Нет, я его не буду дожидаться… Корифей Увы! Увы! Нет в мире ничего Прекраснее, чем добродетель: смертных Она дарит заслуженной хвалой… Кормилица О госпожа, когда завесу с бед Ты сдернула так быстро, то, конечно, В испуге я не выбирала слов И лишнее сказать могла. Но дело Совсем не так уж страшно… И всегда Надежнее второе рассужденье. Чего-нибудь неслыханного я Покуда не узнала. Афродиты Здесь чары несомненны. Любишь ты? Но не одна ж. Другие тоже любят. И убивать себя!.. Да разве ж всех, Кто любит иль любви готов отдаться, За это и казнить? Да польза ж в чем? Или поток Киприды остановишь? Ты уступи ему – тебя волной Он ласково обнимет, а попробуй Надменно или нагло спорить с ним, — И что ж? Тебя не искалечит, скажешь? И в высоте эфирной, и в морской Пучине – власть Киприды, и повсюду Творения ее. Она в сердцах Рождает страсть, и все в ее кошнице[17] Мы зернами когда-то были. Кто Истории читал[18] седые свитки Иль песни разучил поэтов, знает, Как некогда Семелы царь богов Безумно ложа жаждал, как Кефала В чертог свой Эос увлекла для ласк, Румяная. Среди богов и в небе Они живут, однако ж, и теперь, И страсти той несут покорно иго… А ты, ты будешь спорить? Если так Тебе одной тяжел закон богов, То жаль тогда, что не по уговору Особому отец тебя родил. Что не другие над тобою боги Влачат. Или мало здесь найдется Таких мужей, что на грехи жены Глаза благоразумно закрывают… Я более скажу… Таких отцов, Что сыновьям не прочь в делах любовных Способствовать. Да умный человек И всякий так рассудит, что дурное Не напоказ. А жизни все равно Не вымерять, как дома. И карниз Ведь не всегда положишь по заказу… Ужели же судьбы – да и какой Еще судьбы! – теченье ты осилишь… Ты – женщина[19], и если ты могла Быть честною не реже, чем нечестной, Считай себя счастливой. Черных дум Останови ж теченье! Это людям Доступнее… А рваться одолеть Богов, дитя, – поверь мне, только гордость. Любить тебе велела Афродита… А русло мы недугу твоему Дожна найти счастливое… Есть чары, Соблазны слов… Подумаем – найдем И от твоей болезни мы лекарство: