Из дома я лично вышел с огромным облегчением, и даже от сбора ростков получал своеобразное удовольствие. Во всяком случае, вся мерзость была только в уколах и потере крови. Крупные побеги весьма болезненно кололи тело, а места проколов краснели и воспалялись. Но это было не так противно, как знать, что совсем недавно несколько солдат просто послали на убой, не обезопасив место. Солнце ещё не опустилось, а телеги были уже с верхом заполнены побегами. Конечно, была мысль сделать этот самый верх ещё больше, но сил уже не было, а задерживаться лишний раз не хотелось. — Всё, заканчиваем, — сказал я, закидывая на телегу последнюю охапку. — Лютый! — Да? Я готов! — Мы тебе понадобимся? — Просто стойте поближе. Страшно же! — боец передёрнул плечами и поднял верёвку. — Ну и вытащить сможете, если что не так пойдёт. — Тогда жди. Сейчас отправим телеги и поможем тебе. Самому Лютому помогать не пришлось. Боец сделал всё, как и обещал. Подошёл как можно ближе к поглотителю, примерился — и кинул петлю. И ведь почти попал с первого раза. Вторая попытка была удачнее. Петля накинулась на кристалл, который больше чем на две трети успел стать графитом — и затянулась на верхней части треноги. Лютый подхватил верёвку и отбежал к нам. — Что дальше? — спросил Хохо. Я взял верёвку, наскоро примотал её к копью, а само копьё поднял в руках над головой и начал медленно тянуть. Тренога наклонилась и начала заваливаться, но я поддерживал натяжение вверх и на себя. Когда устройство опрокинулось, веса не хватило, чтобы лечь на землю — и кристалл застыл в трёх ладонях от земли. — Начинаем отходить, — приказал я, пятясь задом и стараясь, чтобы поглотитель не цеплял поверхность земли. — Проследите, чтобы я не споткнулся. Дай боги, чтоб верёвка не перегорела. Так мы и отступали к старой границе туч, утаскивая за собой раскалённое устройство. Там, где действие поглотителя заканчивалось — начинал клубиться туман, вновь наползая на недавно потерянные земли. Поглотитель оставили в ста шага от лагеря. Между собой и землями Линга. Я аккуратно пристроил его боком на землю и ещё долго осматривал пройденный нами путь другим взглядом. Линг нам вторжение не простил и пытался прорваться дальше, к лагерю — отомстить, отобрать побеги, поглотить нас. Искры мудрости рвались на участок земли, который сейчас прикрывали два поглотителя, стремясь переполнить оба и всё-таки накрыть нас туманом. Поглотители держались, но исходили паром теперь оба. — Что там? — спросила Пятнашка. — К нам лезут, — ответил я. — Правы были Нож и Арми. Ночью нас могли подмять. — И что делать? — Достанем запасной поглотитель и тоже его установим, — сказал я. — А завтра рано с утра — уходим. Самый свежий поглотитель только оставим здесь, а два остальных заберём. Ночь была беспокойной. Караульные постоянно видели какие-то тени в темноте и пару раз устраивали побудку лагеря по тревоге. А тем, кто пытался выспаться, сны снились тревожные и страшные. Бойцы постоянно просыпались, вскакивали, подходили к кострам и снова возвращались в палатки. Вокруг лагеря всё затянуло туманом от поглотителей, которые перегревались всю ночь. И только под утро натиск земель Линга ослаб. Два из трёх поглотителей за ночь переполнились окончательно. Один — тот, который мы активировали последним — наполнился на треть, но уже посылал волны жара во все стороны. Просто был горячим. Если обмотать тряпкой — можно было перенести. То ли Линг выдохся на этой атаке, то ли местный правитель всё-таки решил оставить нас в покое, но больше попыток отвоевать область он не предпринимал. Наскоро позавтракав, мы отправились в сторону посёлка сдавать добычу. Спешили мы как могли, но добрались до цели только к середине дня. Отряд сразу отправился в казарму, а я с десятком Ножа поехал сдавать добычу мудрецам. Соксон нас встретил у входа в лабораторию и первым делом