3. Апелляция …Рука. Она хватает мою душу и заставляет меня замереть. Некто прозрачный прерывает мое движение и яростно заявляет, что не может допустить того, что суд надо мной прошел без него. – Это вопиющее нарушение процедуры, придется все начать сначала. То же самое должно было бы относиться к суду над Амандиной и над Розой, но они, к своему несчастью, уже ушли слишком далеко по коридору. Со мной дело обстоит по-другому, мой случай еще можно пересмотреть. Мой собеседник – в очочках, низенький, бородатенький, с лихорадочным взглядом. Он толкает меня, волочит за собой, он очень настойчив. «Я твой ангел-хранитель», – слышу я его бормотание. Выходит, у меня был свой ангел-хранитель? Некто, наблюдавший за моими деяниями? Возможно, даже помощник… Я приободряюсь, хотя не могу скрыть удивление. Итак, я был не один. Всю жизнь меня кто-то сопровождал. Я вглядываюсь в него. Хрупкое телосложение, бородка, очки из девятнадцатого века… Сдается мне, где-то я его уже видел. Человечек представляется: Эмиль Золя. – Господин Эмиль Золя, автор «Жерминаля»? – К вашим услугам, месье. Но сейчас не до расшаркиваний. Времени в обрез, надо спешить. Он подтверждает, что следовал за мной с первых моих шагов, и уверяет, что теперь ни на минуту меня не оставит. – Интрига… то есть карма оказалась хороша. Падения не произошло. И, ко всему прочему, была нарушена положенная процедура суда над душами. Этот процесс беззаконный, несправедливый, антиобщественный. Как следует из объяснений Эмиля Золя, согласно действующим в раю законам мой ангел-хранитель должен был находиться рядом со мной во время взвешивания моей души с целью выступить при необходимости моим адвокатом. Он вытягивает меня из тоннеля и толкает на плато, где по-прежнему восседает троица архангелов. Растолкав всех, он требует, чтобы все было возобновлено. Он грозит оглаской допущенного нарушения. Обещает превратить свое вмешательство в прецедент. Напоминает о действующих в раю правилах. Неистовствует: – Я обвиняю архангелов в фальсификации результатов по взвешиванию души моего клиента. Я обвиняю архангелов в халтурном проведении неудобного для них процесса. Наконец, я обвиняю этот небесный суд в том, что единственной его целью было как можно скорее спровадить душу, единственный грех которой состоял в любопытстве! Сразу видно, такого три архангела никак не ждали. Наверное, не каждый день находится желающий оспорить их приговор. – Я бы вас попросил, господин Золя… Извольте принять вердикт небесного суда. – Об этом не может быть речи, господин архангел Гавриил. Я говорю и повторяю, что, ограничившись только рассмотрением действий танатонавтов, судьи изменили своему долгу и не проявили внимания к жизни моего клиента и к его повседневным поступкам. А именно с них и следовало начинать. Я настаиваю на том, что Мишель Пинсон прожил образцовую жизнь. Хороший муж и отец семейства, порядочный гражданин, замечательный друг! Близкие уверенно на него полагались. Всю свою жизнь он не сходил с праведного пути. Несть числа его поступкам, исполненным чистого благородства, – и вот расплата: его приговаривают к возвращению на Землю и к мучениям! Я не допущу столь беззастенчивого сожжения его души! Рафаил не сразу обретает дар речи. – Гм… А вы что скажете, месье Пинсон? В конце концов, главное заинтересованное лицо, сдается мне, – вы сами. Так желаете ли вы повторно предстать перед судом? Теперь, когда рядом нет никого из тех, кого я люблю – ни Розы, ни Амандина, ни Рауля, ни Фредди, – я стал безучастным. Но должен признать, что пыл Эмиля Золя более чем заразителен. Я говорю себе: не будь у Дрейфуса такого защитника, его дело ни за что не пересмотрели бы. – Я хочу… повторного суда. Эмиль Золя ликует. Судьи кривятся. – Ладно, ладно, взвесим душу еще разок, – уступает архангел Михаил. «С тех пор как умерла моя мать, у меня такое чувство, будто моя жизнь потеряла смысл. Да, я живу, но вся жизнь – это память о ней. Она была для меня всем. Теперь я потерялся». Источник: ответ случайного прохожего репортеру. Теперь суд надо мной пройдет как полагается. Три архангела рассказывают мне о моей прошлой жизни и помогают перечислить, что я совершил хорошего и что дурного. Критерии оценки моих поступков – это развитие, эмпатия, внимание, желание творить добро. Моя жизнь предстает мозаикой мимолетных эпизодов, как видеосъемка: то с ускорением, то, наоборот, с замедлением. Иногда тот или иной кадр останавливается, чтобы я смог лучше