— Мастер! — обрадовался я. — Нам и не предлагают. Нельзя нам больше в Линг — да и рядом находиться опасно. Это уже решённый вопрос. Помнишь? — Вон оно что… — строитель почесал бороду, припоминая совещание. — Я уж было думал, и с нынешним не сошлись. А я вроде с ним хорошо пообщался. Нашим он достойную оплату дал. — Да я с ним толком и не общался, — признался я. — Но мы и не ругались. И отношение у него хорошее. Но так уж сложилось… Нельзя долго в Линг ходить. Даже нам. А уж когда заслужил ненависть тамошнего хозяина… Я не удержался и улыбнулся. Воргот посмотрел на спасённых детей, которых уводили в казарму с прогулки, и тоже не сдержал улыбки. — А куда малышей-то денете? — Пока думал в Форт привести и попробовать там пристроить, — признался я. — Здесь им тоже небезопасно оставаться. В города княжества… Они и без того сейчас в тяжелом положении, и помогать мне с детьми там никто не станет. Вот и получается, что остаётся только Форт. — Ну, дай боги, всё у мелких хорошо сложится, — кивнул Воргот. — Может, зайдём ко мне… помянем? Я на секунду замялся, поглядев на Пятнашку, и Воргот быстро сориентировался. — Пятнашка!.. Пятнашка, можно я Шрама украду? — Это ты, мастер, с какой целью? — девушка обернулась. — Посидим, бойцов помянем, — ответил тот. — И ты с нами давай. Позавтракаем и на боковую. — Пфф! Нет, я сразу спать! И вы там до завтрака не засиживайтесь, — Пятнашка поцеловала меня на прощание и двинулась в сторону казарм. Сказать, что с Ворготом мы просидели недолго — это очень сильно приврать. Мы просто уснули за столом после второй рюмки какой-то крепкой настойки. Разбудили нас к завтраку, так что выспаться мне не удалось. Зато и полдня не потерял. Первым делом я заглянул в казарму. Кроме самых ранних птах, там все ещё спали. Я черканул записку Пятнашке и отправился в лабораторию мудрецов. Пора было закрывать дела. Обычно я ходил через ближайшие ворота — так было быстрее и приятнее. Но в этот раз за воротами местность имела совсем другой вид, и смотреть на него совсем не тянуло. Поэтому отправился я через город. Местные жители от штурма отошли быстро. Кругом уже кипела активная жизнь: шумели торговцы со стороны порта, рыбацкие лодки сновали по морской глади, корабль разгружался и загружался товаром у причала, а в посёлок тянулась вереница телег. На площади коготь гарнизона под присмотром графа Ленгета и барона Скраги отрабатывал перестроения. Я даже остановился посмотреть. Граф Кадли такими смотрами, насколько я помнил, себя не утруждал. Впрочем, возможно, я несправедлив к нему, потому что и сам не слишком часто приходил на площадь — своих дел хватало. Пока я проявлял любопытство, меня заметили. Барон призывно помахал рукой, и я подошёл к нему и графу. — Высокородный, благородный, — проговорил я, сгибаясь в поклонах. — Приветствую, Шрам! — произнёс граф, а барон ограничился приветственным кивком. — Мне давно надо было с тобой поговорить. Но ситуация не позволяла. Поэтому приношу свои извинения. — Высокородный, вам не надо извиняться. — Надо, — граф оборвал мои словоизлияния на взлёте. — Жаль, что мы не успели с тобой раньше познакомиться. Как я понял, твой отряд — это мастера работы в Линге. И, как мне уже сказали, продолжить эту работу вы не сможете. — Да, высокородный, — подтвердил я. — Мастер Соксон считает, что теперь это слишком опасно для нас. К тому же, взаимная нелюбовь между мной и хозяином Линга, спасённые дети… — Жаль, Шрам… Действительно жаль, — ответил граф с совершенно искренним сожалением. — Тем не менее, я полностью подтверждаю все договорённости по контракту. В том числе и те, что вносил граф Кадли. При упоминании предшественника Ленгет слегка скривился. — Кроме того, я передал благодарность от лица всей администрации посёлка тебе и твоему отряду. Конечно, пока благодарность доставят в канцелярию и утвердят, пока спустят утверждение в имперские администрации — пройдёт время… Но само упоминание о благодарности будет внесено сразу. — Высокородный, примите мою благодарность и каждого бойца отряда, — я снова глубоко склонился, с тоской подумав, что, став вэри, смогу ограничиваться символическими поклонами. — Сверх всего, ты и твои бойцы получите денежную премию за вашу работу… И, надеюсь, достаточную компенсацию. Тоже денежную. — Высокородный, компенсацию? — не понял я. — Я проверил контракт, Шрам. И если уж говорить честно и откровенно, то его условие было жёстко нарушено, когда вам выдали разряженные амулеты, — пояснил граф. Я решил не отвечать, а просто поклониться. — Ты не собираешься навестить мэтров в ближайшее время? — Высокородный, как раз к ним и направлялся, — признался я. — Если не сложно, попроси их со мной связаться, — любезно попросил граф. — Надо обсудить дела, а они как скрылись в лаборатории, так и не выходят. Мои курьеры уже раз пять к ним бегали — говорят, постоянно заняты. Может, хоть тебя