— Никто не любит этих ублюдков. — Считают, что океан принадлежит им! — Слишком уж они поднялись! Рыбакам жизни не дают. Теперь и до руинников водных добрались. — Океан общий! Как и руины древних! Кивнув в третий раз, я тяжело вздохнул, одновременно хлопая ладонью по револьверной кобуре: — Свобода важна. — Точно! — Мужик дело говорит! — поддержал бритый налысо — Дай Дельфинесам волю — они у нас и сушу заберут! — Лезут и лезут вверх по уровням! В этом году еще один себе отжали. Все говорят, что они этаж выкупили, но я что-то не верю! А этаж хоть и затопленный чуток, но все же хороший. Мои предки оттуда вышли! А теперь что? — А теперь там дельфины срут, брат! Дельфины срут! — зарычал первый, окончательно растеряв сонливость и с силой сжимая пальцы на рукояти дубины — Был дом для людей, а стал сральником для татуированных рыб! Херовы афалины! — Тише, Чилко! Тише! — зашипел второй, толкая друга кулаком в плечо — Не надо про афалин. Про дельфинов — говори. Про афалин молчи! — А афалины — не дельфины что ли? А Дельфинесы — не люди что ли? — Тише говорю! Нас же всех командир предупредил не нагнетать! Совет башни заседает. Они все порешают без нас. Хочешь пузом заточку отравленную поймать? Закрой рот, Чилко! Понял? — Да понял я, Дулко. Понял тебя, брат — сдуваясь, пробормотал крепыш и убрал руку с оружия. Повернувшись ко мне, он тяжело вздохнул и спросил — Тебе подсказать чего, руинник? Ты вроде как мужик правильный. — Тачка — я кивнул на багги. — Поставить на платную стоянку хочешь? — Не. Продать надо. Дорого и быстро. — Продать? — изумился Чилко — Ты че? Руинник без быстрой машины — не руинник. — Эту продам — другую куплю — усмехнулся я — Побыстрее. И повместительней. Мое утверждение вызвало у парней вспышку нового и чуть завистливого уважения. Переглянувшись, они снова заговорили наперебой: — Реально дело у тебя выгодное. — Дублоны в карманах всегда звенят, верно? — Но и опасностей хватает. — Помнишь того мертвого руинника? Его притащили для похорон. И вытащили из него три сотни пуль! Три сотни, бро! — Так он попал под пулевой выхлоп какой-то спятившей охранной системы! — Так говоришь, будто больше такого не случится! Мы вот почему без денег сидим и пыль дворовую глотаем? Да потому что рисковать боимся… а тут кормят четыре раза в день и выходной раз в четыре дня. — Тачку продать хочу — напомнил я о своем намерении и закинул на плечо рюкзак. — Тут купят! — Тут реально купят. Тачка то у тебя не гнилая. Поглядев на их жадные блестящие глаза, я сделал им щедрое предложение: — Давайте так, парни. Я за тачку хочу сорок золотых дублонов. Если продадите дороже — заберете разницу себе. — Кого заберем? — не понял меня Дулко. — Деньги! Разница в деньгах наша будет! — прошипел Чилко — Мы согласны! Мы найдем! — Сегодня — добавил я — Деньги мне нужны сегодня. Отдельной ценой идут солнечные панели и резервные батареи — их отдам за десять золотых монет. — Башня купит, бро! — заверил меня Чилко — Энергия всегда в цене! — Ага — кивнул я — Где тут ближайшая жральня? — Дешевая кантина вон там! Второй этаж для людей готовых доплатить за нормальный стол. — Вот туда и шлите ко мне тех, кто хочет купить кое-какое оружие и электронику. Есть тут такие? Не знаю в какой уже по счету раз эти двое переглянулись, но судя по всему таких желающих они знали и, возможно, могли поиметь уже с них дополнительную свою выгоду. — Человек придет — закивал Чилко, явно рулящий во всех денежных вопросах — Мы свой процент с него возьмем, бро. Ты поднимайся на второй этаж и жди. Там часто сделки проворачивают. Прямо сиди и жди, бро! — Сижу и жду — хмыкнул я, вытаскивая второй рюкзак и тяжелую сумку. — Только не уходи никуда! — Ага… — И ни с кем больше не разговаривай! — Ага… — Наш человек лучшую цену даст! — Понял. — А как тебя звать-то? — Оди. — Руинник Оди. С нас выпивка, бро! Ты мужик правильный! — Ну да… Я уже жду… — напомнил я, шагая к украшенной характерной вывеской двери кантины. В течении последовавших пары часов я успешно избавился от почти всего своего добра. Один за другим приходящие незнакомые гоблины пытались торговаться, но натыкались на мое абсолютное равнодушие и сдавались, забирая все по предложенной мной цене. Багги, подзарядка, кое-какие запчасти и инструменты. Помимо этого, я продал вообще все свое вооружение, оставив при себе только револьвер и сорок патронов к нему. Всю мелочь вроде ножей я подарил Чилко и Дулко — к их огромной радости. Им же сбагрил в подарок всю запасную одежду, включая запас черных трусов и носков, а пришедший следующим торговец мгновенно забрал бронежилет, разгрузку, запасные пластины, шлем, наплечники и все прочее из этой категории. Под конец торговой сделки у меня имелась крепкая брезентовая сумка, набитая золотыми монетами и серьезно так оттягивающая здоровое плечо. Всего у меня было под полторы сотни золотых дублонов и сколько-то серебряных. Из одежды на мне была темно зеленая футболка, черные штаны с бедренными карманами и плетенные сандалии на босу ногу — от ботинок я тоже избавился. На поясе кобура с револьвером, на голове грязная бейсболка. Покинув накормившую меня мясной похлебкой кантину, я кивком попрощался с не скрывающими радость парнями охранниками и уверенно зашагал к бегущей над океаном широкой бревенчатой улице, покоящейся на крышах утонувших зданий. Тут было оживленно и вскоре я буквально нырнул в густую колышущуюся толпу, что с готовностью проглотила меня и потащила к растущей на глазах Ведьмовской Башне. Старый вертикальный город цвел, вонял и бурлил, втягивая в себя центнеры фруктов, овощей, мяса, дров, вязанки тростника, мотки лиан и всего прочего, что могло пригодиться этой пережившей столь многое махине. Тут обитали десятки тысяч грязных гоблинов, обживших как внутренние тесные помещения нижних уровней, так и куда более просторные хлипкие внешние подвесные сооружения. Мне не надо было стараться затеряться в этом живом вонючем месиве — я уже затерялся. Меня уже проглотили. Отсюда есть сотни никем не контролируемых никем выходов и даже если я прямо сейчас сойду с улицы вместе с вон той кучкой деловитых оборванцев, спешащих в длинную лодку, я вполне могу бесследно исчезнуть. Но у меня оставались незаконченные дела, и я продолжал шагать к башне, по пути роняя под ноги мелкие кусочки раздробленного револьверной рукоятью планшета и еще более мелкие обрывки бумажных карт и вообще всего того, что мне когда-либо давали с момента прибытия в земли Окси. Все упавшее на грязные бревна мгновенно затиралось и растиралось в пыль дублеными босыми пятками и деревянными подошвами. Когда я подошел к главному входу, представляющему собой живописно оформленному живой зеленью почти правильной формы пролом, при мне не оставалось почти ничего из накопленного имущества. Ключевое слово «почти». Еще осталась одежда, сумка и оружие. И во всем этом могли скрываться отслеживающие мое местоположение жучки. От всего следовало избавиться, затем приобрести по мелочи новое и стопроцентно ничем «не зараженное» и только затем я выберу один из путей ухода. И что-то мне подсказывает, что я выберу самый примитивный вариант — в мешке под кучей жидкого дерьма или под драной циновкой на дне вышедшей на промысел рыбацкой лодки. А если и решу задержаться ненадолго в Ведьмовской Башне, то только ради возможности убраться отсюда в роли рядового охранника, идущего в нужную для меня сторону каравана… Миновав вход, я даже шага не сбавил, следуя вместе с толпой туда, куда ей самой желалось. Улица внутри небоскреба не стала уже. Ширина та же, но добавились мощные колонны расписанные странными узорами и эти препятствия мне приходилось обходить, тогда как идущие спереди явно знали об этих «речных порогах» и вовремя уходили в сторону. Вскоре я приноровился и, вслушиваясь в обрывки разговоров, выбрал несколько боковых коридоров, поднялся по широкой бетонной лестнице без перил и оказался на боковой террасе. Некогда она была открыта всем дождям и ветрам, но кто-то предприимчивый постарался с помощью дощатых стен и железной крыши превратить стометровую террасу в закрытое пространство и поделил его на неравные по размеру павильоны. Лениво дышащий чуть ниже океан засылал сюда жаркий