осознать произошедшее. Я могу трезво и беспристрастно взглянуть на все, что натворил, пребывая в шкуре Мишеля Пинсона. Прежде чем мне вынесут приговор, я сужу сам себя. Странное чувство! Так вот чем была моя жизнь? Первым делом поражает, сколько времени я потратил зря. Меня преследовал страх. Выясняется, что меня всегда сдерживала дрожь перед неведомым. Когда главное твое свойство – любопытство, в подобный парадокс трудно поверить. Сколько порывов остались неосуществленными из-за этого страха! Но острое любопытство позволяло мне раз за разом избегать рутины и всяческой косности. Все могло бы сложиться куда хуже. Разглядывая себя, я вспоминаю и о своей склонности к отшельничеству. Сколько раз мне хотелось остаться одному, сколько раз хотелось покоя, находиться подальше от себе подобных, очутиться где-нибудь на необитаемом острове или в хижине на далеком горном склоне… Собственная жизнь предстает передо мной как произведение искусства, и архангелы, выступающие в роли умудренных критиков, объясняют, в чем я мог бы ее усовершенствовать, а в чем она неповторима. Они без колебания хвалят наиболее достойные из моих поступков. Но есть в моей жизни и менее похвальные дела. Это в основном мелкие проявления малодушия – все больше во имя моего драгоценного спокойствия. Каждый мой поступок подолгу обсуждается. Мой адвокат пускает в ход все доступные ему средства. Архангел Михаил ведет подсчет пунктов «за» и «против». Я слышал, что для освобождения от перевоплощения нужно набрать 600 баллов. Подсчет скрупулезный: любая ерундовая ложь, любой сердечный порыв, любое отречение, любая инициатива оценивается в некое количество хороших или плохих баллов. В конце концов архангел Михаил объявляет итог: 597 из 600. Мимо. Пустяковый, но все же недобор. Мой адвокат вскакивает с места: – Я обвиняю эти цифры в подтасовке и требую пересчета. Разберем по одному все факты. Я обвиняю… За нашими спинами нетерпеливо пыхтят все остальные души, ждущие своей очереди на взвешивание. Архангел Гавриил, явно уставший от нескончаемых «я обвиняю» моего ангела-хранителя, выходит из борьбы, и теперь архангелам требуется всего секунда, чтобы договориться между собой, настолько им не терпится от нас отделаться. Новый вердикт: – Ладно-ладно, довольно, ваша взяла. Округляем до 600. Вы освобождаетесь от цикла перерождений. Считайте, что вам повезло: вам достался чрезвычайно упорный ангел-хранитель, – заключает святой Михаил. Эмиль Золя в восторге хлопает в ладоши: – Истина всегда одерживает верх! Архангелы объявляют мне, что, набрав 600 баллов, я получаю оценку «6». – Что это значит? – Шестой уровень сознания. Это позволяет тебе при желании окончательно покинуть тюрьму бренной плоти. Таким образом, у меня есть выбор. Либо вернуться на Землю и перевоплотиться там в Великого Посвященного, чей долг – подстегивать развитие людей, живя среди них; в этом случае у меня сохранятся слабенькие воспоминания о пребывании в раю. Либо согласиться на другой вариант – стать ангелом. – Что такое «ангел»? – Светлое существо, отвечающее за три человеческие души. Задача ангела – поспособствовать успешному развитию как минимум одной души, покидающей в результате цикл перевоплощений. Подобно тому, что сумел сделать для тебя Эмиль Золя. Я раздумываю. У обоих вариантов есть свои достоинства. – Поторопись, следующие в очереди дышат тебе в затылок! – ворчит архангел Гавриил. – Так что ты выбираешь? «Смерть? Ничего страшного. Знаю, ко мне приставлен ангел-хранитель, защищающий меня от всех опасностей. Однажды при переходе через улицу интуиция подсказала мне сделать шаг назад. Хотите верьте, хотите нет, но стоило мне отшатнуться, как мимо промчался, едва меня не задев, мотоциклист, которого я секунду назад не видел. Уверен, это было предупреждение моего ангела-хранителя». Источник: ответ случайного прохожего репортеру. 4. Ангел – Я выбираю ангельский чин. – Отличный выбор, ты не пожалеешь, – одобряет Эмиль Золя. Архангелы торопят, чтобы я уступил место следующим. Ангел-хранитель ведет меня ко входу в другой горный тоннель. Стены тоннеля излучают мерцание цвета морской волны, как светящийся изнутри бриллиант. Эмиль Золя оставляет меня перед огромной освещенной пещерой, пожав на прощание руку. Я вхожу в тоннель. Путь преграждает мембрана. Я отодвигаю ее, как театральный занавес, и вижу человека, стоящего с праздным видом посредине коридора. – Добро пожаловать в компанию ангелов, я ваш ангел-наставник.