— Долго, — отмахнулся ветеран. — Дирижабли уже к вечеру притащат нас на место. А вот внутри осколка уже, естественно, только на своих колесах. Мы закончили болтать, и я задумался, как же будут выглядеть дирижабли, которые смогут нас всех подхватить. Стрелковый полк — это полторы тысячи человек, не считая техники. Хотя, учитывая, что у Урусова полк гвардейский, численность будет и того больше. Я огляделся в поисках Анны и Лихо, но они уже убежали заниматься делами. Мне тоже было пора. Первым делом я отправился на склад и с потным от напряжения прапорщиком проверил ящики со своими покупками. Несмотря на мои опасения, знакомый кузнец Урусовых не стал добавлять в мое оружие ничего сверх заказанного, и я немного успокоился. После оружия пришло время проверять одежду — тут тоже обошлось без сюрпризов. Если не считать того, что после финальной сборки все село еще идеальнее, чем на примерках. Я потянулся, борясь с ощущением, что я голый и нужно срочно что-нибудь надеть, закинул запасные комплекты в рюкзак, натянул разгрузку и закрепил на ней ножи, пистолеты и гранаты. По привычке вместе с проверкой экипировки коснулся и искры — она прямо-таки пылала. То ли от близости Лихо, то ли от предвкушения нового столкновения с тьмой. — Князь! — когда я вышел со склада, меня сразу же окликнула Анна. — Давай с нами! Я не заставил просить себя дважды, запрыгнул в кузов грузовика, где в основном сидели игиги германской «Защиты», и снова оказался в компании не только своей девушки, но и Лихо. Она тоже была тут. — А как вы познакомились? — я подумал разбавить поездку интересной историей, но… — Государственная тайна, — улыбнулась в ответ Лихо, а потом стала что-то шептать Анне на ухо. Кажется, та покраснела. У меня были и другие вопросы, но рядом сидели чужаки. Ничего безопасного, что можно обсудить при них, в голову не приходило, и я решил просто помолчать. Мимо мелькали питерские улицы. Чем дальше, тем они становились шире, а стоящие по краям дома — все выше. Как кольца на дереве: было видно, как растет, как развивается город, становясь чем дальше, тем современнее. И никаких следов от войн, никаких уродливых шрамов застроенных на скорую руку гектаров. — Горы… — неожиданно удивился сидящий рядом со мной молодой парень. Я повернул голову в его сторону и тоже увидел белые вершины, которых никогда не было рядом с Санкт-Петербургом. Только через несколько долгих мгновений до меня дошло, что это все лишь макушки огромных белых дирижаблей. — Сколько же на такие можно загрузить? — я отвлек Анну от шушуканья с Лихо. — Самые большие — это «Берлинеры», — принялась объяснять девушка. — На них можно везти до пятисот тонн на крейсерской скорости, даже останется возможность зависать на одном месте. Если очень надо, то можно загрузить на двести тонн больше, но тогда в зоне высадки или груз придется выкидывать, или нужна будет бетонная вышка для швартовки. — А те, что поменьше? — мы подъехали ближе, и я разглядел, что дирижаблей было три вида. — Поменьше — это модель, которую разработало Гамбургское отделение «Скорости». — «Гамбургеры»? — осторожно уточнил я. — Ну да, — Анна не видела ничего странного в таком названии. — Они поднимают до двухсот пятидесяти тонн. Все остальное, в принципе, как у «Берлинеров». А третья модель — это уже наша местная, «Гусар». Поднимает сто тонн, но зато в два раза больше отделений газобака, более мощные двигатели и… Не знаю детали, но он может подниматься на километр выше остальных моделей. — Говорят, там используют новую газовую смесь, — важно вмешался в разговор сидящий рядом со мной немец с непонятыми закорючками на маске. Иероглифы, что ли? — У нее выше подъемная сила, но из-за этого смесь частично выходит наружу сквозь контур газобаков. Из-за этого с собой возят дополнительные баллоны, чтобы поддерживать нужный уровень давления во время полета. Правда, не понимаю, зачем нужны все эти ухищрения. Думаю, до осколка мы бы все легко долетели и на «Берлинерах». Только лишние траты. — В обычном мирном походе грузовые тяжеловозы действительно были бы лучше всего. Но если на нас нападут… Один сбитый «Берлинер» — это две с половиной тысячи трупов тех, кто на нем полетит. Весь полк со всеми гостями. Анна говорила спокойно, но немец невольно побледнел. — Поэтому на грузовых дирижаблях будет только техника и припасы, — продолжила девушка. — Люди же полетят на «Гусарах» чуть выше строя, разбившись на группы. Так ниже шанс поражения и в случае трагедии жертв по умолчанию будет меньше. — А еще в случае чего солдаты смогут вступить в бой сразу при поддержке танков и в робо-доспехах, для которых при такой компоновке нашлось место рядом с ними… Я понял, вы правы, юная леди, — немец вытер