воздух, что шло только на пользу этому месту, где причудливо смешались самые разнообразные запахи. Сразу от входа начинались уличные нажорные прилавки и редкие одежные. Мимо них я и пошел, лениво оглядывая предлагаемую жратву и продолжая слушать. Заметив висящую на виду легкую рубаху, прошел мимо, но задержался рядом с мрачным безногим стариком и за серебряный дублон купил у него целый комплект одежды. По двое серых штанов и безрукавок из плотной домотканой материи и пару странноватой обуви с тряпичным верхом и подошвой из двух деревянных пластин. Я переоделся прямо там, не обращая внимания на чужие взгляды. Старую одежду оставил повеселевшему старику и пошел дальше. Следующей покупкой стала кожаная вместительная сумка с тремя вместительными внешними карманами. Не став искушать судьбу — надо бы вообще с этим делом паузу взять — я решил переложить наличку позднее. Третьей моей покупкой стали два обычных железных ножа — каждый за дублон. Потом я заметил внешне вполне себе неплохой ремень из как оказалось буйволиной кожи, проигнорировав висящий рядом с ним армейский тактический ремень. Я игнорировал вообще все то, на что в первую очередь упал бы взгляд закупающегося опытного гоблина. Все специализированное и гарантировано подходящее под мои цели тут же браковалось. Да я долбанный параноик. Да я вполне могу поверить или убедить сам себя, что вон там баба с хитрым взглядом и лежащим на дряблых ногах огромным брюхом вполне может работать на какую-нибудь Управляющую и, завидев меня, уже напихала крохотных отслеживающих шипов в весь свой товар, предварительно вытащив из у себя из-под ногтей. Да вон тот трясущийся от лихорадки желтый гоблин с черным ирокезом тоже может работать на машины — иначе зачем ему трясти перед моим лицом рваными ботинками и что-то бубнить про защищенные носки? Короче… на террасе я больше ничего не купил, покинув ее через другой вход и оказавшись на очередной лестнице. Она подняла меня на пару уровней выше и там, потолкавшись в казалось бесконечной очереди, я наконец вошел в платный и якобы элитный сортир. Тут мне разменяли полновесный серебряный дублон на горстку медных монет, сразу же забрали три из них, вручили крохотный кусок бурого мыла посоветовали при мытье молиться за здоровье верховной брухи Лито-какой-то. Хрен запомнишь эти имена. Жирная кассирша с намеком постучала пухлыми пальцами по деревянному ящику с замком, где просили пожертвований на восстановление былого величия. Чьего величия? Этого не уточнялось, зато был рисунок с чем-то желтым и вроде бы светящимся на вершине небоскреба. Я пожертвовал сразу пару монет, и разом подобревшая кассирша пообещала, что после смерти меня ждет благоуханный рай, после чего пропустила наконец в пахнущий дерьмом сортир. Но к вони мне не привыкать. В отдельной кабинке я сделал все свои дела, оставив там же старую сумку вместе с ремнем, кобурой и бейсболкой. Револьвер и патроны — последнее что осталось у меня из старых вещей, но и от них я планировал избавиться в ближайшее время. Так и не помолившись за здоровье верховной брухи, я покинул сортир и вместе с чуть утихшим потоком усталых гоблинов двинулся вглубь гигантской башни. Тут внизу потолки были двухметровой высоты и многим приходилось пригибать голову. Порой кто-то все же ударялся башкой, после чего слышалось его ругательство и вялые смешки окружающих вперемешку с пожеланием чуть разбогатеть и подняться на шесть уровней выше — там потолки высотой в два метра двадцать. Покружив с толпой примерно с полчаса, я выяснил, что этот уровень является спальным трущобным районом, собственно, как и десяток тех, что выше. А если я хочу приобрести что-то стоящее, то мне следует топать к центральному монтакаргос, он же грузовой подъемник, и он же доказательство того, что мне есть чем заняться на верхних уровнях в финансовом плане — вход в лифт стоил два серебряных дублона, что отсеивало большинство здешних гоблинов. Может ли решивший обновить снарягу руинник позволить себе пожрать в не слишком дорогом ресторане пятнадцатого уровня? Вполне может. Может ли он на том же уровне прикупить себе оружие? Вполне может. Так что монтакаргос оказался следующим пунктом моего назначения. Уронив мзду в жадно распахнутую вместительную сумку сборщика, я занял место с четырьмя ожидающими гоблинами. Подъемник пару раз дернулся и со скрипом медленно пополз вверх. Мы поднимались минуты четыре. За это время стоящие рядом успели обсудить уже слышанную мной главную новость месяца — Дельфинесы заняли еще один уровень и теперь владели уже шестью этажами башни, четыре из которых были затоплены полностью. Два усиленно пытающихся строить из себя важных дельцов упырков задумчиво рассуждали о том как удивителен стремительный прогресс тех, кто еще несколько лет назад кое-как обитал в воздушных карманах подводных этажей и не помышлял вроде как о большем, но… Жизнь поистине удивительна и совсем не странно, что теперь все больше молодежи задумывается о том, чтобы примкнуть к вольной океанической стае татуированных воинов. «Вольная стая океанических воинов»? Как по мне — вполне себе организованная бандитская группировка с агрессивным развитием и масштабированием. Но я терпеливо молчал и думал о паре жареных куриных ляжек. Таких, чтобы с поджаристой хрустящей корочкой, а к этому пару натертых чесноком хрустких сухарей и быть может большой бокал пива. Воодушевленный этим желанием, впервые за долгое время ощущая такой даже не аппетит, а желание вкусно и много пожрать — именно что вкусно и много — я первым выскочил из грузовой шахты и зашагал прямиком на льющиеся по коридору ароматы. В истоке ароматов я обнаружил два небольших ресторанчика, выглядящих как угодно, но только не элитно, если под роскошью не понимать наличие нескольких достаточно больших застекленных окон, смотрящих на побережье с зеленой полосой туманных джунглей. Побеленные стены с зеленой лианной росписью навевали скуку, а вся разница между точками общепита заключалась в разделении на морепродукты и все остальное. Их разделяли небольшие деревянные перила, отделяющие столики от коридора. Там вдалеке виднелось что-то вроде торгового проспекта, куда я обязательно загляну в ближайшее время. Усевшись у окна — так поступил бы любой нищеброд с претензиями — я сделал заказ невысокому парнишке, что своей улыбкой и прической напомнил мне кое-кого из Дренажтауна. Не прошло и четверти часа, а передо мной уже стоял заказ — разделанная на куски жареная курица, много хлеба и острого соуса, а венчал мой набор большой бокал пива. Но спокойно пожрать мне не дали. Не конкретно мне, а вообще всем посетителям как этого, так и соседних заведений. Я еще первую ляжку не доглодал, когда в коридоре зазвучали пьяные вопли и пронзительные, режущие уши визги. Повернув голову, я увидел, как вдоль декоративных перилец пролетает держащий за разбитое лицо один из охранников. Следом за ним пролетел вперед второй вышибала, упав на коллегу и завозившись на полу. И наконец в поле зрения ввалились и сами крикуны. Татуированные мускулистые тела, крохотные набедренные красные повязки, ременные сбруи, одинаковые прически, искаженные в нарочито гротескном пьяного горя хари, знакомое подобие хрупких тыкв в руках и что-то вроде деревянных изогнутых мечей у некоторых. Дельфинаресы. Пьяные, яркие и крикливые. Сраные павлины… Всего их было семь, а через пару минут к ним подбежало не меньше пятнадцати крепких и мрачных охранника из глубин этого уровня. Воспитательная беседа началась с простого прямого удара, пришедшего по вопящей роже присевшего и странно раскинувшего руки татуированного упырка, собиравшегося наскочить на лежащих парней. Стоило ему получить хорошо поставленный удар, его крик разом оборвался, а следом замолкли и остальные шатающиеся с перепоя хренососы. На полминуты все погрузилось в тишину и статичность. Две противостоящие группы замерли друг против друга, сверля противников злыми взглядами. Я с хрустом раскусил поджаристое куриное крылышко и это послужило триггером. Две группы шатнулись навстречу, поднялись дубинки и деревянные мечи… И тут от грузового лифта кто-то зло и требовательно заорал: — Накартал дэггур! Накартал дэггур, парни! Ни шагу дальше!