– Дядя Коля говорил, что идти нужно будет по стрелке, – сказала она. – По стрелке? По какой стрелке? – Не знаю. А ты ничего такого возле рудника не видел? Андрей покачал головой и как-то растерянно признался: – Я же не знал, что нужно искать стрелку. Старик мне ничего такого не говорил. – Взял бы меня с собой, я бы тебе подсказала. Андрей кинул на девушку задумчивый взгляд и кивнул: – Пожалуй, в другой раз именно так и поступлю. Ну, а теперь спи! Завтра снова будет тяжелый день. За окном уже совсем стемнело, так что Кира со своим признанием ровным счетом ничем не рисковала. Никуда бы в темноте Андрей не пошел. Все устроились на ночлег. Один Лисица блуждал по двору, пикая своим металлоискателем. Этому чудаку пришло в голову, что мало просто опробовать прибор на новом месте, нужно еще и обыскать окрестности дома. Вдруг старателям удалось утаить и спрятать какую-то часть добытого ими песка? А он такой ловкий, возьмет и найдет его. – Пойду позову его, – вздохнула Кира, когда ей надоело слушать шуршащие шаги приятеля за окном. Но у нее была еще одна причина, чтобы выйти во двор. Спрятанный в зарослях крапивы сверток никак не шел у нее из головы. Он не давал Кире покоя, не позволял ей заснуть. И сейчас, выскользнув на улицу, Кира подошла к Лисице, поманив его за собой. Так как из окон за ними могли наблюдать, то они старались делать вид, что Лисица чем-то увлечен, а Кира ходит с ним за компанию. Потихоньку они отошли подальше от окон дома и приблизились к зарослям крапивы. Здесь Лисица снял с себя наушники и тихо спросил у Киры: – Ну? – Я тут спрятала одну вещь. – Что это за вещь? Что ты нашла? – Подожди. Сейчас сам посмотришь. Кира наклонилась и пошарила рукой под крапивой. – У-уй! – тихонько взвыла она, обжегшись травой. – Кусается. – Кто? Кто кусается? – Крапива. – А зачем же ты в нее полезла? – Затем… Затем, что вот! И Кира показала газетный сверток Лисице. – Что это? – еще больше удивился приятель. – Где взяла? – В вещах у Сони. Говоря это, Кира разворачивала слои газетной бумаги, потроша сверток. Соня постаралась получше завернуть содержимое, и Кире приходилось снимать бумагу слой за слоем, как капусту на голубцы. Наконец последний лист упал на землю, и Кира увидела деревянную прямоугольную доску. На ощупь доска была гладкая и приятно пахла. Запах был какой-то очень знакомый, но что это такое, Кира никак не могла вспомнить. И тут у нее над плечом вспыхнул свет фонарика. Лисица тоже захотел полюбопытствовать. – Икона! – ахнул он. – Похоже, старинная. Теперь и Кира видела большие печальные глаза и светлый лик Божьей Матери, взирающий на нее из темноты. Икона была покрыта густым слоем копоти. Одежда и фон совсем были скрыты под ним, но вот лик и руки Матери, а также головка Младенца были гораздо светлей. Их можно было хорошо рассмотреть даже в неверном свете карманного фонарика. – Откуда это у тебя? – прошептал Лисица. – Какая красота! – Говорю же, нашла в вещах у Сони. – У Сони? Она верующая? – Не сказала бы. Не помню, чтобы Соня хоть раз говорила о том, что ходила в церковь. По-моему, она даже некрещеная. К примеру, тетка Настасья ярая атеистка. До сих пор считает, что мир материален, а Бога придумали церковники, чтобы выкачивать деньги из темного и малообразованного народа. – Ну, народ не такой уж и темный. А что касается этой иконы… Откуда она могла взяться у Сони? – Может быть, ей Андрей дал? Помнишь, я тебе рассказывала, что он забрал икону у какого-то деревенского мальчишки. Может быть, это как раз она и есть? – Вполне возможно, – задумчиво пробормотал Лисица и прибавил: – Слушай, спрячь-ка ты ее, пока суд да дело. – Да, спрячь… А куда? – Обратно в крапиву. Но Кире по какой-то причине очень не хотелось