Стремительно перевожу прицел на следующий дрон, стреляю — есть. Вот ведь странная штука, начни я пулять из бластера, дроны мигом идентифицирую меня в качестве угрозы, а так — воспринимается как выход из строя по естественным причинам. Это Тахл подсказал. Пока стрелял, одна из собак пыталась пристроиться к моей штанине. Хорошо, вторая на нее рыкнула и за обладание моей брючиной между псами завязалась небольшая собачья перепалка. Разделавшись с дронами, бегу к дому, ушастые поклонники, виляя хвостами, за мной. Роскошный особняк, чем-то похож на мой. Как странно, сложись все иначе, не погибни мои родители, я вполне мог оказаться на месте парня. Окно спальни Ишвана — второй этаж, пятое от балкона над входом. Одеваю специальные перчатки, присасываюсь к стене, подтягиваюсь, упираюсь подошвами ботинок, которые тоже не скользят. В школе Хакуун мы таки трюки проделывали на первом году. Собаки весело машут хвостами мне в след. Вот и окно, стекла бронированные, но люди переоценивают надежность защиты. Прикладываю резонатор, он чуть заметно вибрирует в руке, секунда и стекло осыпается мелкими осколками, вместе с ними вваливаюсь в комнату. Тут же бросаюсь к кровати, я немного пошумел, так что парень вполне может поднять тревогу. Конечно, любые сигналы от него я глушу — опять же Тахл расстарался, но вот просто крикнуть ему никто не запрещает. Напрасно переживал. Парень спит, как младенец. Дотрагиваюсь до плеча — ноль реакции. Трясу уже со всей силы. — А? Что? — заспанные глаза. — Ты кто? Не смог сдержаться. — Твоя совесть! Надо отдать ему должное, он довольно быстро сориентировался. Смотрит на окно, потом на меня, садится в кровати. — И чего ты хочешь? Вопрос застает врасплох. А ведь, действительно, чего я хочу? Зачем забрался сюда? Справедливости? Возмездия? Вспоминаю девушку, м-да, ради некрасивых трудно совершать поступки. Хоть бы у водителя скорой остались малолетние дети, что ли. Парень окончательно пришел в себя, рука вольготно тянется к сигарете на тумбочке, делает затяжку, комнату наполняет знакомый сладковатый запах легкого наркотика. Мой организм тут же нейтрализует воздействие. — Ты убил двух людей, третья при смерти! — И что? Верно, в его системе ценностей, это «и что?». — Все утрясено, перед законом я чист, как безгрешная Ню-Гуа, — он расслаблен, он послал охране сигнал тревоги и уверен, что они уже со всех ног несутся сюда. — Так чего ты хочешь? Денег? — приходит он по-своему к вполне логичному выводу, — денег не дам! — Почему? — Да кто они такие! — Они люди, как ты и я. — Как ты, может, но не как я. Замечаю, рука с сигаретой немного дрогнула. По его расчетам, охрана давно должна была ворваться в спальню и скрутить наглеца. Возможно, все это время он представлял, что сделает со мной. — Что-то не так? — спрашиваю ласково, словно мать у испуганного ребенка, поднимаю руку, позволяю клинку немного вылезти из нее. Нет, все-таки демонски удобная штука, особенно в такие вот моменты, и прикладная, и психологическая. — Эй, эй, ты чего? Насчет денег, это я так, если надо, папаша заплатит… — Имя? — Чего? — Назови имена тех, кого ты убил. — Ну это, мужик и две бабы… — Спасибо, — вонзаю клинок ему в сердце, на теплограмме вижу, как кровь с толчками выливается из него. — Ты чего? — успевает сказать он, сигарета падает и гаснет. Удобная штука — можно безопасно курить в постели. Покидаю дом тем же путем, каким пришел. * * * Огромные двери в три человеческих роста, гигант, что охранял, распахнул их перед Вэньяном, хотя, как охранял, стоял рядом, Фолчеру все равно некуда бежать, да и не станет гордый бывший предводитель гигантов делать этого. Вэньян осторожно переступил порог. Когда ему сказали, что поверженный противник желает его видеть, первым делом он заподозрил подвох, и даже попытался связаться с Рябым. С боссом его, конечно, не соединили, а Большелобый Сию — правая рука, тот самый, кто интервьюировал его в вирте при первой встрече, сказал: «Сходи, поговори». И Вэньян пошел, потной рукой сжимая в кармане рукоять отравленного ножа и до дрожи боясь порезаться. Фолчер Коссар сидел у окна на огромном стуле и смотрел на луну. Вэньян поискал, где бы присесть, в комнате, конечно, ничего из мебели для него не имелось, так что он так и остался переминаться с ноги на ногу, словно проситель у высокого начальства. — Я помню твоего босса сопливым мальчишкой, тогда он только появился в городе и был на подхвате у Ушастого Сяодуна, а Сяодун курировал нас — гигантов. В древние времена такие, как он, считались бы богами, им бы поклонялись, на них бы молились, приносили дары. В теперешнее время они делали сувениры и выступали на потеху малолетней сопливой публике. — Сколько вам лет? — спросил Вэньян. — Двести пять, — Фолчер не отрывал взгляда от окна, — весной исполнилось бы двести пять. Перед Вэньяном сидело существо, которое жило еще во время Войны Корпораций! — А время, когда гиганты… ну, были главными, вы помните. Фолчер грустно улыбнулся. — Смутно, я был еще мал. Мой отец занимал видный пост в министерстве развития, его, вместе с остальными, одним из первых… мне можно сказать повезло, я выжил. Вэньян снова попереступал с ноги на ногу, подумал, качнулся с пятки на носок. Что он здесь делает? — Передай Рябому от меня спасибо. Ну и тебя тоже благодарю. — А? Что? — Вэньян подумал — он ослышался. — За что? Гигант перевел взгляд на него. — А-а, ты не знаешь, — и снова повернулся к окну. — Я ведь из второго поколения, нас еще не подвергли стерилизации, так что я мог и могу иметь детей. Моя Ассоль, они с Алексом так любят друг — друга, когда в конце обряда, они вкусят мою плоть, мои наниты приживутся у них, тогда у влюбленных появится шанс завести собственного ребенка. — Обряд? Вкусят? — получается, слухи не врут. — Да, мы поедаем тех, кто при смерти, или потерявших честь, вроде меня. Это единственный выход, только со смертью наши наниты покидают тело носителя, и только через пищеварительный тракт попадают в нового. — Но ведь это… варварство, — Вэньян был потрясен, — можно же что-то сделать, в конце концов есть технологии, все можно изменить, перепрограммировать. — Можно, — кивнул Фолчер, — только для нас никто этого делать не станет, да и дорого, нет у нас таких денег. Твой Рябой, я сам просил его прислать кого-нибудь. Если бы я предложил умертвить себя, Ассоль ни за что бы не согласилась, а так… Хотя, не знаю, нужно ли приводить детей в этот мир. Мир, который не очень приспособлен для гигантов. С другой стороны, жить без детей тоже нельзя, иначе, зачем жить. Жаль только внуков не понянчу. Вэньян не знал, что сказать. Пожелать удачи. В чем? В смерти. Чтобы внуки выросли здоровыми и счастливыми? Будет ли у гигантов когда-нибудь это счастье, к тому же, почти наверняка, внуки станут последним поколением. Он стоял и молчал, Фолчер смотрел в окно, словно забыв о Вэньяне, хотя, может так и было. Может он вспоминал события своей более чем двухвековой жизни. Вэньян тихо развернулся и вышел. * * *