Шарлотта так и осталась сидеть рядом. Саймон молчал, а она вспоминала всё, что ей так нравилось в Лео. Как он подпевал трескучему радио, пока вёз их по пыльным дорогам где-то в глубинке. Как спокойно и добродушно соглашался на любые безумные планы, даже когда они могли обернуться катастрофой. Как он во всём доверял Саймону – а тот теперь даже не знал, заслуживал ли такого доверия. Джем с Арианой ещё не вернулись, а Наследники уже начали стягиваться к центру пещеры. Их окружили соплеменники – расстроенные, потерянные и злые. Голос Йары эхом отдавался от сводов пещеры, и Шарлотта устало привалилась к стене рядом с Саймоном, из последних сил переводя её речь. – Они обсуждают отсутствие припасов, – шепнула она, но нахмурилась, когда вперёд вышел пожилой человек и резко что-то сказал. – Но племя винит во всём Наследников. Он говорит, что, даже если они найдут воду, она может быть отравлена, и… – Она подождала, пока он закончит. – Наследники боятся здесь умереть. Саймон понимал их страх – если Джем не найдёт ни выход, ни воду, долго они здесь не продержатся, и Наследникам придётся вступить в бой с хищниками, захватившими деревню. Ведь как бы они ни любили животных родного леса, они не могли обречь на смерть всё своё племя. Саймон не знал, что именно отвечала Йара мужчине и тем, кто присоединился к нему, но, видимо, она тоже всё понимала. Её голос звучал поразительно ровно, но тревога во взгляде и напряжение в плечах проявлялись всё ярче и ярче. У Шарлотты начал заплетаться язык; какое-то время она ещё что-то переводила, но вскоре уронила голову Саймону на плечо и задремала. Он не стал будить ни её, ни Элоизу, которая свернулась калачиком в её волосах, и продолжил следить за нарастающим спором между Наследниками с их семьями и остальным племенем. Йара стойко выдерживала все уколы и обвинения, но в какой-то момент не выдержала даже она. Растеряв всякое спокойствие, она развернулась и просто ушла, ничего не сказав, под переросшую в крики ругань. Когда она приблизилась к Саймону, в её глазах блестели злые слёзы. – Что нам делать? – спросила она. – Они хотят вернуться в деревню – говорят, что животным нужны только мы, а они… они лучше попробуют с ними договориться, чем умрут тут все вместе с нами. – Вадим ими воспользуется, – тихо сказал Саймон, стараясь не разбудить Шарлотту. – Сделает из них приманку, а потом убьёт. – Знаю, – прошептала она. – Скорее всего, они тоже это понимают. Но всё равно хотят уйти. Саймон внимательно поглядел на неё. – Ты же знаешь, что я скажу, – заключил он. – Просто не хочешь сама это предлагать. Йара обернулась через плечо на Наследников, наблюдающих за ними. – Я не могу, – призналась она. – Они окончательно во мне разочаруются. Вздохнув, Саймон осторожно уложил Шарлотту на прохладный пол пещеры, оставив в качестве подушки свою толстовку. Шарлотта что-то неразборчиво пробормотала, но подтянула колени к груди и мгновенно уснула. Саймон встал. Он так долго просидел, прислонившись к каменной спине, что измученное тело заныло, но он даже не поморщился. Сил не хватило. Казалось, что за ночь он постарел на сто лет. Ноги не слушались, но кое-как он добрался до Наследников, которые встретили его мрачными взглядами. – У нас нет выбора, – вяло произнёс он, а Йара перевела его слова остальным. – Наследникам нужно уйти. Всем, и как можно быстрее. Я не знаю, сдержит ли Вадим своё слово… но только он может отозвать животных. Если мы уйдём, а Верховный Совет всё равно нападёт, животные сами с ними разберутся. У них не останется выбора. Но если есть хоть малейший шанс, что Вадим оставит племя в покое… Он замолчал. Йара, закончив переводить, оглядела толпу. Наследники смотрели на них так, будто Саймон предложил лично перебить всех их соплеменников, а вот спорящие мужчины и женщины затихли и разошлись, уступая дорогу морщинистому старичку, тяжело опирающемуся на узловатую трость. – Пора с этим покончить, – произнёс он срывающимся, но твёрдым голосом, и все тут же обернулись к одному из немногих оставшихся старейшин. – Отважные дети, вы сделали всё, что могли. Но пришло время поступить так, как будет лучше для ваших людей и вашего леса. До Саймона запоздало дошло, что он говорил по-английски, и мельком он задумался, не понимали ли старейшины – и остальные члены племени – их с друзьями с самого начала. Но сейчас это было неважно. Наследники переглядывались – кто-то с очевидным упрямством, кто-то не так уверенно, – пока Йара не выступила вперёд. – Как пожелает племя, – сказала она и перешла на родной язык. По толпе прокатились шепотки; самые разъярённые соплеменники смотрели на неё с удивлением, будто не ожидали, что всё решится так просто, но вместе с тем на их лицах было написано мрачное удовлетворение. Саймон не знал, о чём она говорила, но в ответ на её слова в воздух поднялись руки, большинство из которых принадлежало родственникам Наследников. Она снова что-то сказала, и теперь руки подняли практически все. Йара поджала губы. – Хорошо, – сказала она, а потом посмотрела на Саймона, и от тоски в её взгляде внутри всё сжалось. Но им нужно было уйти. Ради племени, ради животных, ради самих Наследников. – Куда нам идти? Не успел Саймон сказать про Катарину и Одичалых, как от стен пещеры отразился знакомый голос: – Идите за мной. Лавируя между людьми, к ним шёл ягуар, и Саймон ни капли не удивился его появлению. Скорее всего, он видел, что произошло прошлой ночью, и в груди полыхнула иррациональная злость. Ягуар мог бы помочь. Мог бы преломить ход битвы – и тогда с Лео не случилось бы то, что случилось.