пот, который выступил за пределами маски. — Меня, кстати, Фауст зовут. Молодой игиг представился, а я сразу понял, что у него на маске не иероглифы, а две стилизованные фигурки на высокой скале. Красиво. Анна тем временем представила нас с Лихо, и дальше мы неожиданно с интересом принялись обсуждать возможности дирижаблей. Фауст знал довольно много о последних разработках «Скорости», Анна разбиралась в их боевом применении, а я напирал на преимущество самолетов. Лихо же в основном молчала, наблюдая за нашим разговором со стороны. *** Погрузка на дирижабли прошла спокойно. Из грустного — Урусов-старший вызвал дочь к себе, я же решил остаться со своими ветеранами и обсудить еще раз наши наработки для самых разных ситуаций. Чем мы и занимались, пока наше внимание не привлек грохот откуда-то со стороны второй погрузочной палубы. Мы высунулись из кузова грузовика, где проводили совещание, и увидели освещенный круг, где собралось не меньше сотни гвардейцев и даже несколько игигов из разных команд. В круге по очереди сходились бойцы и крепко, без всякого стеснения, били друг другу морды. Драки между своими просто для развлечения — не интересно. Да еще и во время полета — небезопасно. Я хотел было уже вернуться в грузовик, когда меня заметили. — Смотрите, кто это у нас! Выпросивший себе обратно титул князь! Пожарский — первая буква такая же, как в слове «попрошайка»! — в форме лейб-гвардии третьего полка меня буравил взглядом старый знакомый. Сашка Апраксин. Почему-то казалось, что после нашей встречи в Старице, когда я разбил ему нос и планы на мое унижение, наши пути окончательно разошлись. Но вот мы снова столкнулись. И если в бою я был однозначно сильнее, то вот в умении болтать языком… Рядом с Апраксиным словно из воздуха появилась Ноха и встала на задние лапки, касаясь его ноги и как бы предлагая: мол, только скажи, и выбьем ему коленные чашечки. Это было так соблазнительно, но… — Это мой старый друг, который так хотел утопить меня в годы царской немилости, но оказался слишком медлителен. Давай сразу к делу: хочешь опять сразиться? — Почему нет? — Апраксин, к моему удивлению, не стал отказываться. — Круг уже собран. Твой отряд против моего… Впрочем, зачем тебе отряд? Ты же герой, вон даже в поход собрался. Давай сам! Попытка спровоцировать меня была такой очевидной. Я по-новому, уже внимательнее, оглядел бойцов на арене. Теперь я смотрел еще и на нашивки отрядов и сразу выделил группу Апраксина. Восемь человек в зале, два здоровяка, сражающиеся на арене, с которыми меня и хотели столкнуть. На вид обычные, хоть и крупные ребята, но я видел в своем зрении, что их скелеты были прямо-таки усыпаны звездочками. Значит, скорее всего, на них провели операции по укреплению костей и мышц. — Они тяжело двигаются, похоже, прошли через медицинское улучшение, — стоящий рядом со мной Муравей тоже заметил странности в противниках. С его стальным телом, когда ему приходилось в каждом бою бороться с его инерцией, он такие мелочи замечал на раз. — Да, масса тела завышена, — согласился Бормотун. — Не полосатые, конечно, но не удивительно, почему зеленые новички, которые тут собрались, не могут с ними справиться. Я почувствовал, что ветерану очень хочется размяться и показать себя. — Точно справишься? — я внимательно посмотрел на Бормотуна. — Только если без травм и риска? — Вообще не вопрос, — Бормотун лишь размял кулаки. — И можно тогда мне второго? — поспешил забить себе противника Муравей. — Без искры? — уточнил я. — Ясное дело, — тот беззаботно улыбался, и я решил не мешать своим товарищам развлекаться. — Эй, повелитель бройлеров! — заорал я Апраксину, и собравшиеся гвардейцы начали переглядываться. Пока еще не все поняли, что я намекаю на его доработанных бойцов, но через пару минут даже самым неторопливым уже все объяснят. — Апраксин! Как это понимать? — в толпе нашлись и аристократы. — Круг — это для честных боев. Тебе придется вернуть все деньги. — И прилюдно извиниться, — вмешался еще кто-то. Апраксин стоял красный как рак. — Но сначала, — кажется, он даже обрадовался, услышав мой голос, — обещанные дуэли. Мои ребята против бройлеров. — Пожарский, не надо калечить людей. Все свои проблемы вы можете решить и сами, — на меня с вызовом посмотрел какой-то незнакомый парень с большими бровями и кудряшками до ушей. — Мы уже давно все решили, — я только отмахнулся. — А отказывать моим людям в развлечении — это последнее дело. Костя и Бормотун как раз подобрались к кругу и разобрали растерявшихся бойцов Апраксина. Впрочем, осознав, что их просто ждет новая драка, те быстро пришли в себя. Да и сам Апраксин оживился, уже продумывая, как бы повернуть намечающуюся победу надо мной, чтобы заодно