— …именно, Пит, стыки. Их почти не видно, но я все-таки подретуширую спиртовой краской… Вот теперь порядок. Хоффман потянулся за зеркальцем на нижней полке столика, но мастер хлопнула его по руке и покачала головой. Значит, еще не время. — Я знаю, как ты не любишь рубашки, и все-таки успела в бутик H&M возле Хорнсплан как раз перед самым закрытием. Вот смотри… Размер EхL, думаю, хватит места и для твоего нового живота, который ведь должен соответствовать лицу. «Живот» она достала из полиэтиленового пакета на полу, повесила Питу на шею за ремень и зафиксировала при помощи застежки на спине. К «животу» прилагались серые брюки и легкая голубая рубашка с длинными рукавами. — Теперь ты настоящий банкир, — подытожила она. — Рубашка и костюм больше идут твоему новому образу, чем потертые джинсы и футболка с охотничьей жилеткой. К тому же, как бы я ни прилаживала подбородок и щеки, малозаметный шов на стыке все-таки остается. И ты будешь постоянно о нем думать — вот что хуже всего. Воротник рубашки, Пит, скроет все, что бы ни случилось. Последним раундом оказались усы, изготовленные из натурального сырья и того же оттенка, что его свежепокрашенные волосы. Мастер наклонила голову Пита чуть набок и распределила клей между верхней губой, носом и обратной стороной усов. Приложила, осторожно надавила кончиками пальцев. — Стык будет за носогубной складкой, — пояснила она. — Он незаметней, когда совпадает с естественными неровностями кожи. Ну вот, теперь пора. Мастер выкатила ростовое зеркало из-за вешалки в углу ателье и поставила его перед Питом, получившим наконец возможность заглянуть в глаза себе другому. — Обещай время от времени проверять и перепроверять. Одно неосторожное движение — и все может отклеиться. Особенно вокруг глаз. Да и вокруг рта тоже… Это беспокоит меня больше всего. Я дам тебе клей. Только промокни — этого будет достаточно. Усов это тоже касается, они могут отставать над уголками губ. Пит Хоффман смотрел на незнакомца в зеркале. Незнакомец в зеркале смотрел на Пита. Он. И в то же время не он. Темные волосы, усы. Карие глаза. Кожа на лице висит там, где только можно. Старый, потрепанный жизнью человек. Пит протянул руку, приветствовав мужчину в зеркале. Тот приветствовал его в ответ. — Через два дня, Пит, повторный визит. Если, конечно, хочешь, чтобы и дальше ничего не было заметно. У меня осталась заливка, я сделаю еще, про запас. Все это будет лежать и ждать тебя. Когда придешь в следующий раз, мы применим эффективное средство для снятия маски и приклеим все заново. Вся процедура займет не больше времени, чем сегодня. Мастер смотрела на него. Она действительно смотрела. Проверяла каждую складку, точку на новой коже. Выдернула из усов пару плохо окрашенных волосинок. Попросила повернуться на триста шестьдесят градусов, потом еще и еще. Кивнула — она была довольна. Потом улыбнулась и пожелала удачи на прощанье, а Питу подумалось о том, как здорово было бы остаться с ней навсегда. Теперь он другой человек, с другим лицом и другой жизнью. И он действительно очень спешит. Потому что только теперь, в новом образе, у Пита появилась возможность нанести ответный удар. Приблизиться к шантажистам и вырвать у них из рук агента Паулу. Он снова переменил машину, на этот раз на ту, в которой утром уехал из дома в Эншеде. В ней Пит и направился в кафе, где с чашкой кофе и «чертовым мобильником» на столе дожидался обещанной весточки. Он успел выпить три чашки, заедая итальянскими булочками, прежде чем в половине одиннадцатого поступило сообщение. Широта 59.279751. Долгота 18.229393. Между камнем и сдвоенным муравейником. Полметра вглубь. Заберешь около полуночи. Пит Хоффман вошел в Сеть. Открыл карту в Гугле. Место с указанными координатами находилось в нескольких милях к югу от столицы, неподалеку от Сальтшёбаден и Фисксетры. Предстояла небольшая прогулка по лесу, точнее, национальному парку. Это там они зарыли оружие. Он будет играть по их правилам. До поры, по крайней мере. Сделает вид, что выполняет их задание, и неожиданно ударит в спину. Дорога на машине заняла двадцать минут, а потом беспрерывное электрическое мигание сменилось влажным полумраком хвойного леса, а бешеное движение абсолютным покоем. В одной руке Пит держал GPS и карманный фонарик, другой катил тачку, петляя между раскидистыми ветками и замшелыми камнями по лесной тропинке. Несколько раз споткнулся о корни, но сумел сохранить равновесие и зашагал быстрее. Именно в таких местах большая часть криминального