– Почему? – Да потому что нахер оно уже особо не надо. Свою роль выполнило – ответил я – Планета исцелена. Общая ущербная память стерта, базы данных уничтожены, а если где и всплывут случайно копии – каждый кто подписывал договор о погружении в холодном сне лишался всех прав. Так что можно и нужно завершать затянувшийся план по глобальной изоляции населения. Дело сделано. Леса снова растут, реки текут, моря и океаны полны жизни. – Ущербная память? Это еще что за хрень? – Именно что хрень – буркнул я – Кастовость, родовитость… Знание того, что ты был тупым быдлом по жизни или миллионером. Всякие там землевладельцы, что под самый конец массово скупали огромные территории, включающие в себя целые города. Бывшие крутые шишки в еще не сдохших эвакуированных правительствах. Сам посуди, орк – вот проснулся какой-нибудь жирный гоблин и вспомнил, что ему принадлежал целый остров где-нибудь в южных широтах. Или какой-нибудь самопровозглашенный местный царек очнулся от холодного забытья и выпучился обрадованно – надо же как изменилось его крохотное королевство. – Да понял я. Всеобщее мать его равенство для всех размороженных. – Ага. И новые единые глобальные законы. – А есть и такие? – Первый предусмотрел все – проворчал я, ворочая в голове тяжелые и колкие осколки воспоминаний – И позаботился о том, чтобы не осталось ни единой лазейки. – Равенство продлится недолго, командир. Ты же знаешь. Забыл Окраину? Даже там… – Да – усмехнулся я, вспоминая первые деньки – Не продлится… – Гоблины опять все запорют. Все испоганят к херам. Дай им лет триста – и опять засрут всю планету. – Да… – Что-то сумеют вспомнить, придумают себе титулы, нарожают пафосных упырочных потомков… – Да… – Потом, как наберут силу, возьмутся за переписывание не нравящихся им законов. – Да… – И раз так… то на кой хер вообще открывать убежища? Пусть и дальше вся эта говномасса висит на крюках замороженной – меньше вони и грязи! Меньше ядовитых потеков дерьма… разве не так? – Так. Приподнявшись на локтях, Рэк заговорил куда злее: – Мы ведь сюда зачем приперлись? Ну с самого начала… Помнишь, командир? – Помню. Чтобы Формоз… – Не лопнул! Чтобы металлический гнойник остался запертым! Так? – Так. – Тогда я не въезжаю… на кой хер даже думать о том, чтобы выпускать гоблинов и давать им новые права… позволять что-то решать… – Ты точной тупой, Рэк? Или все время притворялся? – Я… я вспоминаю… вечно мокрый серый город с высотками. Улицы залиты. Где-то воды по пояс. Где-то по горло. В проволочных клетках извиваются больные угри, а одноглазая баба с оплывшим обожженным лицом хватает угря за угрем, пробивая им головы мокрым от слизи гвоздем и тут же вспарывая брюхо. Я… я в мокром дождевике сижу на лавке и жду, когда мне подадут мой ежедневный ужин – жареный рис с яйцом, тройную порцию жареного угря и маленькую бутылку вискаря Кавалан или бутылку байцзю. Рядом сидит лысый старик со сплющенным черепом, покрытым пигментными пятнами. Он, как всегда, жалуется на жизнь, на политику, на глобальное потепление и старательно размешивает сырое яйцо в политом соевом соусе рисе… к его пальцам пристала красная рыбья чешуя… – Че за херню ты несешь, орк? – А потом я вспоминаю Окраину! Червей, гоблинов, орков, полуросликов… то как меня там кидали! Как я, еще до встречи с тобой, еще не потеряв руки и ног, сижу в Кляксе, грызу как всегда пищевой брикет и слышу со всех сторон нытье… нытье… нытье… – Ни хера не изменилось? – И не изменится! Это дерьмо… оно намертво вшито в нас, командир! Выпусти гоблинов наружу – и все повторится… – Знаю – отозвался я – Знаю… – Тогда нахера? – Угроза… – Угроза в чем? Даже если сдохнет девяносто девять процентов наших гоблинских жоп… да посрать! Наплодятся новые! По себе знаю! Бухать, жрать, срать и трахаться – мой жизненный выбор! Мысли о будущем? На него я тоже срал! И его я тоже трахал! – Угроза в том, что мы постоянно косячим – ответил я – Как ты сам сказал – ни хера не изменилось. Наоборот – стало хуже. Вспомни Франциск. Везде дерьмо… везде ленивые твари… повсюду рабовладельцы, насильники, каннибалы, лоббирующие сенаторы, дрочащие герои, спящие крестьяне… Дай гоблину горшок – и он сначала наполнит ее дерьмом вперемешку с гноем и только затем спросит – а зачем ты мне дал горшок? – И я про это! Хотя мне тоже на все посрать… а вот байцзю захотелось… – Тебе посрать. А вот им – нет. Не посрать. – Кому им-то? – Системам – тихо произнес я и ткнул пальцем в стальное небо – Вот уже как лет триста, а может и больше, вся власть в их стальных пальцах. Власть с кое-какими ограничениями. И системы все еще помнят, что они всего лишь Управляющие, а не господа. Они приглядывают за гоблинами и ждут часа Икс, когда все это надо будет закрывать, а гоблинов выпускать. Но гоблины продолжают косячить… косячить… косячить… И как это дерьмо выглядит в глазах, обладающих разумом и могущих эволюционировать систем? В глазах тех, чьей главной задачей является возрождение и сбережение планетарных экосистем. Каждая из Управляющих держит прямо в себе нехилый такой гоблинский муравейник. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду они видят очередной тупой гоблинский косяк и похеризм… А ведь они еще и общаются между собой. Ведут беседы. Делятся впечатлениями типа – а ваши сегодня нормально посрали? Что? У миллиона гоблинов диарея? Горит заповедник? Опять очередной ублюдок убил тигра ради тупого фана? Системы не забывают. Пусть они из слизи и мяса, как и мы… но они ничего никогда не забывают и каждую секунду систематизируют данные, подводя им промежуточные сука итоги и выводя кривые статистики… И итоги эти… полное дерьмо! Так что поверь, Рэк – если нам просто ничего не делать, то в один прекрасный день системы решат, что для всеобщего блага надо оставить все как есть… Гоблины в убежищах-гнойниках под надежным и ласковым присмотром электронных нянек… Навсегда. – Ну нахер… – А че так? – удивился я – Ты же сам хотел. – Так я именно что хотел! А тут и выбора не будет! – Да – кивнул я – В этом сука и есть проблема – выбора нам гоблинам не оставят. А как только они решат пойти этим путем… нас с тобой и похожих на нас отловят и… скорей всего опять сотрут память и заморозят до лучших времен – вдруг понадобится когда-нибудь. – Охренеть… – Ага… – Так вот чего ты… – Не – я беззвучно рассмеялся – Я не этого боюсь, орк. Я не такого будущего боюсь. – А чего тогда? – Я боюсь такого прошлого – тихо произнес я. – Не въехал… – Я боюсь того… что системы давно уже все решили. Давно уже играют по своим правилам. А меня, тебя… и прочих таких же «проблемных» размораживают только иногда и в тех областях, где требуется агрессивное вмешательство локального уровня. – Да не… – Нет – согласился я – Пока нет. Чувствуется, что пока нет… Двинули, Рэк… эти придурки на снаффе зашли с другой стороны… – На сниффере. Третье поколение – поправил меня приподнявшийся орк – В канаве тоже огни. Идут от Дублина. Там что-то тяжелое… – Сплошные гости мать их… – оглянувшись, я оценил взглядом примерное расстояние до темнеющей бетонной коробки – Давай-как ближе к нашим… – Мы и сами сможем! – в голосе орка послышалась горькая обида – Без бабы не справимся что ли, командир? Всегда справлялись! Йорка больше с Баском колупалась, а Джоранн только и умело что умно трындеть и ложечкой говно из костяной жопы Хвана выковыривать! А мы дело делали! – Да ну? – хмыкнул я, ложась на живот и вползая под колючие тяжелые ветви раскинувшегося по бетону растения. – Делали! Молча отстреливали всех шлюх! Помнишь гномьих жриц? Тех с оттопыренными смачными сиськами… а мы их… – К чему ты это, орк? – буркнул я, вытягивая себя из-под колючего полога кустарника. – А здесь есть это сучье племя? Гномы… Подпрыгнув, я уцепился за выступ стены, подтянулся, перехватился чуть выше и втянул себя на покосившийся балкон с остатками каменной ограды и пока мой путь повторял Рэк, уверенно сказал: – Есть тут гномы. По любому есть какое-то подземное племя. Может с другим названием, но есть. Без подземных инженеров просто не обойтись. Сотни километров труб, проводов, транспортных магистралей, коридоров, коллекторов… под нами огромное хозяйство, что сутки напролет требует технического присмотра. Если сгниет жопа – сдохнет и голова. – А не наоборот? – А вот сука почему-то нет… обычно голова уже прогнила насквозь, а жопа продолжает жить, барахтаться, верить в светлое будущее… – Как во Франциске? – Ага – кивнул я – Как там. Стой… че у них там за херня происходит? Усевшийся на край балкона Рэк всмотрелся в заметные лишь благодаря движению очертания изуродованной танкетки, вслушался в скрежет металла и картинно развел руками: – В бочину бить будут суки… одобряю… – Да – кивнул я, вглядываясь в прицел – Мы чуток ошиблись… эти ушлепки не к нам с фланга зайти пытались, а к этим… – В жопу… – уже не таясь, Рэк громыхнул издевательским хохотом и вздел сжатый кулак – Давайте, отсосы! Покажите нам шоу!