исправить ситуацию и со всеми остальными. — Ну, раз вы все понимаете и все равно хотите драться, вперед, — бровастый пожал плечами, а потом вскинул вверх кулак. — Двойная дуэль. Бой. Он топнул ногой. Вслед за ним топнули и все собравшиеся. На мгновение мне показалось, что сейчас днище дирижабля просто отвалится, но нет. Просто во все стороны прокатилась звуковая волна, а потом начался бой. Бройлеры первыми бросились вперед. Тот, что летел на Бормотуна, расставил руки пошире, чтобы старый вояка никуда не сбежал. Он, похоже, даже не рассчитывал, что тот будет драться. Зря. Мой ветеран только пожал плечами, а потом, воспользовавшись тем, что его противник сам открылся, встретил его крепким ударом в челюсть. Затем сделал полшага в сторону, чтобы потерявшая сознание туша его не задела. Удар на противоходе, когда масса гвардейца Апраксина сыграла против него — такое не пережить в сознании даже с укрепленными костями. — Один — ноль, — я озвучил счет, а потом сосредоточился на второй дуэли. Муравей не был таким хорошим воином, чтобы поставить все на один удар. Да и его противник не стал переть вперед без подстраховки. Бройлер, видя падение товарища, просто прыгал вокруг Кости, стараясь то ли запугать, то ли подобрать момент для атаки. В принципе, нормальная тактика — просчитать противника, потом ударить. Вот только Муравей справился с этим быстрее. Подшаг, когда бройлер провалился в стойку после смены позиции. Обманный в голову и удар по почкам, когда руки взметнулись вверх. Бройлер закашлялся, затряс головой и пропустил удар в солнечное сплетение. Теперь он думал только о том, как бы вдохнуть. В итоге третий удар — уже в голову — стал для него не только финальным, но и своеобразным обезболивающим. — Два — ноль, — я озвучил итог схватки, которая закончилась за считанные секунды. — Может быть, теперь мы? Я поманил Апраксина, и тот попятился назад, неожиданно для себя уткнувшись в чью-то монументальную грудь и кожаный плащ. — Малыш, ты просишь меня о помощи? — Лихо не смотрела на растерявшегося Сашку, а буравила меня взглядом. — Хорошо, так уж и быть, я сражусь за тебя. Пожарский, правильно ведь? Ты подкатываешь к моей ученице, думаю, будет справедливо, если я как ее мастер проверю, насколько ты мужик. И можешь не бояться, свою силу я придержу. Только наши мышцы и мозги. Ты же точно не испугаешься? Народ начал похихикивать. Не все: некоторые прекрасно понимали, что игиг «Защиты» — это опаснейший противник даже без использования искры. — Не вижу смысла, — честно ответил я Лихо. — Пока я услышал причины сражаться только для тебя. Если тебе нечего предложить, то я откажусь. — Боишься?! — Апраксин аж подпрыгнул. Он не понимал, почему такая личность за него вступилась, но собирался выжать из ситуации максимум. — Ты забыл, с чего все началось, — Лихо одной рукой отодвинула Сашку куда-то в сторону. — Я дерусь не за себя, а за этого малыша, которого ты сам вызвал. В толпе снова раздались смешки. В основном над малышом Апраксиным, но кто-то смеялся и надо мной. Имеет ли это для меня значение? Наверно, нет. С другой стороны, Лихо права. Я сам вызвал Апраксина, и теперь нужно нести ответственность за свои слова. Вон Ноха и Шэн принялись завывать, изображая боевой настрой. Можно ли это считать знаком от предков, как мне стоит поступать в такой ситуации? — Что ж, сразимся, — я вспомнил, что с учетом замены бойца выбор условий на моей стороне. — Добавим к кулакам холодное оружие. Сражаемся до первой крови. — Тебя не зря зовут Пожарский, ты любишь погорячее, — Лихо наслаждалась ситуацией, а я все никак не мог понять, что же она задумала. И это напрягало даже больше, чем предстоящая драка. Мы вышли на импровизированную арену, я вытащил два клинка — один нормальный, второй с накачанным туда газом. Взрывать я его не буду, раз уж договорились не использовать искру, но, зная возможности Лихо, мне ведь это и не понадобится… Начали! Девушка в маске собралась мне что-то сказать, но я ее опередил: бросил один кинжал прямо в нее. Лихо, естественно, его отбила, и клинок глухо упал к ее ногам. Кажется, от меня ждали большего. Я почувствовал волны разочарования — и со стороны девушки, и со стороны зрителей. Единственная довольная рожа была у Бормотуна. Он знал об особенностях моей экипировки и сразу понял задумку. Я воспользовался моментом и показал ему лодочку правой ладонью. Ветеран все понял и что-то шепнул в рацию. Вот теперь все точно будет хорошо. — И это все? — Лихо надоело молчать, и она картинно склонила голову набок. Как это она часто делала во время боя с черным и когда слушала рассказы Анны. А как говорил Курильщик, привычка — это слабость. Узнай их, заставь подставиться и бей без всякой жалости.