услышат? — Да, высокородный. — Ну всё, тогда больше тебя не задерживаю. И спасибо вам за службу! — Высокородный, благородный, — я снова склонился и спешно отправился прочь с площади. В моём положении общаться с людьми такого уровня было всё-таки физически утомительным занятием, и продолжать его я не стремился. Перед воротами пришлось миновать целые торговые ряды. Небольшая площадь уже превратилась в рынок. Кричали торговцы, расхваливая свой товар, сновали местные жители. Пройдёт совсем немного времени, и рынок вынесут за стены посёлка, а здесь начнут расти двухэтажные домики. «Жаль, я этого уже не увижу», — подумал я, улыбнувшись своим мыслям. И чуть не врезался в здоровяка, спешащего по своим делам. — Смотри, куда прёшь! — рыкнул он, отталкивая меня рукой с пути. И уже на ходу, обернувшись, добавил с ноткой презрения: — Грешник! «Не жаль, что не увижу», — мысленно поправил я себя. Мудрецов я нашёл в лаборатории. Усталые, но явно довольные, они сидели с кружками в руках. — А вот и Шрам! — обрадовался Соксон. — Проходи! — Добрый день, мэтры! — приветствовал я мудрецов. — По пути я встретил графа Ленгета… На этих словах мудрецы начали хихикать, как нашкодившие мальчишки. — … И он выражал крайнюю степень обеспокоенности вашим молчанием, — продолжил я. — Просил связаться с ним, чтобы обсудить дела. — Ай-яй-яй! Проигнорировали мы с тобой графа, ученик… Невежливые мэтры! — продолжал смеяться Ксарг. — Знаешь, учитель, надо ему всё-таки ответить, — Соксон оказался более серьёзным. — Шрам, как твой отряд? — Приходим в себя, зализываем раны. Скоро будем искать фрахт до Форта Ааори. — Тогда у меня будет одна просьба, — заметил Соксон. — Прихватите с собой Граппа? — Мастер, конечно! — согласился я. — Что-то случилось? — Да ничего особо не случилось, — ответил за ученика Ксарг. — Просто Соксон в посёлке сидит столько же, сколько и ты. Считай, отметился перед алхимиками. Очень много работал с мудростью. Пора и ему тоже заняться другими делами. Его сменщик уже выехал, через месяц будет здесь. — А Грапп просто подыщет нам с ним помещение, — добавил Соксон. — Я решил переехать для исследований поближе к Диким Землям. — Исследованиям, мастер? — Да! Очень интересная тема образовалась… В связи с тем, что тут в Линге творилось… — неожиданно смутившись, ответил он. — Ишь как мнётся! — Ксарг отмахнулся. — Мастер Соксон хочет исследовать природу великих изменений. — Да ну при чём тут природа-то? — вспыхнув, возмутился Соксон. — Я хочу поискать самосознание в мудрости! Шрам, ведь все изменения в Линге происходили по воле алхимиков. Что если изменения в нашем мире тоже происходят по чьей-то воле? Принято считать, что это хаотический процесс… А я вспомнил, что уже думал об этом. И тоже после знакомства с Лингом. Во время штурма Мобана, когда я понял, что тёмная сила мира — это обратная сторона мудрости. Нет никакой силы разломов — есть мудрость, проникающая через них в этот мир. Та самая мудрость, без которой наше появление было бы невозможным. Именно она и преобразует мир по собственному разумению. И, может быть, мудрость — сама по себе разумна? Не она ли установила правила в окрестностях Линга? Не она ли управляет изменением животных и людей? Но чем она руководствуется в своих изменениях и правилах? Вот теперь уже и Соксон хочет этим заняться. — …это даст отличные перспективы, между прочим! — Соксон встопорщил бороду и повернулся к учителю в ожидании критики. — Да ну тебя! — отмахнулся Ксарг. — В твои годы можно и помаяться дурью лет десять-пятнадцать! — А ты как думаешь, Шрам? — спросил Соксон. — Я даже готов помочь вам, мастер, — ответил я. — Ну, конечно, в разумных пределах… — Тогда я просто буду тебя нанимать! — Соксон просиял. — Нанимать! — передразнил Ксарг. — Как двести лет в людях не разбирался, так и не научишься никак. Шрам! — Да, мастер? — Ты мне тут глаза не пучь! — Ксарг погрозил мне пальцем, мигом раскусив и невинный вид, и заинтересованный взгляд. — Ты чего это так быстренько тему-то перевёл? — Да так… — Давай-давай! Выкладывай! — Ксарг засмеялся. — Вижу, что-то ты знаешь! Вот и пойдёшь соавтором к Соксону. — Да нет, ничего там секретного не было… Только догадки. И в соавторы я не набиваюсь, — отмахнулся я. — Не с моими навыками в мудрецы… — Ну ты всё же не загадывай. Впереди много лет будет! — застыдил меня Ксарг. — Да, мастер… Не буду, — согласился я. — Просто вспомнил, что… в Линге есть правила. Правила малых миров и правила общие. Мудрецы заинтересованно уставились на меня, ожидая продолжения. — Общие правила не может нарушать даже главный алхимик. А значит, правила были кем-то установлены, и… Когда я спрашивал у Линга — мне ведь кто-то давал ответ? — Ты получал ответ от кого-то? — брови Ксарга, да и Соксона, поползли вверх. — Подожди-подожди… Вот это ты как раз не объяснял. Получается, что это был осмысленный ответ? — Мастер?..