Стокгольма предпочитала хранить оружие. В радиусе пары-тройки миль вокруг столицы насчитывались сотни подземных арсеналов. Гангстеры охраняли их, словно сокровищницы, многие банды ставили на «стволы» свои фирменные клейма. В случае необходимости торговцы откапывали нужное количество «Вальмеров» модели Р99 или «калашниковых», а потом снова закапывали в ожидании следующих заказчиков, которым приспичило немного «пострелять». Пит остановился, проверил GPS. До озерца под названием Книпстрескет оставалось не так далеко. Имея карманный фонарик, не составит труда отыскать большой камень и муравейник на северо-восточном берегу. Вскоре Пит оказался перед участком свежевскопанной земли и, прежде чем расчехлить лопату, проверил, хорошо ли надвинут капюшон. Те, кто наблюдал за участком, не должны были видеть его новое лицо. Лезвие лопаты с размаха вгрызлось в грунт. Сотня тысяч крон за штуку — значительно дороже, чем то, что циркулирует по городу. «Глок» — здесь их целый ящик, не меньше десяти-двенадцати тысяч. АК-47 — они были по двести евро в самом начале контрабанды на Балканах, а сейчас в Стокгольме по двадцать тысяч крон. Даже по двадцать пять, по данным на вечер субботы. А значит, найдется идиот, который заплатит все тридцать. Есть спрос — есть и предложение. Цена растет пропорционально уровню стресса. Но это пустяки по сравнению с тем, что лежит несколькими дециметрами глубже. Сейчас в обороте намного больше оружия, чем в то время, когда Пит был при деле. И перестрелки случаются гораздо чаще. Но, как и тогда, случайные прохожие редко становятся их жертвами. Это гангстеры взрывают и грабят друг друга, наркоторговцы делят рынки сбыта, пока политики вещают об ужесточении мер и наращивании тюремных сроков. Хотя что сроки… Люди вооружаются, потому что вынуждены делать это. Спасать себя, лишая других жизни. Ну, вот. Лопата ткнулась в деревянный ящик, обернутый полиэтиленовым пакетом. Пит Хоффман опустился на колени, смел ладонью землю и поднял ящик из ямы. Он был продолговатый, тяжелый. Под крышкой — FN BRG-15 — автомат, которого не существовало. Боже мой, но он лежал здесь. Он существовал. Мощнейший из автоматов, при помощи которого анонимные торговцы оружием хотели внедриться на шведский рынок, и его, Пита Хоффмана, выбрали себе в помощники. Развяжи войну — велели они. Встряхни их хорошенько — вот что это значило. Нарушь равновесие, заставь мафиозные структуры скупать оружие из опасения, что первыми им обзаведутся противники. Пит погрузил ящик на тележку. Расчистил от камней и земли крышку следующего, в котором оказались трехногие подставки, и еще одного, с боеприпасами. Хоффман уже возвращался к машине, когда мобильник снова зазвонил. Они не спускали с него глаз, и здесь тоже. — Итак, ты их нашел. Снова искаженный голос. На этот раз довольный, почти радостный. — Теперь мне хотелось бы, чтобы ты приступил к главному. Немедленно. Наш с тобой договор вступает в силу. Мы следим за твоей семьей… мало ли, что может с ними случиться. Наш договор вступает в силу. Выбери банду, развяжи войну. Как только рекламная кампания нашей продукции будет запущена, мы оставим твою семью в покое. Оригиналы документов, подтверждающих твое шпионское прошлое, также будут переданы тебе. Тем самым мы закроем эту тему, раз и на- всегда. Пит должен был что-то ответить, но не этим голосом. Тянуть время — вот все, что ему оставалось. — Плохая связь, — быстро прошептал он. Дал отбой, но они перезванивали, снова и снова. Только на трассе, остановившись на краю кювета и выйдя из машины, Пит решился возобновить разговор. Здесь было достаточно оживленно, чтобы его голос потерялся среди фоновых шумов. — Что случилось? — Проблемы с мобильником. Не было связи… Мне нужно время, чтобы выбрать подходящую группировку. Понимаешь… я в довольно щекотливом положении… слишком много тайных врагов. — Время? — Сорок восемь часов. — Двадцать четыре. — Мне нужно… — Двадцать четыре, и ни часом больше. Это не обсуждается. Действуй — и получишь семью и бумаги. Нет — мы отправим документы в одну из банд, где ты работал на полицию, и они тут же начнут отстрел, с самой младшей, как ее… Луиза? Некоторое время Пит Хоффман стоял на обочине трассы, провожая глазами проносящиеся мимо автомобили. Все куда-то спешили, он тоже. И сейчас его путь лежал туда, где шантажисты ни в коем случае не хотели бы его видеть. Да и не должны были. Обладатель искаженного голоса полагал, что знает, как Пит выглядит. Что в таком случае оставалось делать Питу?