кинулся проверять горшки. Старик был доволен. Это было видно и хорошо ощущалось на уровне эмоций. — Мастер, — обратился я к нему, — мы пока не нужны? — Можете подождать, пока посчитаем, — предложил мудрец. — Нет, я вам верю, — отмахнулся я. — Когда можно будет зайти? Рассказать интересное… Соксон внимательно посмотрел на меня и, поймав намёк, кивнул. — Завтра заходи, — сразу посерьёзнел мудрец. — Прямо как проснёшься, так и приходи. — Договорились, мастер. По пути меня перехватил Воргот и поделился новостями. Оказывается, граф Кадли проведал о желании строителей покинуть посёлок и решил вопрос тем же способом, что и с нашим отрядом — обещал платить больше и строить козни, если не согласятся. Сам Воргот всё равно хотел уйти, но, как и я, вынужден был учитывать мнение других работников. Сроки — до весны. Я решил, что пора его предупредить, и предложил завтра вечером посидеть у него. Строитель согласился — на том мы и расстались. А в казарме меня ждал вестовой от графа, который приглашал меня зайти к нему в администрацию. Пришлось брать ноги в руки и идти. Граф встретил меня в своём кабинете. — Ага, Шрам, как прогулялись? — спросил он. — С приключениями, высокородный, — честно ответил я. — Но, в общем и целом, удачно. — Готовы через три дня на вылазку? — уточнил тот. — Да, высокородный. Нам для отдыха — один день, и мы готовы. — Отлично, тогда я напишу Соксону, чтобы на днях вас отправил, — граф кивнул. — Куда вы ходили? Вот этого вопроса я побаивался и готовился к нему заранее. Ответить нужно было как можно честнее. — Высокородный, в одном дневном переходе есть селение на самой границе земель Линга. Там мы и нашли образцы растений для мастера Соксона. Если бы я не ждал от графа хоть какой-то реакции, я бы ничего не заметил. Ни эмоции не ощутил, ни выражение лица не поменялось — только перо он сжал слишком сильно. — Заметили что-то необычное? — Высокородный, там всё необычно. Но это село нам земли Линга почему-то особенно не хотели отдавать. Даже на время. — Вот как? Интересно… А дома осматривали? — Сунулись в парочку на окраине, высокородный, — ответил я. — Дома как дома. Обычное покинутое село, если бы не туман. Только жуть берёт, и ощущение чужого взгляда постоянно. Интереснее было, когда ставили поглотитель… Я кратко пересказал наши приключения. Граф кивал и всё больше успокаивался. Пришлось, правда, выложить ему побольше про растения, но я не стал распространяться об отдельной оплате. Напоследок Кадли даже поблагодарил, попросил всё записать и прислать заметки ему. — Оплату завтра заберёте. Соксон говорил, что хочет ещё стеблей, только вы вот что… Не суйтесь больше в село. Лучше поищите дикие посадки. — Да, высокородный, — я кивнул. — К селу больше ни ногой. — Ну вот и хорошо. Тогда, Шрам, ты свободен. Отдыхайте. Сразу от графа я отправился в гостиницу, где купил небольшой бочонок эля, который и притащил в штаб — где меня уже поджидали притомившиеся десятники. Элю обрадовались все, кроме привередливой Пятнашки, но у неё был запас вина. Десятники послушали пересказ новостей в моем исполнении, раскидали дела на следующий день и отправились спать, договорившись устроить на днях посиделки со всем отрядом. Глава 10 Утро выдалось пасмурным. С северо-запада наползли тучи, а духота намекала на начало скорого дождя. Сезон урожая ещё не закончился, но всё явственнее в воздухе ощущалось дыхание зимы. Прохладный ветер задувал под одежду, заставляя ёжиться и зябко передёргивать плечами. И ведь совсем недавно я бы не обратил на это внимания, но уже привык — привык к уюту и теплу. Соксон нашёлся на первом этаже вместе со своими помощниками, но, увидев меня, бросил работу и пригласил в кабинет. — Грапп, Вроки, я позавтракаю со Шрамом, — провозгласил он. — И вы тоже тут не задерживайтесь. Еда нужна телу, чтобы познавать новое. Судя по виду, что у Граппа, что у Вроки тела требовали еды уже очень давно — и моего прихода они ждали с огромным нетерпением. Соксон по пути заглянул в какую-то комнату, а потом повёл меня в кабинет. Стоило нам сесть, как вошёл слуга, вкатив столик с едой. Соксон слугу отпустил и кивнул мне на тарелки с дымящимися яствами. — Давай, Шрам, угощайся, — кивнул Соксон. — Вчера ты таким тоном мне про интересное сказал, что, чувствую, рассказ будет долгим. — Будет, мастер, — пообещал я, принявшись за еду и за рассказ. Собственно, мудрец получил совершенно полную версию добычи стеблей: с видениями, с призраками жителей, с проверкой дома и нашими трудностями. А напоследок, уже потягивая вино, я рассказал о разговоре с графом Кадли по возвращении. Когда я закончил, Соксон долго сидел, обдумывая что-то, а потом произнёс: — Знаешь, Шрам… Пожалуй, я тоже расскажу тебе одну историю. — Мастер, вам что-то ответили из Империи? Уже? — удивился я, но Соксон покачал головой. — Мальчик мой, конечно же, нет. Раньше середины зимы и не стоило ждать ответа. Но я всё-таки старый и очень умный человек… Знаешь, мне порой свойственно не замечать того, что меня не интересует… — Мне тоже, — с сожалением сказал я. — Да, я заметил, — Соксон улыбнулся. — И в твоих бумагах это написано. — В моих бумагах? Вы читали их? — Ну конечно, я их читал! — мудрец всплеснул руками. — И согласился я с тобой сотрудничать именно потому, что читал. В Мобане мудрецу получить к ним доступ не сложно. — Неожиданно, — признался я, но мудрец отмахнулся. — Так вот… Может, я и мало интересуюсь тем, что происходит вокруг, — продолжил он. — Но у меня великолепная память. И даже однажды услышанную байку или сказку — я всё равно запоминаю. Причём не так, как большинство людей: запомнил и забыл, и даже если напомнить — вспоминается с трудом. Нет, я вспоминаю тогда, когда это мне нужно. Вот и в этот раз, Шрам, я задумался о графе. А вчера утром, за завтраком — вспомнил. И вспомнил я следующее: лет пятьдесят назад, при отце нынешнего Императора, среди верхов Империи стало формироваться сообщество, которое настаивало на необходимости решения вопроса с трещинами мира. Ты вот хмыкаешь, и многие хмыкали — ну как, за всю историю не нашли решения, а тут прямо вынь да положь. Но движение и не думало исчезать. И потом даже стало понятно почему — были слухи, что нынешний Император увлекался этим движением. Но он-то перерос, стал правителем и даже устроил гонения на бывших единомышленников, но к тому времени слишком много влиятельных людей были сторонниками этой идеи. Так что уничтожению подверглись только самые одиозные лидеры. А большинство просто начало высказывать более умеренные взгляды. Понимаешь, я постоянно вспоминаю, как тебя граф встретил, какие мысли высказывал при мне… Да и ты немало дополнил. И всё это мне почему-то казалось немного знакомым. Таким, знаешь, знакомым не по-человечески — ругают-то вас многие — а исторически… Да, именно исторически. Так я и вспомнил. Вот это самое движение. Именно его члены первыми сочли, что вы, ааори, ничего не делаете, потому что у вас нет ни желания, ни стимула. Вы же… грешники, как считается. Ну и если Император пришёл к выводу, что вы просто недостаточно мотивированы — и надо придумать, как заинтересовать вас в вашей работе, то некоторые дошли до того, что вы просто никчёмны и не способны вообще ни к чему… Ну знаешь… Бездари… — Понимаю, — кивнул я. — Ну да… Ещё бы… — продолжил Соксон. — Тут-то я и стал вспоминать, а что предлагало это, с позволения сказать, сообщество? И всё, ты знаешь, сошлось. После десяти лет метаний они наконец нашли, благодаря наиболее фанатично настроенным мудрецам, примеры того, как мир изменяется. Алхимическое изменение! Сравнив некоторые данные по изменённым землям и испорченным алхимиками территориям, они пришли к выводу, что явления имеют много общего между собой.