этого делать. Умом она сознавала, что иконе лучше пока что полежать в зарослях жгучей травы, но словно могучая сила не давала ей так с ней поступить. Только Кира протягивала руку с иконой к крапиве, как на душе у нее делалось тоскливо просто до ужаса. А стоило прижать икону к себе, как на сердце снова становилось легко и даже как-то весело. – Нет, – покачала головой девушка. – Икону я тут не оставлю. – А как же тогда? – Спрячу ее у себя. Она совсем небольшая и плоская. Запихну ее себе под одежду, никто и не заметит. Икона действительно была невелика. Две ладошки, не больше. Наверное, вместе с окладом она была куда монументальнее, но сейчас оклада не было. – И мне кажется, я даже знаю, где сам оклад, – пробормотала Кира. Она почти не сомневалась, что если икона та самая, то серебряный оклад Андрей отдал своей жадной тетке Ане. Тетка взяла у племянника оклад на хранение, а возможно, как гарантию его платежеспособности. А вот иконой она побрезговала. Такие охочие до денег люди обычно поклоняются совсем другим богам, иконы им без надобности. А если они их и приносят в свой дом, то исключительно в обрамлении того божества, которому они истинно верны. Глава 9 Утро не застало друзей врасплох. Они все, позабыв про вчерашнюю усталость, поднялись задолго до рассвета. Попили чаю, собрались с новыми силами. И когда заря окрасила верхушки деревьев, уже стояли возле входа в старый рудник. – Ну, и где тут стрелка? – недовольно огляделся по сторонам Андрей. – Стрелка? Будет тебе стрелка, будет и свисток. Дядя Коля громко храпел всю ночь, но встал все равно в раздраженном состоянии. От неудобной постели у него болело все тело. Но особенно досталось спине и голове. Эти две части буквально разламывались на части. Обезболивающие, которые дядя Коля взял с собой в поход, куда-то подевались, и теперь сам старик мучился от плохого самочувствия и мучил им всех окружающих. – Слушай, парень, что-то я не припомню, чтобы говорил тебе о новом ориентире, – сердито произнес он. – Откуда сведения, сынок? – Так это же девчонки между собой разговаривали, а я подслушал. Теперь гневный взгляд дяди Коли устремился на подруг. – Похоже, зря я взял вас обеих в напарницы. Где была моя голова в этот момент, не знаю. Нет, вы это видели? Он еще и недоволен! Да если бы не подруги, дядя Коля еще сто лет не стронулся бы с места. – И вообще, если уж кого и винить, то это тебя, Настасья! – переключился дядя Коля на сестру. – Твоей Соньке замуж невтерпеж, а мы тут парься из-за ее похоти! И раздав, что называется, всем сестрам по серьгам, старичок повернулся к входу в рудник и ткнул узловатым пальцем: – Вон она стрелка! Ослепли вы все, что ли? Приглядевшись, друзья различили во мху, густо облепившем каменный вход в рудник, какую-то неровность. Дядя Коля счистил листья и мусор, и все увидели, что на стене действительно выбита длинная стрела, указывающая налево. – Вот по ней и пойдем. Ясно? – И как это вы, дядя Коля, сумели ее различить? – восхитилась Кира. – Если бы вы не показали, мы бы сами ни за что не нашли. – Ладно, ладно, – проворчал дядя Коля, уже заметно добрея от похвалы и удачи. – Хватит тут… С детства не люблю подхалимов. – Но как вы узнали, где стрелка? – Как узнал, так и узнал. Думаете, я вам все карты раскрыл у себя дома? Ничуть не бывало. – И заметив огорчение девушек, добавил: – Да не со зла. Пьян был, не все смог упомнить. А сейчас вот мать, как живую, увидел перед глазами и сразу вспомнил, что она мне говорила: «На стене та стрелка-то, не где-нибудь!» Вот и нашел. Так это было, или дядя Коля слегка лукавил, подругам никогда узнать так и не довелось. Они просто обрадовались тому, что у них есть новый ориентир. И Кира спросила у остальных: